Мой первый опыт в нерикоми

Виктор торчал там до конца дня. Когда его подняли в «родную хату», было уже темно, и сокамерники налаживали «дорогу»..

* * *

(Неделю спустя)

Виктор сидел за столом и занимался ювелирной работой. Перед ним горел кустарный масляный светильник, который сейчас исполнял роль жаровни, а Виктор наплавлял прозрачные полоски из размягчённых обломков гелевой ручки на розу из фольги.

Работа требовала точности движений и сосредоточения: размягчённый пластик должен был крепко охватить, но не смять серебристые лепестки. Нужно было держать изделие на таком расстоянии, чтобы обломки были пластичными, но не подгорали.

Обломки ручки и фольговая роза должны были превратиться в заколку для «прекрасной незнакомки». Рядом лежал уже полупрозрачный пластиковый двузубец.

Сокамерники зачарованно смотрели телевизор, который в это время показывал криминальные новости.

— …В центре громкого криминального скандала оказались представители «Городского сообщества молодёжи», — говорил диктор. — Его лидер Александр Иванов задержан с крупной партией героина, в офисе движения также обнаружен тайник с наркотиками.

Диктора сменили кадры оперативной съёмки. Чмоня сидел с блаженно-отсутствующим лицом на фоне казённой зелёной стены.

— Иванов был задержан вчера на улице Кржижановского. Прохожие обратили внимание на молодого человека в футболке с нацистской символикой, который пребывал в неадекватном состоянии. Вызванный наряд полиции задержал поклонника Третьего Рейха. Им оказался Александр Иванов, лидер общественной организации «Городское сообщество молодёжи». При личном досмотре у него была обнаружена крупная партия героина, расфасованная по «чекам» для реализации. Сам задержанный пребывал в состоянии наркотического опьянения…

— Назовите ваши фамилия, имя, отчество, — говорил протокольный голос.

Чмоня медленно разверз рот, пустил нитку слюны на бороду.

— Да ты ж гомосек… — восторженно проговорил он. — Я сейчас губеру позвоню, он всю вашу мусарку (окончание речи перекрыл громкий писк).

— Виктор! Эй! А это не твой терпила? — радостно воскликнул Ион.

— Похож, — кивнул Виктор. Почему-то вспомнилась фраза из дурацкого фильма — «не обманул фашист!».

— Иванов находится в ИВС, на днях будет решаться вопрос о мере пресечения, — вернулся голос диктора. — На следующий день были проведены оперативно-розыскные мероприятия по месту жительства Иванова и в офисе возглавляемой им организации. В штаб-квартире «Горсомола» обнаружен тайник с наркотиками, половина была в крупных брикетах, половина расфасована для продажи, — камера скользила по аккуратным бумажным брикетикам, обмотанным скотчем.

Новый кадр: у стены стоят двое ГСМовцев, один в камуфлированных штанах и фирменной футболке, второй «по гражданке» — в адидасовских шортах и чёрной майке.

— Что это? — спрашивает протокольный голос за кадром.

— Не знаю… — отвечает тот, что в униформе.

— Это провокация! Все знают, что мы боремся с наркоманией! — тот, что по гражданеке, более агрессивен.

— Интересный улов достался оперативникам и по месту проживания Иванова, — в кадр снова вернулся диктор. — Лидер правильной молодёжи не хранил дома компрометирующие вещества, но любил расслабиться по-другому. Не совсем традиционно, но, как известно, о вкусах не спорят…

В кадре мелькали журналы для молодых людей, которые предпочитают в любви себе подобных, и некий заблюренный предмет, в котором легко угадывался фаллоимитатор.

Сокамерники громко осудили «нетрадиционные» наклонности лидера ГСМ и обменялись мнениями о том, что ждёт его за решёткой.

«Ну, это они зря, — подумал Виктор. — Так можно пересолить. Хотя… наш губернатор помешан на “традиционных ценностях”, если всё это хорошо подать, Чмоне и его гоп-компании конец…»

Он стал приплавлять шарик с розой внутри к двузубой заколке.

* * *

На следующий день Виктор, удобно устроившись на шконке и попивая чаёк, смотрел специальный репортаж, посвящённый «Горсомолу». Журналисты, услышав команду «фас», с удовольствием пинали недавних неприкосновенных.

— Они — крепкие, здоровые, подготовленные ребята. — напряжённо, точно он тужился в туалете, вещал диктор, а на экране мелькали рекламные кадры с сайта «горсомольцев»: крепкие парни в чёрных футболках с городским гербом бегут гуськом по лесопарку, подтягиваются на турниках, умело молотят друг друга, надев боксёрские перчатки и шлемы. Мелькнул Чмоня, который весомо произнёс: «Мы — сила добра, а добро должно быть с кулаками». — Они говорят, что очищают улицы от грязи, а души от скверны. — Снова Чмоня: «Мы — авангард морального большинства. Нечисть, которая стремится развратить нашу молодёжь, надеется, что моральное большинство будет оставаться молчаливым. У меня для вас плохие новости: мы больше не собираемся молчать». — Но под видом борьбы за моральную чистоту они принесли на наши улицы террор и унижение. Вот видео, снятое самими «горсомольцами». Они не только фиксировали свои подвиги, но и выкладывали в интернет на всеобщее обозрение, уверенные в полной безнаказанности…

На видео пятеро «горсомольцев» окружили парочку анимешников.

«Пацан, что за морда у тебя на футболке?» — сурово вопрошает кто-то.

«Это Наруто», — отвечает синеволосый кун. Большеглазая тян в шортах и топике, с бело-розовой причёской, испуганно жмётся к нему.

«Наруто? Кто этот Наруто? Святой угодник? Герой Великой отечественной войны?»

«Это из аниме, — отвечает кун. — Вам какое дело?»

«Аниме — это культура педерастов и врагов России. Почему ты, русский пацан, носишь на себе эту морду? А если завтра скажут, что Гитлер — это круто, ты оденешь майку с Гитлером?»

«Слушайте, при чём тут Гитлер?» — пищит тян.

«А ты помолчи. Почему ты, руская девушка, одета как дешёвая проститутка? Ты понимаешь, что нас за это не уважают?»

«Слушайте, идите своей дорогой!» — храбрится кун.

«Мы пойдём. После того, как ты докажешь, что ты — русский пацан, а не анимешное чмо. Любой из нас отожмётся пятьдесят раз. Ты можешь?»

Кун что-то бормочет.

«Упор лёжа принять!»

«Я не хочу!»

«Никто не спрашивает, чё ты хочешь…»

Часть разговора вырезана. На следующем кадре кун с отстутствующим лицом стягивает футболку с Наруто, бросает на асфальт и становится на неё ногами. Всхлипывающая тян принимает от кого-то ножницы и состригает синие лохмы с его головы.

На следующем кадре голый по торсу кун с кое-как обхватанными волосами и заплаканная тян кричат: «Мы — русские! Аниме — говно!»

— Так происходили наиболее безобидные развлечения наших «борцов за нравственность». — В голосе ведущего звучит холодный гнев и презрение. — Несколько раз граждане, подвергшиеся избиениям и унижениям со стороны так называемого «городского сообщества молодёжи», обращались в правоохранительные органы, но в итоге не было заведено ни одного уголовного дела. Зато был отправлен в СИЗО редактор популярного информационно-развлекательного портала «Слоббо» Виктор Ветров, который вместе с друзьями подвергся нападению «горсомольцев».

— О! Витя наш! — заорал Нурик.

— Точно! — поддержал Ион.

На экране появилась Алина: непринуждённо но аккуратно причёсанная, в деловом костюме, она рассказывала о злополучном вечере:

«…Подошли, стали оскорблять, угрожать… Да, мы выпили немного коктейля. Это не преступление. Витя не пил, он вообще не пьёт. Их главный попытался Витю схватить или ударить, завязалась потасовка, мы убежали…»

Алину сменил Иваныч. Он спокойно, взвешенно, точно в суде, ронял слова:

«В действиях моего подзащитного нет состава преступления, квалифицируемого как “хулиганство”. Ему угрожали, применили физическую силу…»