Мой путь озарён рассветом
Шрифт:
— Что случилось?
Шиикара помолчала ещё немного, подбирая слова, а в её руках замелькало белое пёрышко с чёрными пятнами — её пёрышко.
— Я всё подбирала момент поудобнее, но, похоже, с нашей войной такого не будет, — пробормотала она наконец. — Помнишь, я обещала рассказать тебе, зачем мне нужна ваша Слышащая, но так и не рассказала?
Я кивнула, и Рия продолжила:
— Есть кое-что ещё, что ты должна обо мне знать.
Я в детстве не отличалась особой чуткостью. Вела себя отвратительно, похуже Хельги, пожалуй. Никого, кроме себя, ни во что не ставила, а ещё очень мечтала летать, постоянно повторяла, что я однажды обязательно
У нашего народа есть традиция. Старший Крылатый, глава народа, выбирает младенца себе в преемники, и того забирают от семьи. Чаще всего берут сирот, тех, у кого нет никаких близких. Ребёнок растёт в полном одиночестве, с самого раннего детства готовясь возглавить народ. Берту такая жизнь не очень нравилась, потому он начал убегать на утёс между Окаром и городом, где жила я. На этом утёсе мы и встретились. И я потом долго считала, что сама Караная нас свела, потому что мечта у нас была общая. Мы хотели летать.
Я уже рассказывала тебе, что в парении мы добились небывалых успехов. Однажды сам Старший Крылатый похвалил нас на фестивале, представляешь? Наше общение он, понятное дело, не одобрял, но мы не делали ничего запрещённого, мы были детьми!.. Ну, то есть, мне было четырнадцать, а ему — пятнадцать, но не дети ли? Мы копались в книгах, изучали легенды, искали, где и когда шиикар может полететь, кроме как после смерти. И знаешь, Берт нашёл. Нашёл историю о краях, где сбываются мечты, оживают погибшие и возвращается потерянное.
Два года мы как одержимые искали путь туда, а потом что-то случилось. Старший Крылатый сказал что-то Берту, и его как подменили. Он перестал разговаривать со мной, даже смотреть на меня! Он сжёг все наши записи, понимаешь, всё, что мы нашли за это время! Он растоптал нашу мечту, мою мечту, и даже не сказал мне почему! Даже не посмотрел мне в глаза больше!
Рия почти кричала, и я осторожно коснулась рукой её плеча. Шиикара посмотрела на меня дикими глазами, словно не узнавая, но потом успокоилась.
— Как раз назло Берту я решила полететь, пусть это даже будет стоить мне жизни. Я спрыгнула с того утёса, и ты уже знаешь, что из этого вышло. И я, вроде как, сдалась. Приняла свою участь, даже научилась наслаждаться этой ролью: странная девушка, разочарование родителей, позор народа. А потом со мной заговорила Киира, про это ты тоже знаешь. Вот только с рассказом о ней я пошла не к кому-нибудь, а к Берту. Я надеялась, что в память о нашей былой дружбе он смягчит наказание для меня. Но вместо этого он выбрал для меня самый жестокий возможный приговор.
Глаза Рии снова бешено засверкали, а я лишь растерянно гладила её по плечу, поражаясь тому, какие ужасы пришлось ей пережить. Какой же мелочью на этом фоне казались мои собственные проблемы!
Шиикара вздохнула.
— Я не знаю, почему он так со мной поступил. Почему предал два раза. Не хочу даже знать, наверное. Вот только… Края, где сбываются мечты и возвращается потерянное, место, где я смогу летать на своих крыльях, оно существует. Взамен на обещание, что я расскажу своему народу об эйноматринцах, Киира подтвердила мне это, но так и не сказала, как туда попасть. Я надеялась, что раски знают больше, но ваша Слышащая отказалась говорить со мной об этом. И я почти уже смирилась, решила просто пожить тут, с вами, пока не
придумаю, что делать дальше. И вдруг возвращаюсь я и поднимаюсь сюда. Ты уехала, а на столе лежит это.И тут она повернулась к столу и указала на книгу легенд.
— И теперь я умоляю тебя, ради нашей дружбы, пожалуйста, расскажи мне о Вратах Рассвета всё, что ты знаешь!
***
Даже отвратительно горький настой, смягчающий боль и успокаивающий разум, не помог Малисане спокойно поспать. Каждый раз, закрывая глаза, она видела другие глаза, злые и тёмные, и в них горело чёрное пламя.
Та ли это девушка, которую когда-то привела к Финиде Кайра? Тогда она была простой ниорой, слабой, бледной и трясущейся от ужаса, вот только эти глаза уже тогда показались Малисане жутковатыми. А теперь от былой размазни, шарахавшейся от собственной тени, не осталось и следа. Она стала ведуньей, киирином, путешественницей, любимой ученицей Марики. Она забрала себе Криса.
Малисана с самого начала поняла, чем всё это для неё обернётся, но до последнего пыталась принять Ярну, ужиться с ней, как когда-то ужилась с Соной, Ирмой, Тео и Дисой. Зря. Нужно было с самого начала изжить её, нужно было положить конец их с Крисом общению ещё до того, как она прошла ритуал!..
Поздно. Казалось, история с Фаиной должна была стать жестоким, но надёжным уроком, но Малисана снова позволила себя обмануть, и теперь ей оставалось только смотреть, как её мечта о сильных руках и нежном дыхании, щекотавшем ухо, уплывает прочь.
— Не отдам, — стонала ученица Слышащей, проваливаясь в полудрёму.
Она всегда знала, что их с Крисом недолгая связь была ошибкой, что она просто воспользовалась его временной слабостью. И всё-таки она была. И то, что об этом не знал никто, кроме них двоих, не меняло дела.
Рассказывая о случившемся Марике, Малисана многократно сравнивала избившую её Ярну с Фаиной, надеясь таким образом максимально очернить её. И всё-таки ученица Слышащей видела подобный взгляд только однажды, и эти глаза не принадлежали колдунье. Это были глаза самой близкой для Криса на тот момент девушки — его сестры.
Когда так и оставшийся неизвестным эйноматринец открыл клетки, в которых были заперты пленные раски, именно Майри повела их за собой, а когда ей прострелили ногу, именно сестра Криса решила, что останется и прикроет их бегство. «Бегите», — сказала она и посмотрела на приближавшихся врагов тем самым взглядом, заставив Малисану удивиться, почему враги немедленно не воспламенились. «Позаботься о моём братишке, — велела Майри Малисане, а потом закричала: — Ну, что стоите? Бегом!»
И Малисана схватила Криса за руку и потянула прочь. Она не оглядывалась, а он, напротив, не смотрел, куда бежит. Он спотыкался, а Малисана держала его, не давая упасть. Преданный возлюбленной. Потерявший родителей. Бросивший сестру умирать, пока он спасался. Глаза Криса погасли тогда, и Малисана сокрушалась, понимая, что даже она не может их зажечь.
Как же больно ей было теперь видеть, каким живым взглядом Крис смотрит на Ярну. На девушку, которая смотрела на саму Малисану с ненавистью его сестры.
========== 21. О дружбе и письмах. ==========
Я рассказала Рии всё, даже историю Марики выложила, немного поколебавшись и заставив подругу пообещать: никто никогда не узнает, что я выдала ей тайну моей наставницы. Шиикара слушала меня молча и выглядела такой серьёзной, какой я никогда её прежде не видела.