Моя цель — на алых нитях полотна

Мне бы сказать теперь, как сильно я люблю Стефана и хочу быть с ним, но я произнесла совсем другое.

— Я хочу от тебя ребёнка.

Я думала об этом сегодня. И я призналась ему. Я улыбалась в ожидании реакции на мои слова.

— Ты серьёзно?

Я кивнула. Более минуты Стефан просто смотрел на меня, словно желая проверить подлинность моих слов. Затем он тоже улыбнулся. Эту улыбку я и ожидала увидеть на его лице — сплошное счастье.

Может быть, мы и нашли счастье на Земле.

Чуть позже мы встали, чтобы пройти в спальню. Там Стефан долгое время смотрел на Лиззи в кроватке. Когда он лёг в постель, я прижалась к нему.

Я, кажется, не могла чувствовать себя лучше. Никакой оргазм рядом не стоял с моим счастьем в ту ночь.

Комментарий к ‘ Quindicesimo ‘ «Эгоизм, любовь и Бэби Борн»

А вот и большая обещанная глава)) Одна такая, следующая будет короче)

Спасибо, что читаете))

========== ‘ Sedicesimo ‘ «Моя цель — сделать Стефана счастливым» ==========

Жизнь преобразилась.

Я отказалась от наркотиков, потому что потребности в них больше не видела. Меня мучила ломка, я проходила лечение у врачей. А в другое время я была с Лиззи и Стефаном. Он часто приводил её, чтобы иметь возможность спокойно поучиться. И я так к ней привязалась. Я была счастлива заботиться о ней. И хорошо, что она не знала, какая я внутри гнилая. Потому что я больше не хотела быть такой.

Реабилитация проходила легко со Стефаном рядом. Он помогал мне морально. Я давала ему всё больше денег. Я хотела, чтобы он ел хорошо. Лиззи же я покупала всё, что видела подходящего для неё. Меня это так радовало. Наконец-то трата моих денег доставляла мне истинное удовольствие.

У нас со Стефаном тоже было всё хорошо. Забеременеть как целью я ещё не задалась, но всё к тому шло. Перестала пить таблетки. И с надеждой ждала задержку.

Однако прошло всего два месяца, а мама Лиззи спохватилась. Я ведь заботилась о её дочке, а не она. С Джорджем она отношения наладила. Пришла к Стефану и сказала отдать Лиззи ей. Обещала, что перестанет пить и будет заботиться о ней.

Стефан был разбит. Розалин сказала, что разрешит им видеться на выходных.

Неожиданно она пришла ко мне. Я хотела её прогнать, но впустила в квартиру. Лиззи спокойно спала в кроватке. Я пригласила Розалин сесть за стол и села сама, не зная, чего от неё ожидать. Спросила, что ей нужно.

— Я понимаю, что это тяжело для Стефана, но ты должна убедить его, что так лучше для Лиззи. Я исправлюсь. Да, я виновата, что так поступала, но теперь всё будет, как надо. Родители помогут мне, мы помирились. Я уже сказала, что развод со Стефаном оформим позже. У Лиззи есть я — мама и есть папа.

— Если бы не Стефан, Лиззи бы вообще не выжила с тобой. Ты думаешь, мы просто так тебе её отдадим? — фыркнула я, скрестив руки на груди. — Чтобы ты её угробила?

— А какой у вас выбор?

— Какой у нас выбор? — ошалела я. — Лишить тебя прав.

Розалин рассмеялась.

— Я могу нанять таких юристов, что потопят тебя. Я могу разрушить твою жизнь до основания. Не думай, что ты, мнимая мать, помешаешь мне, — презрительно произнесла я.

— Мм, какая ты, Кэтрин. Сколько тебе? Уже тридцать два? Детей нет, насколько я знаю. Роди Стефану своих, тогда и вякай! А мою Лиззи оставь в покое! — вскрикнула она, а мне захотелось вскочить и вцепиться ей ногтями в лицо. — В любом случае я знаю, что Стефан рано или поздно согласится со мной. Лиззи со мной будет лучше. Я всё-таки мать ей. Я одумалась. А вы со Стефаном живите, как хотите. Вообще удивительно, он ведь такой добрый, а ты… ты просто стерва.

Я посмеялась.

— А ты разве не такая? Стефан говорил, что мы похожи.

— Мало чем. Ты знаешь, я рада, что вы сошлись.

Эти слова меня удивили.

— Он страдал по тебе всё это время, только слепой этого не видел. Я случайно переспала с Джорджем, но потом специально уходила от него за любовью. Стефан… Он давал мне любовь, но я каждый раз читала в его глазах «ты не моя Кэтрин». И это дико раздражало. Я-то его любила! А он пытался ответить, но не мог. Пытался… Я спилась и из-за этого. Я видела, как этим ребёнком он оказался привязан ко мне насильно. И он не собирался уходить, как я его не убеждала. Он чувствовал ответственность. Он замечательный. И вы наконец-то вместе. Однако слишком вы разные. Ты не сможешь дать ему то, что он хочет. Он будет мучиться у тебя на глазах. Ты наркоманка, Кэтрин. Ты точно уверена, что сможешь выносить ребёнка?

Я просто сгорала от гнева и силой заставляла себя не наброситься на неё.

Розалин улыбнулась.

— Судьба раз за разом говорит, что вам не стоит быть вместе, но вы страдаете без друг друга. Какой забавный парадокс.

— Пошла вон. Дверь знаешь где. Лучше тебе пройти к ней, иначе рискуешь остаться без глаз.

Женщина гордо встала и вышла.

Она была права. Стефан отдал ей Лиззи. Лиззи ведь лучше с матерью…

Теперь мы были в квартире одни. Без девочки было ужасно пусто. Кроватка всё ещё стояла в спальне, и при одном взгляде на неё меня одолевала дикая тоска.

Было много секса. Мы со Стефаном могли наслаждаться друг другом в полной мере. Восполнять утерянное.

Он теперь достаточно ел и мог спокойно учиться. Я почти никогда не мешала ему. Только ночью приставала со своими желаниями. Стефану нравилось.

Реабилитация проходила успешно. Я наведалась к врачу, сказала, что хочу забеременеть. Он лишь покачал головой. Долгая зависимость от наркотиков, сигареты — стоило пойти на анализы.

После долгих походов по врачам я пришла домой и разрыдалась. Стефан застал меня в таком состоянии. Я призналась, что не могу забеременеть. Что ещё не до конца восстановилась. Он гладил меня по спине, а я не говорила ему главного — я сама загубила к чёрту свою репродуктивную систему.

Я выкидывала один за другим отрицательный тест. Сначала Стефан ждал меня из ванной с видом, полным надежды, а затем просто с лицом, в котором ясно читалось: я готов тебя утешать. Он уже не ждал, что во мне зародится жизнь.

Я призналась ему, что на самом деле дело куда хуже, чем я ему говорила. Стефан сказал, что ничего страшного в этом нет. Он пошёл проверяться. Но дело было во мне.

«Однако слишком вы разные. Ты не сможешь дать ему то, что он хочет. Он будет мучиться у тебя на глазах. Ты наркоманка, Кэтрин».