Мой первый опыт в нерикоми
Шрифт:
Но сейчас с ней творилось небывалое…
— Подожди… — хрипло прошептала она.
— Что?
— Остановись! Немедленно! Я…
«Я сейчас кончу от твоих шлепков, и это будет такой позор, что я спикирую с дерева головой вниз…»
«Ведь хотела же утром надеть стринги, а натянула эти дебильные девчачьи трусы в горошек, овца!..»
Две мысли зарницами промелькнули в её мозгу, в следующий момент она, держась правой рукой за сук, запустила левую под юбку и стянула предательские трусы в горошек.
Она подняла их двумя пальцами, посмотрела, словно прощаясь, и отпустила вниз.
Несчастная
Лидия ухмыльнулась, приподняла юбку и повернулась спиной к своему бичевателю.
— Ещё… — прошептала она — и тихо вскрикнула, когда тугая кожаная плеть ожгла ей ягодицы.
…Виктор полосовал прекрасную незнакомку, и чувствовал, как при каждом ударе дикое возбуждение передаётся ему.
«Ещё немного, и я кончу в штаны», — подумал он.
Она была совсем рядом: полуголая, распалённаяя, готовая на всё. Ощупью находя ветки для опоры, он придвинулся к ней, схватил её за бедро и моментально вошёл в неё — увлажнённую, горячую, упругую.
— Ты… нет… не сей…час … — пролепетала Лидия. Она подалась вперёд, словно хотела сняться с члена, как птица с ветки, но он покрепче обхватил её рукой и навязал простой, примитивный, звериный ритм. И она подчинилась, прерывисто всхлипывая от внезапно затопившей её волны наслаждения.
…Они разъединились через пятнадцать минут. Лидия, обняв толстый сук, смотрела, как Виктор поправляет штаны. Ногам было прохладно, оттого что по ним текло, и она вспомнила, что он дважды кончил в неё— первый раз буквально через десять секунд. Исстёганная кожа горела и чесалась
Она посмотрела ему в глаза.
— У меня во флигеле будет поуютнее, — сказала она.
Вик и Ли
— Чиррр. чр-чр-чр-чр-чр-чвииу!
Зяблик оглушительно запел у самой форточки и разбудил Лидию.
Несколько минут она колебалась на границе пробуждения о возвращения в тёплую мягкую страну сновидений, но зяблик был неумолим. Он устроился в ветвях сирени и распевал во всё горло, приветствуя восход солнца.
«Радуйся, что баб-Маринин Мавр стар, как сама древность!» — подумала она. Кот соседки через дом, величиной чуть меньше среднего пуделя и чёрный, как сажа, в молодые годы был завзятым охотником, но в этом году разменял третий десяток. Его прыти хватало на то, чтобы в погожий день выйти подремать на крылечке.
Зяблик заливался у форточки, Лидия наконец открыла глаза и потянулась.
Тело отозвалось приятной ломотой в мышцах. Она вспомнила вчерашнюю ночь и засмеялась.
— Привет, Ли! Как спалось?
Она не спеша повернулась к нему, ткнула указательным пальцем в лоб, провела вниз вдоль носа, коснулась губ, подбородка, провела по груди и животу.
— Хорошо, но мало.
— Значит, надо продолжить.
— Вик, я…
Он приник к её губам.
— Я не то имела в виду!
Он ласкал кончиком языка её шею и плечи, заставляя обладательницу шеи и плеч ежиться и хихикать, потому что щекотка перерастала в нешуточное возбуждение.
— Я хотела сказать, что… а-ах!
Он поочерёдно целовал ей груди, и выводил кончиком языка вензеля
вокруг напряжённых сосков, отчего внутри проходили тёплые волны.— Я… не надо так… ещё… я просто…
Он нежно, но настойчиво раздвинул её бёдра, ещё хранившие тепло одеяла…
— …Я просто хотела сказать, что поспала бы ещё, — сказала она через двадцать минут.
— Что ж, поспи.
— Нет. Ты меня так расшевелил, что теперь я точно не усну. Есть хочешь?
— Хорошая идея.
— Тогда вставай, одевайся и пойдём. Только в кухне ничем не грохни, все спят ещё.
Пока Виктор облачался в карго-шорты и гавайку, Лидия подошла к шкафчику, покопалась в нём и извлекла винтажного вида сарафан, который тут же и натянула через голову, не утруждая себя надеванием белья.
— Знаешь, на кого ты сейчас похожа?
— На кого?
— На правильную комсомолку из фильмов шестидесятых.
— Что, правда?
— Ага. Просто готовый плакат «Айда на целину, девчата!»
Лидия хохотнула и присела на краешек стола.
— Ты не представляешь, как угадал. Это бабушкин сарафан, он действительно советский, я его как-то выпросила для косплейной вечеринки «Back to USSR», а потом он так и прижился у меня.
— Вот не знал, что ты фанатка СССР!
— Я не фанатка. Но у меня это единственная летняя одежда с длинной юбкой. Понимаешь? Надо же чем-то прикрыть ляхи в полосочку.
Оба засмеялись. «Ляхи» и в самом деле несли на себе следы ночной забавы с нагайкой.
— Кто-то вчера открыл в себе наклонности «нижней»! — сказал Виктор.
— Сам ты нижний!
— «Нижняя», чтобы ты знала…
— Ой, да знаю я, кто такие «нижние». На всякий случай запомни, я — не БДСМщица.
— Вчера мне так не показалось. И нечего тут стесн…
— Я ТЕБЯ ЩАС ЗАГРЫЗУ! — Лидия щукой бросилась на Виктора, повалила на кровать и укусила за шею. На кровати закипела борьба с предсказуемым результатом, но тут со стороны стола послышались фанфары.
— Вик… а не твой ли там телефон?
— Мой. — Виктор вытащил руку из-под подола винтажного сарафана и нехотя встал. — Забыл отключить. Сейчас…
— А вдруг что-то важное?
…Надпись «номер неопределён» сразу не понравилась Виктору. Секунду он колебался, не смахнуть ли таинственного собеседника, но всё-таки решил принять вызов.
— Слушаю! — бодро рявкнул он.
— Салам алейкум, Витюня, — расслабленно проворковало в трубке. — Как оно на воле? Водку пьёшь, баб дерёшь, да?
— Говори, чего надо, — оборвал Виктор, надев добрую улыбку, чтобы не испугать Лидию. Он закрыл трубку рукой, прошипел «Я сейчас!» и выскользнул во двор.
— Надо совесть иметь, Витюня, дорогой. Ты груз на дороге потерял и решил в несознанку уйти. Человека ударил, который с тобой поговорить хотел. Из тюрьмы ушёл, думал, всё, не достанут, да? Думал кинуть людей как лохов, да? Ответить надо, дорогой мой человек. Пока с тебя спрос как с понимающего, а не как с гада…
«Шакалы! — усмехнулся он про себя. — Уже цифры надыбали. Хотя… что тут трудное? На сайте есть телефон редакции, трубка сейчас у Грача. Зарядили какую-то свою шмару, она позвонила, представилась журналисткой, попросила мой номер»