Мой (не)любимый дракон

— Вот так-так! Как-никак надумали сбежать! — радостно возвестил Тригад.

Почти в рифму.

Взмах рукой, и вот уже меня оцепила императорская стража. Леан тоже не избежал внимания охраны. Даже пикнуть не успели, как у нас конфисковали ковёр, бесцеремонно отобрали украшения. Пробовали и Снежка забрать, но услышав, какие звуки способен издавать кьёрд-подросток, и впечатлившись грозным оскалом и остротой клыков, решили оставить его у меня на руках.

Бесцеремонное поведение стражников и наглый обыск, если честно, выбили из колеи. Не сразу пришла в себя, а когда всё-таки очнулась, выкрикнула:

— Да что вы себе позволяете?!

Тригадовская физиономия расплылась в ухмылке. Гаденькой такой, омерзительной.

— Вопрос в другом, эсселин Сольвер: что позволяете себе вы? Вас ведь предупреждали, что будет в случае нарушения правил? Предупреждали. Но вы их всё равно нарушили. Невестам Его Великолепия запрещено в одиночку покидать свои покои! Тем более ночью. Всё указывает на то, что вы намерились сбежать, тем самым оскорбив и унизив повелителя.

— Значит, о чувствах наследника беспокоитесь? — Меня уже мутило от той желчи, которой было пропитано каждое слово старейшины.

— Именно. И о его благополучии, конечно же.

— Я не собиралась сбегать.

— Хотите сказать, просто гуляли? — Тригад криво усмехнулся. — С летающим ковром, драгоценностями и этой… тварью?

— Вы на удивление проницательны.

Советник покачал головой:

— Мне кажется, эсселин Сольвер, вы просто испугались, что он выберет вас и превратит в ледяную статую. Вот и решили не ждать финала, а спасать свою жизнь, пока ещё не поздно.

— А вы оказывается тот ещё сказочник, эррол Тригад.

Как же надоело с ним цацкаться! Продолжит выдвигать свои дебильные теории и, честное слово, обматерю в голос. Как часто это делала в своих мечтах.

— Пойдёмте, эсселин Сольвер. Пусть Его Великолепие решает, кто из нас сочиняет сказки.

Озноб пробежал по коже.

— А если не пойду? — спросила, и голос дрогнул.

Совсем невовремя.

Улыбка старейшины стала ещё шире и ещё противней.

— Не искушайте меня, эсселин Сольвер. Я ведь и к магии могу обратиться. Или попрошу стражу проводить вас к Его Великолепию. Силой.

Снежок угрожающе зашипел. С охранниками и опытным магом ему точно не справиться, не дай бог пострадает. А потому ничего не оставалось, кроме как мысленно проклясть вредного старикашку и скрепя сердце повиноваться.

— Следили за мной, эррол Тригад?

— Скажем так, наблюдал и выжидал. — Старейшина бежал чуть ли не в припрыжку. Так ему не терпелось настучать на меня Скальде. — Надеялся, что вы оступитесь. И не прогадал.

Где-то там в своём доме на окраине Хрустального города меня ждал эррол Дибоан, чтобы спасти моего питомца.

Но, видимо, теперь не дождётся. И спасения не случится.

В глазах темнело от бессильного гнева.

— Почему вы так меня ненавидите?

— Я не ненавижу вас, эсселин Сольвер. Просто вы не созданы для трона. И многие это понимают. Его Великолепие тоже скоро поймёт. Возможно даже уже сегодня.

Меня подвели к высоким, аркой смыкавшимся над каменным сводом дверям. За которыми обнаружились императорский кабинет и Герхильд.

Несмотря на поздний час, наследник не спал.

Глава 26

Тальден оторвал взгляд от книги, которую до нашего появления внимательно изучал. Нахмурился, обозрев такую разношерстную компанию, явившуюся к нему посреди ночи. Впереди бесстрашным полководцем-завоевателем, завоевавшим аж целую алиану, выступал гадский гад Тригад. За ним, прижимая к груди недовольно пофыркивающего кьёрда, шла я. Нехотя ввалился в кабинет Леан, ускорение которому придавал верзила с алебардой.

Я обернулась как раз в тот момент, когда стражник грубыми тычками в спину подталкивал моего пажа к широкому письменному столу, отгородившему нас от Герхильда.

Не сдержавшись, посоветовала дуболому:

— Лучше убери руки. Иначе, честно слово, спущу кьёрда.

Пихать Леана стражнику резко перехотелось.

Зато снова взвился старейшина:

— Эсселин Сольвер!

— Вы так часто повторяете моё имя, что начинает закрадываться подозрение, что к вам тоже что-то подкрадывается. Или уже подкралось — старческий маразм.

— Вы — невоспитанная, несносная девчонка!

— А вы — брюзга и склочник. Ядовитый паук, который, прикрываясь ложной заботой о государстве, плетёт паутину интриг. Вам нужна не правильная и скромная императрица, а марионетка, которую можно будет посадить на трон и, когда потребуется, дёргать за ниточки.

— Эррол Тригад, на вас опять кьёрд напал? Зачем это ночное выступление у меня в кабинете? — вмешался в наш обмен «любезностями» Герхильд.

Причина моей полуночной встречи с драконом тем временем открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег пучеглазая рыба, тщетно силясь выдавить из себя хотя бы слово.

Наконец Тригаду удалось справиться с эмоциями, и он привычно ринулся в бой.

— Только что я предотвратил побег эсселин Сольвер! Она пыталась сбежать с кьёрдом и своими драгоценностями. При ней были паж и зачарованный ковёр. Несомненно, это была попытка побега!

Скальде медленно поднялся, и мне даже показалось, что с нашей последней встречи он стал выше ростом и в плечах заметно раздался. Небось все эти дни ледяную броню наращивал. Или это я вдруг уменьшилась в размерах под ввинчивавшимся в меня взглядом тальдена.

— Это правда, Фьярра?

— Если скажу, что нет, разве Его Великолепие мне поверит? — Присев на корточки, отпустила Снежка, потому что больше сил не было удерживать его увесистую тушку на руках.

Стражников как магнитом притянуло к дверям. У Тригада с реакцией тоже был полный порядок — старейшина шарахнулся от кота, как от оружия массового поражения, и встал за креслом, вцепившись в его высокую спинку своими крючковатыми конечностями. Мягко потянувшись, кьёрд запрыгнул на монарший стол и с видом абсолютного пофигиста (явно Герхильда копировал) развалился на старинном манускрипте. Не то внезапно перестал бояться наследника, не то справедливо решил, что нам с ним уже терять нечего. А потому можно не заморачиваться хорошими манерами и строить из себя великосветского кота.

— Фьярра, зачем ты пыталась покинуть замок и как тебя отпустила монахиня?

— Она спала, — несмело кашлянула я.

— Сёстры из гадаррского монастыря почти все ночи проводят в молитвах, а если и засыпают, то спят очень чутко. Ты ей уснуть помогла?

Леан шумно сглотнул, и я поспешила снова взять вину на себя.

— Мне пришлось её усыпить.

Ох, как же не люблю, когда он так щурится: угрожающе, недобро. Стоит тут весь такой из себя холодный и отстранённый, а я снова что нашкодивший котёнок и малолетняя школьница в одном флаконе.