Мой темный Ромео

— Ты ужасен, — весело сообщила я ему. — Ты будешь моей любимой ошибкой.

Он остановился на зеленом холме позади оперного театра. Он казался достаточно уединенным, с темной стеной справа от нас.

Ромео передал мне бутылку шампанского.

— Пей.

Прижав его к губам, я осушила пятую часть.

— Ты не мастер обольщения, не так ли?

Он прислонился к стене, засунув руки в передние карманы.

— Соблазнение - это искусство, которым мне редко приходится заниматься.

Шипящая жидкость потекла по моему горлу, холодная и свежая.

Я немного кашлянула, наклонившись над бутылкой.

— Так скромно.

Он сделал большой глоток, жвачка все еще была во рту.

— Ты девственница?

— Да, — я огляделась, вдруг задавшись вопросом, стоило ли оно того. Он был горячим. Но также своего рода свинья. — А ты?

— Достаточно близко.

Вопрос был шуткой, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы понять его ответ.

Откинув голову назад, я рассмеялась.

— Что ты знаешь? Под всем этим льдом есть чувство юмора.

— Ты думала, как далеко ты хочешь зайти? — он вернул мне бутылку, пустую на две трети.

— Могу я просто сказать тебе, когда остановиться?

— Судя по моей короткой истории с тобой, я предполагаю, что ты не остановишься, пока не потеряешь не только свою девственность, но и девственность любой другой благовоспитанной девушки в этом почтовом индексе. Давай договоримся, чтобы твоя девственная плева оставалась нетронутой.

Кому-то нужно было поработать над своими грязными разговорами.

— Звучит отлично. Ты из Нью-Йорка?

— Нет.

— Тогда откуда…

— Давай не будем говорить.

Окей.

Этот мужчина не попал в мою книгу по истории за самую приятную связь, но он был самым горячим на тысячу миль, так что я пропустила это мимо ушей.

Мы передавали шампанское друг другу, пока бутылка не опустела. Мое тело было похоже на провод под напряжением, гудящее от предвкушения.

Наконец - наконец– он поставил бутылку на землю, оттолкнулся от стены и зажал мой подбородок большим и указательным пальцами, запрокинув мою голову вверх.

Мое сердце кувыркнулось, нырнув в подложечную ямку, где оно превратилось в жижу.

Впервые его глаза блестели теплым одобрением.

— Я встречал агентов налоговой службы более симпатичных, чем ты. Но я дам тебе одну вещь. Вы очень аппетитная, мисс Таунсенд.

Мой рот открылся.

— Откуда ты знаешь…

Но я так и не закончила фразу, потому что он выплюнул жвачку на траву и заткнул меня обжигающим поцелуем.

Его рот был теплым и пах кострами, дорогими духами и мятой. Это высосало из меня все мысли, вызывая головокружение.

Его тело казалось сильным, твердым и чуждым. Я влилась в него, обвивая его, как осьминог.

Он высунул кончик языка, раздвигая мои губы. Когда я с нетерпением открыла их, его удовлетворение отразилось в моем животе.

Он обхватил меня сзади за шею, чтобы углубить поцелуй. Теперь его язык был полностью у меня во рту, исследуя территорию так, будто он завоевывал каждый дюйм.

Вкус свежести от его жевательной резинки наполнил меня. Он был восхитительным, применяя правильное количество давления.

Вот так его резкие слова и каменная внешность растворились в страсти, огне и развратном обещании вещей, с которыми я не знала, смогу ли справиться.

Место между ног пульсировало.

Я попыталась вспомнить, было ли что-то, что я когда-либо делала раньше, похожим на это. Ответ был удручающе отрицательным .

Это была совершенно новая территория. Неизведанные воды, в которые я хотела погрузиться прямо сейчас.

Я захныкала ему в рот, дергая за лацканы его пиджака, мой язык преследовал его. Мне было все равно, что он думает обо мне. Я больше никогда его не увижу.

Мои руки блуждали по его рукавам, сжимая дорогую ткань и твердые мускулы под ней. Он был атлетически сложен, но не выглядел громоздким.

Господи, он был прекрасен.

Холодный, гладкий и величественный, как мрамор.

Словно кто-то вдохнул в римскую статую достаточно души, чтобы заставить ее двигаться, но недостаточно, чтобы заставить ее чувствовать.

Когда мы пожирали друг друга, я задавалась вопросом, могу ли чувствовать каждый отдельный гребень его шести кубиков. Я ощупала его пресс. Я могла бы.

Подождите, пока Фрэнки не услышит об этом. Она собиралась заплакать горькими слезами.

Ромео толкнул меня к стене, два раза обвивая мои темные локоны своим кулаком, как поводья лошади. Он дернул меня, запрокидывая мою голову и углубляя наш поцелуй.

Его массивная эрекция впилась мне в бедро, пульсируя от жара и желания. Острые ощущения пробежали по моему позвоночнику.

— Боже, Боже, — его хватка усилилась. Я чувствовала, как он разворачивается, стены вокруг него чуть-чуть трескаются. — Ты была создана для разврата, не так ли, Печенька?

Он только что назвал меня… Печеньком?

— Еще, — я вцепилась в его костюм.

Я не знала, о чем просила. Все, что я знала, это то, что на вкус и на ощупь он был лучше любого десерта. И что все закончится через несколько минут. Я не могла позволить себе отсутствовать слишком долго.

— Что «еще»? — его рука уже скользнула в разрез моего платья у ног.

— Еще… я не знаю. Ты здесь эксперт.

Он схватил меня за задницу. Указательный палец скользнул под резинку моих хлопчатобумажных трусиков, впиваясь в мою ягодицу.

— Да. Да. Это, — я разорвала наш поцелуй, прикусив его подбородок, моя неопытность пролилась в эту встречу, когда я не смогла сдержаться. — Но... в другую сторону. Вперед.

— Ты уверена, что хочешь лишиться девственности пальцами незнакомца, который дал тебе песочное печенье?