Мой слуга Тень

– А вот и не показалось! Правильно говорят, что у вас в «Черном дубе» всякая чертовщина водится.

– Кто говорит? Арман уверял, что призраков тут не было замечено.

– Ах Арман… – смутилась Лисси. – Ну… ему виднее, конечно.

Тут Ирис все же не удержалась от нотаций.

– Лисси, ты понимаешь, насколько возмутительным был твой поступок? Ты незамужняя девушка и отправилась в комнату к холостому дворецкому! – сказала она, чувствуя себя чопорной альсингенкой в пятом поколении.

А ничего, однако, приятное чувство – побыть правильной и респектабельной занудой!

– Такое поведение нарушает все нормы приличия! – вошла она во вкус.

– Да плевать я хотела на нормы приличия, – хладнокровно отозвалась Лисси. – Ты прямо как моя матушка! Если соблюдать все эти дурацкие правила, то старой девой останешься. Что, девушке уже и повеселиться нельзя? Тут у нас ни одного нормального мужчины нет – кроме Армана! Я не такая дура, чтобы воротить от него нос, потому что он, видите ли, прислуживает.

В словах Лисси была простая житейская мудрость, и Ирис не стала больше ее допекать.

Погрозила ей на прощание пальцем и понесла белье в комнату Армана.

Она решила, что страшная рожа Лисси все же привиделась. Это не был Рик или его подельники. Светлые волосы? Рик и прочие темноволосые, Барт лысый, но у него глазенки маленькие, и никаких щупалец на морде нет, только толстые щеки. Остальные и вовсе под описание не подходят.

Однако все равно странно.

А может, это был тот самый Зеленый человек, что привиделся ей в лесу, после того как ее стукнули в яме?

Да что за чертовщина тут творится? Может, оккультисты разберутся? Они в чертовщине знают толк. Надо бы их как-нибудь осторожненько посвятить в некоторые события последних дней, послушать их гипотезы…

В комнате дворецкого уже никого не оказалось. Ирис вспомнила, что их пригласили для выволочки в кабинет барона.

Вздохнув, Ирис потащилась наверх.

Когда она открыла дверь, застала прелестную картину.

Финеас и Даниэль сидели в креслах, прилежно сложив руки на коленях. Арман стоял перед ними, как директор школы, и строго перечислял все ужасные последствия, какие могла иметь шалость с чучелом. Начиная от потери репутации и заканчивая скандальной статьей в газетах, сердечным приступом Лисси и почему-то пожаром.

Финеас степенно кивал, Даниэль корчил мученические рожи.

Завидев Ирис, Арман пригласил ее:

– Входите, госпожа Диль. Вам тоже стоит послушать и сделать выводы.

– А чего я? Я им запретила устраивать спектакль с привидением! Это все Даниэль, – сдала она кузена без укола совести.

– Плохо запретила. Ты теперь хозяйка дома и отвечаешь за порядок в нем. Запретить надо было так, чтобы у господина барона, – он иронически выделил титул голосом, – и мысли не было устроить подобное. Ты дала понять, что не одобряешь собственного запрета. Тебе нужно научиться не только приказывать, но и следить за исполнением, и быть строгой и ответственной, и…

Ирис вздохнула и подняла глаза к потолку. Ну вот что с ним делать, с этим дворецким? Уволить без рекомендаций? Треснуть по башке?

Даниэль решил совершить благородный братский поступок – вызвать огонь на себя.

– Да что ты взъелся! – взвился он. – На деле я тебя спас! Если бы не я, Лисси бы тебя обесчестила. Ты бы зашел в комнату, а там она… поджидает! Не успел бы опомниться, как попал в ловушку. Как я с Софи!

– Что? – нахмурился Арман. – Что там у тебя с Софи?

Даниэль понял, что проговорился. Забормотал, заюлил, покраснел.

– Так. Выкладывай, – обронил Рекстон таким тоном, что Даниэль сник. – Я знаю, что Софи… в деликатной ситуации. Так это, значит, ты?

Деваться было некуда. Даниэль с запинками изложил свою версию событий.

Ирис, перебивая, дополнила ее собственными деталями.

Финеас вздохнул, потер лоб.

– Эх, молодежь… – пробормотал он с глубочайшим разочарованием.

– Черт тебя побери, Даниэль, – раздельно сказал Рекстон. – Вы соображаете, что натворили, ваша милость?

– Да что я натворил? Кто не без греха!

– Ладно, не ругай его! Мы все люди и можем ошибаться, – не осталась в долгу Ирис.

Рекстон негодующе хмыкнул, показывая, что уж он такой ошибки совершить никак не мог.

– Лучше скажи, что нам теперь делать? – устало спросила Ирис. – Парня надо выручать. Не может же он связать свою жизнь с такой особой, как Софи!

– Придется, – отрубил Рекстон. – Он мужчина, и должен исправить свой легкомысленный поступок. Нельзя оставлять девушку в беде.

– Ага, а меня можно, – иронически заметил Даниэль.

– Из этого брака не выйдет ничего хорошего. Ребенок должен расти в любви, видеть взаимное уважение родителей! – поддержала кузена Ирис.

Финеас тоже стал на ее сторону.

– Софи однажды встретит того, кто действительно полюбит ее всей душой и назовет ее ребенка своим, – мягко сказал он. Ирис кивнула – да, вот ей повезло заполучить такого отчима!

– Скорее, произойдет другое, – сухо ответил Ректон. – Софи сдаст ребенка в приют. Я слышал, как она делилась планами и жаловалась подруге в городе. Так, собственно, я и узнал о ее плачевном положении. Пытался ее отговорить, но Софи уперлась.

Ирис могла понять доводы Рекстона – она помнила, что он рассказывал ей о своем сиротском детстве в работном доме.

– А Софи в том же разговоре не упомянула, кто настоящий отец ребенка? – поинтересовался Даниэль.

– Нет. И твое имя утаила. А что, есть сомнения?

– А как же! Я вот считаю, что эту шантажистку нужно в полицию сдать, и точка.

– Нет. Пора становится взрослым, Даниэль. Это тебе не дурацкие розыгрыши устраивать.

– Что, насильно меня к алтарю потащишь?

– Если придется, ваша милость.

– Да что ты о себе возомнил! Ты не мой папаша и не дядя. Ты тут слуга, черт побери!

– Именно. Я старший над слугами. Дворецкий. Я забочусь о всех, кто работает в этом доме. Я несу ответственность за Софи. Я также твой друг и наставник, Даниэль. И я не позволю тебе совершить подлость и взять грех на душу.

– Ну раз ты такой благородный, то и женись на Софи сам! Или ты повыше нацелился? На мою кузину? Думаешь, я не замечаю, как ты на нее смотришь?