Мой темный принц

Она опустила голову и зачерпнула губами мою нижнюю губу, дразняще посасывая ее.

— Мы никуда не торопимся.

Ее язык прошелся по моему рту, приоткрывая его, и вскоре мы разделили страстный поцелуй. Кончики ее пальцев переместились к моему торсу под рубашкой, прокладывая путь вверх по грудной клетке.

— Я хочу, чтобы ты меня трахнул, — умоляла она, проводя ногтями по моей груди. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня, с тех пор как мне исполнилось шестнадцать. Я хотела этого, когда была пьяна, и хочу сейчас, когда я трезвая. Я хочу чувствовать, как ты двигаешься во мне. Наполняешь меня.

— Я не так хотел, чтобы это произошло.

И все же мои руки сами собой двинулись по задней поверхности ее бедер, раздвигая ее ноги. Мои пальцы обхватили гладкую, покрытую солнечным загаром плоть ее попки. Я прижал ее к своей эрекции, разминая ее тугую, влажную киску о свой стояк сквозь одежду.

— Мы так долго ждали, — сказал я сквозь поцелуй. — Я хочу, чтобы это что-то значило.

— Это действительно что-то значит. — Ее рот проследил за моим, когда она говорила. — Если нет ни свечей, ни вина, ни хижины в метель, это не значит, что все это не по-настоящему. Нам не нужны клише.

Я искал не клише. Это был идеальный момент. Момент, когда наши эмоции не горели так ярко, что в любую секунду готовы были взорваться. Но сейчас не мое сердце было под угрозой воспламенения.

Брайар Роуз расстегнула пуговицу на моих джинсах и спустила молнию, наклонившись, чтобы снова поцеловать меня. Я был на восемьдесят три процента уверен, что вкус у нас обоих был отвратительный.

Ее губы прочертили линию моей челюсти, горячие и мягкие, двигаясь вниз по моему телу.

— У тебя есть презерватив?

Она задрала мою рубашку до самой шеи, оставив много кожи для поцелуев. Я чувствовал себя как в бреду, в самом худшем из возможных вариантов. Как будто я находился на тонкой грани между счастливым пьянством и пьянством до потери пульса.

— Презерватив? — спросил я, дезориентированный. Кажется, я потерял понимание английского языка. — В смысле, я мог бы... — Я замялся, пытаясь разобраться в хаосе, царящем в моей голове.

Пока я размышлял, Брайар Роуз взяла мой болезненно твердый член в рот и, схватив его за корень, принялась облизывать. Я зашипел. Все мое тело жаждало ее.

Где-то на задворках сознания я вспомнил, как Себастьян запихивал презерватив в мой бумажник, когда я спешил из дома у озера в аэропорт.

Он послал мне ухмылку, призванную вывести меня из себя.

— Ты забыл свои презервативы, брат.

— Я не собираюсь пользоваться презервативами, засранец. — Я потрепал его по лбу костяшками пальцев. — Она в смятении.

— Еще лучше. Однажды у меня был секс на одну ночь с девчонкой, чей кузен только что умер. Она была дикой.

— Ты ужасный человек.

— Я также не так хорош, как другие существа. — Себастьян усмехнулся, запихивая один презерватив в мой бумажник. — Все равно возьми. Поблагодаришь меня потом.

— Хорошо, скажи папе, что я вернусь как можно скорее и что это было срочно.

— Да, да. Повеселись с принцессой Авророй, брат.

— У меня есть презерватив, — сумел прохрипеть я, зачарованно глядя на макушку головы Брайар Роуз.

Ее волосы рассыпались во время пьяного дебоша. Они разметались по моим бедрам и кровати, пока она брала меня в рот, отсасывая неловко и восхитительно, и, черт возьми, я вот-вот кончу.

Я собрал ее волосы дрожащими пальцами, слишком одолеваемый эмоциями и возбуждением, чтобы понять, что происходит на самом деле.

— Детка, я сейчас лопну, если ты не остановишься. Я уже так близко.

Она подняла голову, ее губы распухли и стали розовыми от того, что она опустилась на меня. Я неуклюже притянул ее к себе и поцеловал, ощущая на губах землистый вкус моего члена. Все мои чувства взбесились. Я не знал, что с собой делать. Это было слишком много и недостаточно одновременно.

Я схватил ее за лицо и дико поцеловал, перевернул нас на кровать и снял с нее трусики. Мой телефон на тумбочке разразился сообщениями, но я проигнорировал их. Я утонул в Брайар Роуз, смакуя ее, принимая все, что она предлагала, и теряя связь с реальным миром.

Я сжал ее платье в кулаке, разрывая его на части. Она задыхалась, бормоча что-то о том, что у нее нет сменной одежды. Я даже не смог до конца понять, что она сказала, настолько меня затянуло в этот момент.

Момент, которого я ждал с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.

Ее трусики исчезли.

Как и мой самоконтроль.

Повсюду были руки. Лапающие, хватающие, ласкающие. Не знаю, как мне удалось оторваться от нее за те семь секунд, которые потребовались мне, чтобы схватить бумажник и достать презерватив, но нам потребовалось три попытки, чтобы намотать его на мой член.

Потом она снова легла на кровать, когда я обхватил ее руками, и я, наконец, сделал вдох и взял себя в руки.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — Я поцеловал ее волосы. Ее нос. Впадинку на шее. — Мы можем остановиться. Мы можем подождать. Мы можем сделать это, когда ты наконец вернешься домой...

— Я дома. — Она прижала ладонь к моему сердцу, и оно заколотилось о нее с такой силой, что я испугался, что причиняю ей боль. — Дом там, где ты, Олли.

И это было все, что мне потребовалось, чтобы прижаться к дому.

Это было похоже на нелегкую битву, когда я входил в нее. Она была тесной и уютной, а еще была преграда в виде ее девственности. Но я также чувствовал, как она намокла. Как она готова ко мне.

А Брайар Роуз была не чужда боль. Она даже не поморщилась. Просто прижалась ко мне, кожа к коже, когда я зарылся в нее так глубоко, что каждый дюйм меня таял внутри нее.

Я подождал секунду, чтобы унять сердцебиение.

— Ты можешь двигаться. — Она погладила меня по волосам и поцеловала. — Все не так уж плохо.

— Спасибо, но я стараюсь не получить здесь сердечный приступ.

Мы оба рассмеялись в неуклюжем, небрежном поцелуе.

— Тебе хорошо? — спросила она.

— Это рай. Идеально. — Я вдохнул, выдохнул и повторил это действие, как будто оно было для меня в новинку. — А тебе?

— Я люблю тебя внутри себя. Я люблю тебя и снаружи, но когда ты внутри меня, я чувствую себя целой. Как будто ты часть моего тела.