Мой путь озарён рассветом

Впрочем, наутро мне стало легче. Вчерашняя решимость никуда не делась, и через воющую на улице метель я прорывалась к Главному Дому весьма воодушевлённо. У входа в крыло Слышащей дежурила Малисана. Она смотрела на меня как-то иначе: зло, но без прежнего вызова.

— Доброе утро, — с привычной насмешкой поприветствовала я её.

— Я неприятна тебе, а ты неприятна мне, — вместо ответа заметила ученица Слышащей. — Быть может, нам обеим станет приятнее, если мы перестанем разговаривать?

— Надеюсь, — в тон ей согласилась я, и, более не тратя времени на соперницу, отправилась дальше по коридору.

Слышащая, как всегда, сидела в своём кабинете, но сегодня вместо стопки бумаг на её столе лежал кот. Когда я вошла, Фред смерил меня недобрым взглядом, но, узнав, вновь закрыл глаза, наслаждаясь поглаживаниями хозяйки.

Марика поприветствовала меня сиплым голосом, но я не придала этому значения.

— Когда ты научишь меня менять зверей по моей воле? — спросила я.

Лиса и горная рысь в последнее время сменяли друг друга неприлично часто, а я даже не знала, с чем это связано.

— Этому нельзя научить, — всё так же сипло ответила наставница. — Сперва тебе нужно разобраться в себе.

«Что ж, кажется, этому я не научусь никогда», — с горькой усмешкой подумала я, а Марика продолжала:

— Внутри тебя есть дверь. Ты знаешь о ней и о том, что за ней, но никого за неё не пускаешь и не выпускаешь то, что внутри. Стараешься делать вид, что этого нет. Пока ты с этим не разберёшься, у тебя ничего не получится.

— Что за дверь? — не поняла я.

— О чём ты много думаешь, но никогда не говоришь вслух?

— Да нет тако… — начала было я, но осеклась. «Крис». — Ладно, поняла. Безысходно как-то получается…

Марика пожала плечами.

— Если захочешь поговорить об этом, я всегда тебя выслушаю.

Но желания говорить о Крисе с кем-либо у меня не было. Зато с каждым новым словом, которое Слышащая выдавливала из себя, во мне всё громче звучали другие мысли.

— У тебя горло не болит случайно? — спросила я, нахмурившись.

Марика поморщилась и махнула на меня рукой.

— Слегка. Я вчера слишком долго болтала на морозе. Ничего страшного, завтра пройдёт, но ты лучше ко мне слишком близко не подходи.

Я кивнула, а наставница продолжила:

— А ты завтра уезжаешь из города.

— Куда? — удивилась я.

Я была не против попутешествовать по Валмиране, и всё-таки мысль о том, что в путь мне придётся отправиться одной, немало пугала.

— В Танаер. Это деревня рядом с нами. Там пройдут игры для старшеклассников…

Я вспомнила слова Арран и кивнула. Оказалось, я должна была помочь нашим учителям, раз уж я провожу со своими крокодильчиками так много времени.

— День пути туда, три дня там, день пути обратно, — объясняла мне Марика. — Детей разделят на группы, и при каждой должен быть взрослый человек, но нам таких не хватает.

Мысль о том, что я буду взрослым человеком среди школьников, показалась мне странной, но я согласилась, решив, что это будет интересно. Школьники явно думали так же: от школы разило возбуждением и нетерпением. Не нужно было быть ведуньей, чтобы почувствовать это. Младшеклассники, которых никто никуда не брал, шумно завидовали, старшеклассники же откровенно сходили с ума, предвкушая приключение. Учителя ходили с похоронными лицами и явно предвкушали тоже. Свою безвременную кончину.

Прикинув масштабы грядущей трагедии, я решила как следует подготовиться. Оказалось, у меня нет никакого оружия, кроме посоха киирина, ножа и то не осталось, а защищать подопечных от белок и шуршащих кустов чем-то было нужно. Пользоваться своим смертоносным оружием в присутствии детей я не хотела, так что с этим пришлось повозиться. Я могла бы одолжить ножи у Рии, но шиикара уехала в столицу, прихватив с собой все свои вещи, что нередко наводило меня на мысли о том, что она может и не вернуться. Посох, впрочем, как и всегда, остался на моей руке в виде браслета. Расставаться с ним я не хотела. Ощущение борьбы давно исчезло без следа, более того, каждый раз, снимая браслет с руки, я чувствовала себя неуютно, словно вместе с посохом я откладывала в сторону кусочек своей души.

Я перебирала свои вещи, гадая, что может пригодиться мне в пути, а что нет. Аптечка и иголка с нитками, гребень для хвоста и ленты для кос, несколько карандашей и тетрадь для записей. Я открыла свой ящик и вытащила книгу с легендами. Почему-то мне захотелось взять её с собой и перечитать, но, решив, что мне не хватит на это времени, я всё-таки отложила её в сторону.

А вечером, когда я собиралась лечь спать, вернулась Рия, невероятно меня осчастливив. Она коротко рассказала, как отпраздновала Зимнюю Луну, и, смеясь, сообщила, что Питер нашёл свою новую любовь — академию магии Карнаэля. И эта любовь ответила ему взаимностью. Питер рвался изучать магию, маги рвались изучать Питера, но наш друг вернулся ко мне, собираясь перебраться в Карнаэль, но когда-нибудь после Круга Охоты.

— Этого, следующего, послеследующего? Он не уточнял, — смеялась Рия. — Да, он совсем не хочет с тобой расставаться, мне прямо жалко его стало.

— Мне будет его не хватать, — со вздохом согласилась я. — Но я была бы рада, если бы он был счастлив. А здесь, боюсь, он счастлив не будет.

— И ты за ним не пойдёшь? — уточнила шиикара.

Я кивнула.

— Здесь мой дом.

— И что, у бедняги совсем нет шансов растопить твоё холодное сердце? — трагическим тоном поинтересовалась подруга.

Я развела руками.

— Бесчувственная! Бессердечная! — провыла Рия, с трудом сдерживая хохот. — Или, — тут она хитро улыбнулась, — твоё сердце уже ненароком утащил кто-то другой?

«Утащил, сожрал и не заметил. Можно подумать, ты сама не догадалась», — мысленно возмутилась я и снова развела руками. Ничего более красноречивого мне придумать не удалось.

— Крис, да?

Рия явно решила меня дожать, и я была бы не против поддаться, но так просто взять и признаться в этом даже самой моей близкой подруге не получалось. Даже несмотря на то, что она сама всё знала.

— Ну, как тебе сказать… — протянула я.

Шиикара хитро улыбнулась.

— Как есть.

— А тебе зачем?

— Суровое девичье любопытство. Имею я право хоть немного побыть не просто безбожницей, а любопытной безбожницей?

Я весело фыркнула и покачала головой. Всё-таки из всех моих друзей именно Рия была той, кому я безоговорочно доверяла, кому могла рассказать всё на свете.

— Ты же и так знаешь, — выдавила я, смущённо улыбаясь.

— Это значит «да»?

— Это значит «да».

Дверь, о которой совсем недавно говорила Марика, дала первую трещину.

— Я знала.

— Я знала, что ты знала.

— Тогда к чему была эта комедия?

— Эй, это я тебя спрашивать должна! — возмутилась я, шутливо толкая шиикару в бок. — А что насчёт Морено?

Шиикара резко погрустнела. Похоже, я попала в точку, предположив, что они с главой контрабандистов не просто так проводили вместе так много времени.

— А что Морено? Морено теперь далеко, едва ли мы снова встретимся, — не скрывая грусти, ответила Рия.