Мой путь озарён рассветом

Диса гордилась тем, как спокойно и серьёзно выносит происходящее, и удивлялась этому. Айри, узнав, убежала играть в самоубийцу, и спасибо, что Ярна притащила это дурище назад вместе с подбитым Вороном и Тайто, который всё-таки догеройствовался. Полезший в воины плотник поймал пулю. Услышав об этом, Диса едва не свалилась рядом с отцом, но всё оказалось не так страшно. Тайто повезло: от дыр в ноге не умирают. У отца же такой надежды не было. Приходилось надеяться на то, чтобы Рандольф Дубовый скорее умер, прекратив эту долгую мучительную агонию.

Словно услышав мысли дочери, мужчина судорожно кашлянул, брызгая кровью. Диса прижала уши. Она ненавидела собственную беспомощность.

— Диса. — В палатку засунулась Айри. Паршивка была бледной и изо всех сил демонстрировала, как она убита горем, но сидеть с отцом отказалась, сославшись на дела. Какие у неё могли быть дела? Айри сама обмотала непонятно где израненные руки непонятно где взятыми бинтами и заявила, что будет продолжать своё дело, разнося приказы теперь уже Марики. Она не понимала, что посидеть рядом с отцом ей не придётся уже никогда, для Дисы же даже война теряла былое значение.

Не желая ссориться в присутствии умирающего, Диса ограничилась тем, что наградила сестру уничтожительным взглядом, а та, сделав вид, что ничего не заметила, поманила её рукой. С сомнением покосившись на сипло выдавливающего воздух из готовых отказать в любой момент лёгких отца, девушка-чернобурка поднялась со своего места и подошла к выходу. Снаружи пахло гарью и свежестью моря; внутри царили запахи лекарств и крови.

Лицо малявки было странным.

— Чего тебе? — спросила Диса, всем своим видом стараясь показать своё недовольство её поведением.

Айри опустила взгляд.

— Тайто плохо. Лаура сказала, он начал как-то странно говорить, а потом лёг и ни на что не реагирует. Она думает, что он где-то головой ударился.

Уши почему-то заложило. Или нет, но почему же тогда все звуки вокруг вдруг стали такими тихими, словно доносясь через странную трещащую пелену? Предсмертное сипение отца, виноватое сопение Айри, казалось, весь мир дышал, с интересом глядя на Дису и желая узнать: продолжит ли дышать она, когда для этого не останется смысла?

— Какие прогнозы? — Собственный голос доносился через всю ту же плену, и он был неизменно спокойным и серьёзным.

— Лаура обещала сделать всё, что сможет, но она так смотрела… Как на папу.

Диса стиснула зубы так, что заболели обе челюсти, и оглянулась на отца. В голове гудело, всё тело казалось удивительно лёгким, словно готовым оторваться от земли и взлететь, но сил не хватало даже на то, чтобы моргать. Словно услышав отчаяние дочери, Рандольф Дубовый испустил тяжёлый стон и затих. Мир пошатнулся, но Диса не упала.

— Позови лекаря, — велела она, но Айри попыталась что-то пискнуть, и на неё пришлось прикрикнуть: — Живо!

Малявка умчалась, задев опору палатки плечом. Палатка содрогнулась, и Диса медленно осела на землю. Там она и сидела, пока прибежавшая мать Малисаны не подтвердила: всё кончено. Как послушная дочь Диса проводила отца в последний путь на встречу Вечной Охоте, настала пора проводить жениха.

Зелёные глаза главы лекарей строго смотрели на неё сверху вниз. У Малисаны такие же: холодные, безжалостные, беспощадные.

— От тебя много ждут, — жёстко проговорила женщина. — Марике нужна твоя помощь, а ты сидишь тут. Ты не достойна его гордости.

Жестокие слова заставили Дису поморщиться. Она попыталась встать, не смогла и стиснула зубы ещё крепче. Мать Малисаны протянула руку, но старшая дочь погибшего военачальника не приняла помощи. Девушка-чернобурка поднялась сама, подошла к отцу и, в последний раз поцеловав его ещё тёплый лоб, медленно покинула палатку. Она шла не к Марике. Ей нужно было увидеть Тайто.

Откуда-то со стороны слышались крики Айри. Малявка выла волком и твердила, что «она не имеет права так говорить». Скорее всего ей тоже достался выговор от главы лекарей, что было совсем уж не удивительно. Даже не обернувшись, Диса брела по лагерю, чувствуя себя так, будто она оказалась в дурном сне. «Может, в самом деле уснула? — подумала дочь военачальника и опустила взгляд, разглядывая руки. Все пальцы были хорошо видны, но мир вокруг всё равно казался каким-то мутным. — Давненько мне не снилось таких кошмаров».

Диса многое отдала бы за то, чтобы просто проснуться у постели пошедшего на поправку отца, но надежды на чудо испарились, как только она, войдя в нужную палатку, увидела пустое лицо Тайто. Рухнув на колени у его постели, Диса вцепилась в его плечо.

— Тайто.

Он не ответил и даже не моргнул. Задыхаясь от отчаяния, она с силой тряхнула жениха и услышала неразборчивое мычание в ответ, в конце вдруг превратившееся в слова:

— Позовите Дису.

— Я тут, — отозвалась девушка-чернобурка, но Тайто не услышал, снова замерев неподвижно.

Подскочила Лаура, та самая раска из южных, что присоединилась к лекарям. Отпихнув Дису в сторону, она занялась умирающим, и дочь военачальника безропотно забилась в угол.

— Сидишь? — К кому обращалась Лаура, было решительно непонятно, да и какое это имело значение?

Рядом задыхался умирающий ниор из армейских, чуть в стороне беззвучно плакала изувеченная женщина, похоже, колдунья. Все умирали, и только Диса оставалась целой и невредимой, чтобы провожать других. Она никогда ничего не хотела и ни к чему не стремилась. Простая мечта — быть нужной и любимой — разве было это настоящей мечтой? Отец говорил, что нет, Тайто считал иначе.

— Неча мне тут демонов кормить. — Лаура всё-таки обернулась к ней. — Вот чего ты тут сидишь?

— Я не брошу Тайто, — всё так же твёрдо и спокойно отозвалась дочь военачальника.

— Он ещё не умер и без тебя здесь не умрёт, — фыркнула ведунья.

— Не умрёт? — Диса ухватилась за слова, как за спасительную соломинку. — Он не умрёт?

— На всё воля Кииры, — строго ответила южанка. — Я сделала, что могла, теперь дело за ним. Хватит ли ему сил удержаться за жизнь?

— Хватит! — огрызнулась Диса. — Он сильный. Он не посмеет умереть, если может выжить.