Мой путь озарён рассветом

— Это может быть опасно.

— Если не пойдём, я точно помру.

Питер закутал меня в свой плащ, и мы пошли. К счастью, эйноматринцев здесь не оказалось, а местные жители отнеслись к нам с теплотой и сочувствием. За весьма скромную плату нас пустили в дом и в баню, обещая завтра накормить и дать еды в дорогу.

Когда я очищала с шерсти грязь, налипшую во время лесных приключений, я вдруг поняла, что хвост у меня очень даже лисий, но я слишком устала, чтобы раздумывать об этом. Я заснула, едва только моя голова коснулась плаща Питера, доставшегося мне в качестве подушки, а во сне ко мне пришло чёткое осознание того, куда нам нужно идти дальше. Это явно были проделки Кииры, и это было хорошо: богиня сдержала обещание.

— Ты знаешь, что такое Форводский водопад? — спросила я Питера утром.

Маг знал. Этот водопад был известен тем, что, будучи не более пяти метров в высоту, он впадал в озеро, имел всего одну ровную ступень и был невероятно широким, что являло из себя то ещё зрелище. Теперь, когда Питер напомнил мне об этом, я вспомнила рассказы Марики о забавном обычае местных жителей: летом создавать живую цепь из людей через всю реку, а потом всем вместе прыгать с водопада. Форводцы сами не знали, с чем связан этот их обычай, но моя наставница, останавливаясь в стоящем у водопада городе, отметила, что здесь в изобилии живут духи созидания, питающиеся радостью и бесстрашием этих людей.

Однако моё сообщение о том, что нам нужно идти в Форвод, Питер выслушал без энтузиазма.

— Ты всё ещё плохо выглядишь, — заявил он мне. — Не надо больше мучать себя.

— Я не мучаю! — вскинулась я и поймала очень грустный взгляд.

— Я же всё вижу. Ты совершаешь все эти безумные поступки, потому что тебе внушили, что ты должна. Но ты не должна.

— Мне никто ничего не внушал.

— Ты не понимаешь, что происходит, но ведь ты сама рассказывала мне. Когда раски приняли тебя, ты совсем ничего не умела и решила любой ценой заслужить право считаться одной из них. Но у тебя уже есть хвост. Ты уже раска. Тебе не нужно рисковать жизнью и здоровьем, чтобы кому-то что-то доказывать.

Я возмущённо открыла рот, собираясь что-то возразить, но так и замерла. Потому что Питер был прав, вот только доказывала я не столько другим раскам, сколько самой себе.

— И всё-таки нам нужно в Форвод, — не поднимая взгляда, пробурчала я.

— Почему ты так думаешь?

— Киира сказала.

Маг поморщился.

— Это не значит, что…

— Значит, — отрезала я. — Ты можешь думать о Киире, что хочешь, но ты ведь не станешь утверждать, что её не существует? Она существует, и она обещала мне помочь нам всем встретиться вновь.

— Мы можем подождать Рию и Криса тут или встретиться в Тонторе…

— Да не можем мы, пойми. Раз Киира сказала идти в Форвод, значит, надо идти туда, — простонала я. — И как можно быстрее.

Питер смотрел на меня осуждающе, но я упёрлась, и ему пришлось сдаться. Мы покинули приютивших нас ниоров тем же днём и двинулись на восток, к Форводу, городу у водопада. С каждым днём становилось всё холоднее, всё чаще шли дожди. Моя одежда, и так пребывавшая в весьма плачевном состоянии после лесных событий, не грела и развалилась, пришлось озаботиться новой. Увы, в деревне, где мы попытались купить хоть что-то, не нашлось женской одежды на мой рост. Пришлось взять мужскую и кое-как перешить под себя, заодно проделав разрез для хвоста. Получилось неаккуратно, некрасиво и неудобно, но зато тепло. Плащ же оказался совсем коротким, он заканчивался где-то на уровне моих коленей и даже не прикрывал хвост. В таком виде я и продолжила путь.

Топать до Форвода предстояло около двух недель, и первые несколько дней пути прошли ужасно. Питер сверлил меня осуждающими взглядами, мне было стыдно и хотелось исчезнуть куда-нибудь. Когда на четвёртый день пути мы забрались на ночлег в выглядящую заброшенной ветхую постройку на окраине очередной деревни и Питер снова начал выражать своё недовольство тем, что мы идём на восток, а не на юг, я не выдержала и ответила ему куда более резко, чем стоило. Маг стремительно скис.

— Ты хочешь найти Криса как можно скорее?

К лицу прилила кровь, я мысленно взвыла и отругала себя за любовь к оттягиванию важных разговоров. Слишком долго я мучала бедолагу, и настала пора разобраться со всем этим.

— Питер, — позвала я его таким виноватым голосом, что маг поник ещё больше. — Послушай, Питер, ты замечательный человек. Ты очень добрый и заботливый, и я просто безмерно рада тому, друг, но…

— Да знаю я, — буркнул он. — Я всё знаю.

— Ничего ты не знаешь! — взвилась я. — Я тут душу перед тобой выворачиваю, будь добр, выслушай уж.

Питер оторопел и смутился.

— Жизнь жалости не знает, — всё ещё сердито сообщила ему я. — Я никогда не встречала человека, который был бы… Ну… В которого бы мне так сильно хотелось влюбиться. Вот только влюбиться почему-то не получается.

Маг попытался вякнуть что-то про Призрака, но я протестующе засопела.

— Да не в Крисе дело, он тут вообще ни при чём. Дело во мне. Не могу я никого любить, понимаешь? Страшно.

Тут мой голос, видимо, стал совсем жалким, потому что Питер окончательно поверил и посмотрел на меня уже с сочувствием.

— И всех своих друзей я очень люблю, просто по-дружески, понимаешь? Так что, пожалуйста, не дави на меня и знай, что я и так делаю всё, чтобы тебя полюбить. Дай мне время. И пойми, что бросать Рию и Криса я не буду.

Маг виновато молчал, напоминая мне побитого щенка.

— Я всё понял. Прости меня, — проговорил он на следующее утро.

Я клятвенно заверила его, что давно всё простила и вообще не умею долго злиться, и всё-таки до конца недели он ходил пришибленным, и это заставляло меня чувствовать себя виноватой. Охотиться никто из нас не умел, еду приходилось покупать. Питер старался хоть как-то заработать денег, но получалось у него не сильно лучше, чем у меня, а это, учитывая, что я даже не пыталась, говорило о многом. Я как могла старалась развеселить мага, но что бы я ни делала, он оставался таким же убитым.

Я тысячу раз прокляла Фаину, из-за которой всё вышло вот так, поняла, что я сама виновата куда больше колдуньи и собралась окончательно расклеиться вместе с Питером. Спасло нас чудо. Погода неожиданно потеплела, дожди кончились и стало сухо. Мы даже смогли спокойно ночевать в стороне от деревень, но в тот день мы забрели на огонёк в небольшое поселение, чтобы купить еды, и попали на праздник.

Эти земли уже принадлежали Форводу, и, судя по всему, даже в далёких от города деревнях люди жили угодным духам созидания образом. Лёгкая атмосфера чужого праздника затянула меня. Ниоры пели частушки, Питер принялся подпевать, и я, не удержавшись, присоединилась к нему. И вдруг поняла, что рядом с магом я не стесняюсь петь. Дошло даже до того, что меня утянули в хоровод вокруг костра.

— И надо было так долго сопротивляться? — смеялся Питер.

Весело хихикая, я попыталась его задушить, но на меня налетела танцующая парочка, и я упала прямо на мага. Вышло неловко, но, когда мы оба поднялись, я поняла, что Питер полностью пришёл в себя. Он снова мог от души смеяться и не бросать на меня полные боли взгляды, от которых хотелось то ли утопиться, то ли утопить его.

Было тепло, приятно и уютно. Какой-то ниор рассказывал весёлую историю о похождениях двупалого вора, все, и мы в том числе, слушали и смеялись, а потом я, поддавшись какому-то внезапному порыву, потрепала Питера по голове, как если бы у него были уши. Маг удивился, посмотрел на меня и вдруг счастливо улыбнулся и тихо засмеялся. И меня окатило этим его счастьем. «А ведь я в самом деле многое для него значу, — с удивлением поняла я, впервые в полной мере осознав, что это значит. — В моей власти сделать его счастливым одним дурацким жестом».