Мой милый Гаспаро

Стремительной скоростью вошедшие двое мужчин обнаружили его под кроватью и заставили предстать перед собой. Гаспаро нисколько не сопротивлялся, принимая участь, какой бы ни оказалась. Когда же его, со завязанными руками и ртом, пропустили сесть в карету, он увидел, что там уже сидит Фабио: так же связанный и удивлённо взирающий в ответ...

– Папенька, за что же их так?
– вопросила Юлия, видя с сестрой из окна, как Гаспаро и Фабио увезли.

– Этих, так называемых моряков, проверяют... Проверят, кем являются на самом деле, а потом сообщат мне, - рассматривая какие-то бумаги на столе, у которого стоял, ответил Павел Александрович.

Выдержав паузу, поправив на своей одежде застёгнутый халат, он подошёл к дочерям и взглянул с грустной улыбкой:

– Я должен выяснить, кто они. Ответственен за ваше счастье, понимаете? Не позволю никому обмануть или устроить какую неприятность.

– Папенька, - в ответ вопросила Алёна.
– А Вы давно знаете Анну Романовну, нашу воспитательницу?

– Анна Романовна Шатилова, как вам уже известно, приходится сестрою фрейлины императрицы Марии Фёдоровны, а так же, - смущённо улыбнувшись, чуть помолчал он и продолжил.
– Моей единственно любимой женщиной.

– Как?
– удивились сёстры вместе, и последовал ответ отца:

– Когда-нибудь вы узнаете всю правду, но любовь наша длится уж всю жизнь. А теперь пора спать, пора...

Со множеством вопросов сёстры покидали кабинет отца, уходя по своим спальням, чтобы как-то пережить тревожащую душу ночь...

* – E. А. Княжнина.

Глава 26

Попивая вино и поглядывая на полученное письмо, мужчина средних лет, работник канцелярии, куда привели Гаспаро и Фабио, сделал вид, что не хотелось бы ему прерываться от своей работы, но пришлось.

Он взглянул на стоящих со связанными руками, на охранников подле них так, будто является главной персоной и вот-вот объявит свой приговор. Только на лицах и тех, и других, не было никаких эмоций...

– Их допросили?
– спросил тогда этот работник канцелярии у охранников, и один из них кивнул:

– Так точно! Сам Степан Иванович проверял!

– Что-то они не выглядят потрёпанными, - усомнился тот, а из-за ширмы, за которой видна была открытая в соседний кабинет дверь, вышел высокий статный мужчина в парике с длинными кудрями и тростью в руке.

Переставляя трость, он медленно вошёл, окинул быстро изучившим взглядом заключённых и обратился к работнику канцелярии:

– Голубчик, можете идти. Я сам продолжу беседу.

Очень быстро кабинет опустел, оставив Гаспаро и Фабио наедине с неизвестной и на вид очень важной персоной.

– Василий Петрович Марков, - ровным, мирным голосом, который действовал успокаивающе и настраивал на дружелюбие, представился господин перед друзьями.
– Думаю, вы помните ещё недавнюю беседу с моим другом здесь. Его речь о скворцах была слишком загадочной, как мне показалось, но я остался тогда в стороне.

Он видел, как те удивлены происходящим и смотрят молчаливо с вопросом, а потому на лице сразу появилась улыбка:

– Да, знаю уже, кто такие... Итальянцы, значит... Спасли вас обоих однажды наши русские герои из плена, привезли в Россию. Уезжать вам, как оказывается, не захотелось. Интересно, почему?

– Служить России душа просит!
– ступив на шаг вперёд, сообщил Гаспаро, а следом за ним и Фабио:

– Навечно преданны!

– Ишь, какие речи, - ухмыльнулся Василий Петрович.
– На деле доказывать следует, а не красноречием. Что же вы делаете в России?

– Живём, - пожал плечом Гаспаро, и по его виду Марков видел, как храбр и остр на язык:

– Живут... А мы проверим, на что вы способны да как искренни намерения, прежде чем может позволено будет входить в дом Азарьевых. Это не последний человек для канцелярии. Наш человек, как вы догадываетесь. Верно?

– Верно, - ответил сразу Гаспаро.
– Но и Вы с прошлым господином похожи. Даже чем-то внешне.

Выдержав паузу, во время которой прошёл за стол и не взглянул ни на кого более, Василий Петрович сел в кресло:

– Готовы?
– поднял он вопрошающий взгляд.

– Видно, в России агентов мало, - слышно прошептал Фабио другу, и Гаспаро улыбнулся, глядя в ответ Маркову.

– Как судьбина милосердна! Она старается соединить людей одного ума, - начал говорить тот, а Фабио добавил:

– Одного вкуса.

– Одного нрава, - кивнул Гаспаро.
– Мы готовы на любое задание, дабы доказать верность и что не ради злого умысла находимся здесь.

– Вы, оказывается, читать тоже уже начали. На русском языке, надеюсь?
– удивился Марков.
– С Фонвизиным знакомы, приятно... Следует познакомиться и с некоторыми иными, чужими,... деятелями.

– Может помочь с поставкой зубной пасты?
– предложил Фабио с улыбкой, и Марков и здесь увидел насмешку.

– Поубавится сия резвость, поубавится. Я ж терпеливый. Задеть не получится. Итак, - сказал он и, медленно переставляя трость, встал перед глазами выпрямившихся во весь рост друзей.
– С сим делом зубных паст Марвис из Италии мы знакомы, не бойтесь, и именно эту зубную пасту уже давно поставляют. Только, признаюсь честно, народ больше интересуется мясом, чем зубами.

– Заставить желаете иностранных подданных действовать против воли?
– стал более серьёзным Фабио, и Марков улыбнулся:

– Ну зачем же заставлять их? Давайте представим, будто приглашаем поехать в одно путешествие. Развлечься с людьми, вполне подходящими для чудесной компании... Давайте вспомним ещё немного из недавнего прошлого?

– Давайте, - улыбнулся Гаспаро, будто глубже интересуясь происходящим.

– Вспомните деньги, что капитан вам дал, а они тоже от нас, от канцелярии, а у вас и вопросов не возникло... Да, и ещё... Сказано вашему капитану уже, что служить вы ему боле не будете. Так что... У вас два пути. Либо развлечёмся вместе, вернувшись с победой и доказательствами верности, либо я вынужден буду лично проводить вас домой. Ведь ваши родители так и не понимают, почему их сыновья вдруг поселились в России.

– Вы что, посетили наших родителей?
– с возмущением смотрел Фабио, переглянувшись с не менее встревоженным другом.

– Многие считают, что я приведение, да не удаётся лично мне в кратчайший срок совершать столь дальние путешествия. Главное, многое объяснить вам сможет сам Азарьев, Павел Александрович. Даю вам сроку один день на раздумья. Завтра в это же время, минута в минуту, вы обязаны прибыть ко мне и сообщить о решении, - сказал Марков всё так же спокойно и вздохнул.

Друзья поклонились, оставляя кабинет, но забирая множество вопросов и сомнений с собой...