Мой темный принц

Я не был склонен к панике. Но сейчас я чувствовал себя довольно панически. То, что у Брайар Роуз дерьмовые родители, не было для меня новостью. Однако видеть ее побежденной, расстроенной и безнадежной - это точно. Обычно она держала свои эмоции в узде, была стойкой и непоколебимой.

— Конечно. — Я щелкнул ее по кончику носа. — Я бы ни за что не пропустил встречу с тобой.

Она провела кончиком пальца по ободку пустой рюмки и уставилась в ее дно.

— Но ты не должен был приезжать этим летом.

— Все в порядке. — Я повернулся на своем сиденье и с улыбкой поправил голубую розу, спрятанную за ее ухом. — В мире нет места, где бы я предпочел быть.

Если бы я назвал последние пару дней дерьмовым шоу, это оскорбило бы дерьмовые шоу во всем мире. Впервые за четырнадцать лет моя семья не планировала провести лето в Женеве. Вместо этого папа снял на месяц домик на озере в центральном Нью-Йорке.

Не для отдыха. Нет. Он дал понять, что ждет от меня и Себа участия в интенсивной стажировке в Саванне. В течение следующих десяти лет отец собирался передать нам The Grand Regent, и он будет проклят, если мы запустим эту цепочку в землю.

Время пришло. Через несколько месяцев я поступлю на второй курс Гарварда. Себ тоже только что закончил школу досрочно, так что ни один из нас не мог выкрутиться.

Я планировал провести следующий месяц, путешествуя по Европе с Брайар Роуз, прежде чем она присоединится ко мне в Гарварде. Мы официально сделали это. Или я так думал.

Пару ночей назад она позвонила мне в слезах, переживая из-за того, что осталась одна в этом проклятом доме. Я бросил все дела и сел на самолет до Женевы, оставив за собой след из дезориентированного персонала, одного очень злого Себастьяна и властного отца, у которого дым валит из ушей.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб.

— Я все равно приехал.

В тот же момент она откинула волосы на плечо, непроизвольно закрыв мне губы. Я все еще мог уловить ее дыхание. Затхлый, кислый алкоголь. Я хотел поцелуем смыть с нее пьянство, боль, страдания. Хотел выпить это с ее губ. Чтобы нести бремя ее душевной боли.

— Ну что ж, Обнимашка, думаю, самое время поужинать. — Я хлопнул в ладоши, одарив ее своей победной улыбкой. — Кто со мной?

— Хм. Малыши, пенсионеры и люди, у которых нет часов? — Она изогнула бровь. — Сейчас пять часов дня. К черту еду.

— С удовольствием включу ее в наш секс, если ты этого хочешь. Но тебе все равно нужно поесть.

— Я не голодна.

— Детка, я люблю тебя больше, чем порно, пиццу и холодное бельгийское пиво августовским днем, но если ты не набьешь свой желудок углеводами, то проведешь ночь в больнице из-за алкогольного отравления, а это отстойный способ отметить восемнадцать лет на этой планете.

Брайар Роуз надулась и перевернула пустую рюмку вверх дном, подперев подбородок кулаком.

— Я начинаю понимать, что праздновать особо нечего.

— Обнимашка...

Она оторвала взгляд от бокала и вперила свои голубые глаза с фиолетовым отливом в мое лицо. Их застилала сетка слез.

— Но ведь это правда, не так ли?

Мое сердце разбилось на триллион гребаных осколков.

— Это не так.

— Я благодарна за то, что учусь с тобой в Гарварде. Благодарна, что отныне буду проводить каникулы с твоей семьей. И я чертовски благодарна за твою преданность, твою самоотверженность, твою любовь... но ты всего лишь один человек. Ты - остров, Олли. Мой остров. Мое счастье или его отсутствие зависит только от тебя. Если ты исчезнешь из моей жизни...

— Я никогда не исчезну из твоей жизни.

Она грустно улыбнулась.

— Если ты исчезнешь из моей жизни, ты заберешь с собой все самое лучшее. На самом деле, ты забираешь единственные части, которые я хочу потерять. Ты - лучшее и худшее, что когда-либо случалось со мной, Оливер фон Бисмарк. Если я потеряю тебя, у меня ничего не останется.

Я ничего не мог на это ответить. Ее чувства были обоснованными, и я не мог винить ее за них. Родители отдали ее в школу для девочек, где она не вписывалась в общество, тем самым лишив ее возможности завести друзей. Они никогда не проводили с ней время, не знакомили ее с родственниками и не потрудились в нее влюбиться. Она была совершенно одинока.

За исключением меня.

Мне оставалось только убедиться, что меня достаточно.

Я порылся в кармане в поисках бумажника, бросил несколько купюр на барную стойку и, перекинув ее через плечо, вынес из бара. Обнимашка даже не протестовала. Возможно, в этот момент она находилась в полукоматозном состоянии.

Я выскочил из бара на улицу Риволи, моя девушка все еще была перекинута через мое плечо.

— Хм... — Она провела ногтями по моей спине, отчего мой член напрягся, а кожа затрепетала. — Я думала, что Риволи - это итальянский, а не французский город.

Я сделал глубокий вдох.

— Ты имеешь в виду равиоли, детка.

— Я хочу равиоли. Ты прав. Мне нужно немного углеводов.

Тебе нужно немного меня.

И тут возникла проблема номер два.

Мы еще не сделали этого.

Ну, не проблема как таковая. Наш общий девственный статус, наверное, должен был беспокоить меня больше, чем беспокоил, но мне было наплевать. (Все каламбуры, конечно же, в точку).

До сих пор мне казалось, что это неправильно. Не тогда, когда мы с Брайар Роуз виделись всего восемь недель в году. Я полагал, что это произойдет, когда она присоединится ко мне в Гарварде. Будут свидания. Вечера кино. Неограниченное количество времени, чтобы построить эту повседневную близость. Мне было хорошо быть девятнадцатилетним девственником, но двадцатилетний девственник - это уже перебор.

— Боже, какая у тебя восхитительная попка. — Обнимашка икала, массируя мою задницу через джинсы посреди оживленной улицы. — Я хочу ее укусить.

— Это заслуга тренера Смита. Я никогда не пропускаю ни одного дня для ног. — Я старался сохранять легкий тон, ища ресторан, в котором не было бы слишком много народу. Однако в Париже было лето. Все было занято.

Еще одна заминка.

— Я думаю, нам нужно заняться сексом.

— Я думаю, тебе нужно поесть, выпить галлон воды и вздремнуть восемь часов, — возразил я.

Ни за что на свете я не стал бы заниматься сексом с этой женщиной, когда она находится в уязвимом состоянии.

— Я точно знаю, что делаю, Оливер. Даже если мы расстанемся завтра утром, ты все равно останешься единственным человеком, которому я захочу подарить свою девственность.

— Как бы я ни был рад это слышать, Оливер ничего не сделает, пока тебе не станет лучше.

Я заметил небольшое кафе в конце квартала и поспешил туда. Мы привлекали любопытные взгляды, не говоря уже о нескольких скандальных взглядах женщин, которым не понравилось, что я выставляю молодую женщину в мини-платье как приз.