Мой путь озарён рассветом

Вой стих, люди заговорили. Где-то заиграла музыка, быстрая, дикая, задорная. Кто-то пошёл танцевать, кто-то сразу направился к приготовленным под навесом на крыльце Главного Дома столам с едой. Горел костёр, с неба неспешно падали снежинки.

— Пойдём, — позвал нас юноша-енот, и мы куда-то пошли.

Только когда мы покинули площадь, я поняла, что мы идём к дому Криса. Все амулеты лежали у меня в сумке, и я волновалась, не слишком ли мой подарок, состоящий из одних веток, будет выделяться на фоне других. Изначально я надеялась, что смогу как-нибудь незаметно для всех всучить его Крису лично, но раз уж Призрак предпочитает в праздники испаряться…

Вокруг чернели окна: все жители деревни были на площади. Среди наряженных, хоть и пустых домов, дом Криса выглядел особенно мёртвым.

— Все подписали? — деловито уточнила Петра.

— Ага, — ответил за всех близнец-енот, доставая свой амулет с прикреплённой к нему запиской.

Один за другим все складывали перед дверью дома Призрака маленькие букетики, перевязанные зелёными лентами. Мой подписан не был, и доставать его я стеснялась, но пришлось. Вернее, не пришлось, потому что пучка веток в моей сумке не оказалось.

— Ой…

— Не подписала? Ничего страшного, сейчас подпишем, — попыталась успокоить меня Сона.

— Кажется, я забыла его дома.

— Не беда, сбегаем! — оптимистично заявила Ирма. — Где ты живёшь?

— У Коры, в южном районе, — ответила за меня Сона. — Идём?

Никто не был против, и я, воодушевлённая этим, первая припустила бегом вперёд.

Мы пробежали через всю деревню, и я не могла нарадоваться тому, что бежала не просто на равных с ними, но и явно опережая мишку-коротышку и Малисану. Всё-таки мои мучения на тренировках у Криса не были напрасными.

На пороге перед дверью лежало что-то тёмное. Я наклонилась и подняла маленький лохматый букетик, по большей части состоящий из засушенных звёздных цветов. К зелёной верёвке была прицеплена бумажка. «От безжалостного жестокого злодея», — было написано на ней резким угловатым почерком.

— Смотрите, — я растеряно показала его остальным, стараясь спрятать надпись. — Это от Криса.

— Хе, — усмехнулся енот. — Действительно, в этом году не как обычно.

— Интересно, это он только ей оставил или всем? — сощурилась его сестра.

— Сейчас проверим! — припечатала Сона. — Ярна, хватай ответку и побежали!

Я торопливо вошла в дом и, кое-как стряхнув с сапог снег, кинулась к себе в комнату. Забытый амулет обнаружился там, где я и ожидала. «Закат прошёл уже давно, значит, то, что я не хочу брать дальше, уже должно было сгореть, — подумала я. — Я не хочу брать с собой свои страхи и свою неуверенность».

Обрезанная лента зелёной змеёй упала на пол, прямо в лужу от тающего на мне снега. На то, чтобы заменить её другой, красно-оранжевой, много времени не ушло, записку я тоже написала быстро.

— Побежали! — крикнула я, выскакивая на улицу к остальным. — Куда сначала?

— Дом Дисы ближе всего!

И мы помчались, обойдя все дома и убедившись, что Крис успел побывать везде раньше, чем мы побывали у него.

— Думаешь, он и сейчас в деревне? — спросила Сона Малисану.

— Нет. Совершенно точно нет, — отрезала та, не объясняя.

В руках ученица Слышащей крутила оставленный на окне её комнаты амулет, перевязанный такой же зелёной верёвкой, как и у всех.

— Пойдём, Ярна ещё не оставила ответку, — поторопил её юноша-хорёк. Тайто, если я опять не напутала.

Мы побежали обратно, вернувшись к кажущемуся зловещим и мёртвым дому Призрака. И я, на секунду крепко сжав зубы, словно бы пытаясь откусить свою неуверенность, положила рядом с их «добрыми пожеланиями» своё «спасибо». Я боялась, что кто-нибудь что-нибудь скажет по этому поводу, но никто ничего не сказал.

Комментарий к 4. Спасибо.

Следующая глава ожидается примерно через две недели.

Время ударений!

Тайто, Хельмер

Остальные, думаю, очевидны.

========== 5. Преображение. ==========

Остальными подарками мы обменялись, вернувшись на площадь. В ответ на своё «спасибо» я получила «наилучшие пожелания» от Соны, а вот Малисана вручила мне «извинения» до того, как я отдала свои «наилучшие пожелания» ей. Люди вокруг веселились, начались конкурсы и соревнования, и меня затянуло, закрутило, унесло… Сона не соврала, устоять было действительно невозможно. Я даже поучаствовала в нескольких конкурсах и совершенно неожиданно для самой себя заняла третье место в одном из заходов стрельбы из лука.

Еда сегодня казалась особенно вкусной, а тени от огня — особенно игривыми.

— А что означают цвета ленточек? — спросила я, когда мы остановились перекусить. — В смысле, почему именно эти цвета?

— Не знаю, — хихикнула Ирма, тыкая птичьей костью в брата. Тот ухмыльнулся и, спешно обглодав заячью лапку, принялся контратаковать.

Ответ знала Малисана.

— Зелёный — цвет листвы и наступающего лета, хорошего будущего. Красный и оранжевый — цвета костра, тепла, того, что есть здесь и сейчас. Белый и голубой — цвета снега, всего, что мы оставляем.

Я кивнула, а потом на меня свалилась побеждённая Ирма, сбив меня с ног. Мы обе упали, а празднующий победу Тео был немедленно атакован Соной. После непродолжительного поединка оба повалились в снег, откуда мы с Ирмой так и не успели встать.

Снегопад становился всё сильнее, пока весь воздух вокруг не наполнился крупными снежными хлопьями. Я протянула руку вперёд, ловя тёплыми пальцами мягкие снежинки. Несколько секунд спустя у меня в ладони появился маленький сугроб. Снег засыпал всех и всё, и только огромный костёр мог противостоять ему.

— Мы в снегу словно рыбы в воде, — глубокомысленно заявила Ирма.

Чернобурка Диса фыркнула.

— Теперь ты знаешь, что чувствуют оадоины.

Все засмеялись, Тео кинул в Сону снегом, и вот мы снова куда-то бежали, хохоча и то и дело врезаясь в других смеющихся людей, скрытых от наших глаз снегопадом. Резкий смех Ирмы переплетался с тяжёлым хохотом Дисы, робко посмеивался медведь Хельмер, утирала выступившие на глаза слёзы Сона. Смех Онни напоминал собачий лай, Тайто ограничивался широкой улыбкой, хотя я видела, что от сдавливаемого смеха он дрожит. Петра хихикала, прикрыв губы ладонью, Малисана, напротив, хохотала, широко открывая рот и закидывая голову назад. Но заразительнее всех смеялся Тео. Лишь только услышав его смех, я начинала смеяться ещё громче, и от этого становилось ещё смешнее.