Мой персональный робот

Подумает позже.

Первое, что вызвало раздражение, мысли путались. Для того чтобы вытащить из памяти подменные файлы, пришлось напрячься. Чёрт, он сильно расслабился, сменил волну, «размяк». Жёстко фыркнул от мысли «Соберись, тряпка!», сконцентрировал внимание, мысленно достал нужный Дрейков текст и принялся печатать.

По-хорошему, нужно было включить свет, бесила незнакомая раскладка чужой клавиатуры, некоторые символы приходилось подолгу искать. И то, что могло занять полторы минуты максимум, уже растягивалось почти в пять. Ладно, суетиться не нужно. Одна строчка, вторая, осталась третья…

Он нажал кнопку «отправить» вспотевшим от усилий.

Теперь третье.

Стоило открыть письмо, как – чёрт бы подрал эту незнакомую страну – за окном послышался шум. Сначала далёкий, затем всё ближе. Едва ощутимо завибрировал пол, и Эйдан напрягся серьёзнее. Где-то взрывы? Землетрясение? Ракеты? Происходящее стало ясным через какое-то время – в неизвестном направлении перебрасывались отряды повстанцев. По улице, рокоча гулкими моторами, на медленной скорости шла бронетехника, крытые грузовики, оснащённые пулемётами джипы, два танка. Шагали люди в форме, говорили мало. Слушали приказы тех, кто шёл впереди. У всех автоматы, рюкзаки за спиной.

Ситуация однозначно накалялась; гусеницы навсегда портили асфальтовое покрытие, но это, видимо, уже никого не заботило. Значит, начало боевых действий всё ближе.

Он вернулся к компьютеру, чтобы его случайно не высветило жадным и шальным лучом чужого военного фонаря. Принялся вновь искать нужные буквы, упарился уже на первых двух словах…

– Что ты… делаешь? – именно её голос он не ожидал услышать, потому что вниманием был снаружи, следил за отсутствием опасности извне. А опасность поджидала изнутри. – Помогаешь… мне?

Пол дрожал, конечно… Звуки… А Ллен не наложил дополнительное условие «непробуждения» на мозг Хелены. Символ совершенной ошибки теперь мигал в его голове провалом.

– Ты… – Она подошла совсем близко, читала то, что было на экране, – пишешь другое! Ты…

И паника в её глазах. Понимание того, что Эйдан делает нечто такое, что может спровоцировать войну. Растерянность, и через секунду – бешенство, ярость.

– Отойди от моего компа!

Ему пришлось это сделать. Перехватить её попытки отодрать себя от клавиатуры, обездвижить, связать поясом для халата. Какая глупость – пояс! Его бы не хватило для удержания находящегося в ярости объекта, но Ллен нажал точку на её шее вдоль позвоночника. Одновременно с этим дал импульс – «ослабить, обездвижить мышцы конечностей на семьдесят процентов». Рот он заклеил куском скотча.

Плохо. Вот теперь всё выворачивалось плохо, но миссия в приоритете, она должна быть завершена.

Хелену он оставил сидеть на стуле, и девчонка была похожа на кусок стёкшего желе с безумным взглядом. Взглядом полным дикого бешенства и беспомощности. Ещё эта техника за окном, марширующие отряды – как неудачно всё сложилось, когда он полагался на спокойное течение времени под покровом тьмы. Конечно, он услышал бы шаги, дыхание, уловил бы приближение чужой ауры, если бы не ждал чьей-нибудь шальной пули или гранаты в форточку, которую сразу не прикрыл.

Эйдан вернулся к клавиатуре – нужно завершить начатое.

Сзади даже не мычали – вероятно, шок.

Он печатал, печатал, печатал…

Когда закончил, когда отправил третью шифровку, понял, что на улице снова тихо. Куда бы ни направлялись отряды, они миновали дом и ушли далеко вперёд.

Он знал, что когда-то его задача подойдет к концу. Каждая миссия имела начало, середину и завершение. Он только не думал, что завершение будет таким…

Он в трусах. Жёсткий, сосредоточенный, волевой.

И она на стуле, наспех смотанная, как подарочный куль, который и дарить-то не хотели. С разбитым, уничтоженным взглядом, неспособная нормально поднять ни руку, ни ногу. Понимающая, что привела-таки в дом шпиона, позволила ему перехватить контроль, подвела, возможно, систему безопасности, стала триггером к началу боевых действий. Это тяжкая ноша, это невидимая ракета в грудь, в голову, в сердце.

Он мог просто уйти. Провернуть кольцо, вообще ничего не объяснять, но так нечестно, она перестала быть ему чужой. Уже ясно, что в текущих обстоятельствах спокойный разговор не сложится. Если ей разлепить скотч, будет не коммуникация, а глухой, полный боли и отчаяния крик. Слепой ор обезумевшей серены…

Крах в самом конце, когда ничто не предвещало беды.

Если бы он просто принудительно заставил её крепко спать. Если бы… Но начали брать верх чувства, хотелось по-честному, бережно. Дурак. В итоге он не провалил миссию, но нехотя ударил по ним обоим.

И не мог, не должен был теперь бессловесно уйти. Объяснять будет в одностороннем порядке, ей придется просто слушать.

Ллен откатил от компьютера кресло, сел в него напротив Хелены, подался вперед.

И долго молчал.

– Ты всё верно поняла, да. Я – шпион. Но всё не так, как тебе пока кажется.

На него смотрели с болью и ненавистью. Создатель свидетель, он так не хотел. Сложно было говорить, слова не шли наружу, они все покажутся ей ненастоящими, пафосными, смешными, абсурдными. На её месте он воспринял бы всё точно так же. Когда герои фильма в критический момент пытаются объясниться, каждое слово выглядят фарсом, спектаклем, где провал заранее предусмотрен.

Но он продолжил.

– Я – солдат. Солдат отряда специального назначения в другом мире. И меня отправили сюда, чтобы предотвратить вашу войну. Человек, который стоит над нами, видит будущее. Не только нашей реальности, но и других. Он счёл важным, чтобы боевые действия на Каазу были предотвращены.

На него продолжали смотреть раненой мегерой. Сложно ожидать другого.

– Я знаю, что то, о чём я говорю, тебе будет сложно принять, но попытайся.

Наверное, она отгрызла ему сейчас палец, если бы могла.

– Я должен был подменить три конкретных сообщения – в этом заключалась моя миссия. К тебе в дом было не попасть, но мы заранее знали, что ты пойдешь покупать робота. И задача стать этим «роботом» была возложена на меня. И нет, я не робот, я обычный мужчина. Человек.

Скажи он об этом в другой момент, в иной атмосфере, увидел бы, возможно, радость в её глазах, но сейчас взгляд Хелены был пуст, настоящие чувства похоронены под таким количеством разделяющих их слоёв, что не пробраться. Да и он и не хотел делать это прямо сейчас, ему хватало собственной досады.

Тяжелый вздох.

– Хорошо, я не совсем обычный, поэтому ты воспринимала меня роботом. Я – гипнотизёр. Умею воздействовать на мозг другого так, чтобы заставлять видеть иллюзии. Меня называют «хамелеон». Смотри внимательно.

Он сначала «отрастил» себе бороду и длинные волосы. После сделался блондином. Вернул привычную внешность на место, но создал видимость, что на теле мигают кнопки.

– Видишь? Я не меняюсь сам, но могу заставить людей воспринимать себя в любом образе. Поэтому я подходил. И нет, я не желал зла…