Моя цель — на алых нитях полотна

Это материнство.

Раньше я ненавидела детей за их крики, тупость и вечные желания. Но внезапно я поняла, почему люди всё-таки заводят семьи. Я видела только минусы. А есть плюсы.

Стефан открыл дверь сам, я вновь отдала ему тот злополучный ключ. Чтобы, если он пришёл поздно, как и вышло сейчас, он бы не будил Лиззи звонком в дверь. Я вышла из спальни, где временно установила кроватку.

— Ох, Кэт, ты выстояла, — широко улыбнулся Стефан. Тепла в груди стало больше. Я начала лыбиться. — Но я вижу, что ты очень устала.

— Да уж, — хмыкнула я, только вспомнив весь этот день. Сущий ад. Мне дико хотелось спать. Мне казалось, я сейчас рухну прямо здесь и сейчас.

— Может, тебе заплатить? У меня есть с собой пара сотен… — спохватился Стефан, я же подошла к нему и вынудила этого не делать. Вот этого только не хватало.

Есть у него пара сотен. Студент мой бедный. Лучше поест дома нормально потом.

— Ты есть будешь? — прошла я вперёд, уводя его за собой.

— Извини, я действительно задержался, уже девять часов, — донёсся голос Стефан позади меня, когда я вытащила ему салат из холодильника и поставила на стол.

— Что есть.

Стефан осторожно присел за стол, отказываться не стал. Когда он начал есть, я поняла всю степень его голода.

— Ты когда ел в последний раз? — присела я рядом с ним.

— Вчера. Днём вроде бы или утром, я не помню.

Я раскрыла рот.

— Стефан, так нельзя! — вскрикнула я.

— Почему? — наивно спросил он, оторвавшись от еды, но затем вновь вернувшись. Он доел всё, не оставив и следа. Чуть тарелку не вылизал.

Я подошла к холодильнику и вытащила остатки от вчерашней пиццы. Ну, как остатки — половина. Он съел и это.

— Ещё, может?

— Нет, спасибо, Кэтрин, — поднялся он со стула и прошёл вперёд. Я пригласила его на диван, чтобы расспросить, как всё прошло. Сначала Стефан с улыбкой на лице рассказывал мне всё, а потом просто произнёс:

— Кэтрин, всё очень плохо. Мне, наверное, придётся бросить университет. Буду работать, как раньше, ты помнишь. На временных работах. С Лиззи некому сидеть. Денег нет совсем. Ей столько всего покупать надо…

— Вот почему ты не ешь, — с явным ужасом на лице произнесла я. — Как бросить?! Ты ведь уже почти четыре года отучился! Ты что?

— А как иначе? Я не смогу, Кэтрин.

— Я дам сколько угодно денег, мне они не важны.

— Кэтрин, да ты точно издеваешься. Я и так должен тебе несколько миллионов за своё обучение. И, похоже, никогда их не отдам. Просто моя жизнь будет такой, надо с этим смириться. Я каждый раз пытаюсь, пытаюсь, говорю, что у меня всё замечательно, притворяюсь, на самом деле же… Кэтрин, ничего не наладится, — вглядывался он мне в глаза, а я всё вспоминала тот вечер, когда он пришёл жутко уставший после работы и признался, что устал. Хотел поблагодарить меня. Господи, неужели уже четыре года прошло с того момента?

Я заметила, что Стефан слишком часто повторял моё имя. Мне это нравилось. Кажется, ему тоже.

— Иногда мне хочется, чтобы меня сбила машина или меня пырнули ножом в тёмном переулке, это ведь Нью-Йорк.

— Эй, не смей говорить так! — толкнула я его в плечо, нахмурившись.

— Убеди меня в обратном. Скажи, что у меня хорошего в жизни помимо Лиззи. Да ничего. У меня было замечательное детство. Я родился в любящей семье. Среди подростков я выделялся своей серьёзностью. С Деймоном часто были ссоры, почти драки. Заболели родители. Мне нужно было вместо университета идти работать. Денег не было. Пришлось преподавать танго. Перебиваться на временных работах в то же время. Затем я встретил тебя. Мне казалось, что всё — жизнь наладилась! — он рассмеялся, я же чувствовала горечь. Ничего хорошего в его жизнь на самом деле я не принесла. Лишь усугубила. — Но ты… я так любил тебя. Наверное, это была разница в возрасте, в характерах, да во всём. Я любил впервые, ты же… не знаю, в какой раз, — Стефан не смотрел на меня, когда произносил, я тоже глядела в сторону от неловкости. — Но что уж там. Ты игралась мной, как хотела. А я тебе больно делать не хотел. Затем… Я убил двух людей. Да, они были преступниками. Да, одного я убил чисто из самообороны, когда стоял в сарае, а другого я убил, когда увидел вас с Деймоном связанных. Не зря рубил дрова в юношеские годы, не зря, — пошутил Стефан с серьёзным лицом, и ему явно не было весело. — Но эти двое преступников стали предметом моих многолетних кошмаров. Я так мучился и мучаюсь до сих пор, мне кажется, я никогда не смою кровь со своих рук.

Я хотела ответить, но не решилась прерывать его.

— Я хотел быть примерным сыном для родителей, но я не мог. Я не мог обманывать ту девушку, кружить ей голову, когда на самом деле думал только о тебе. Розалин же была похожей на тебя характером, мы поладили. Мне было больно, чувства к тебе со временем, казалось, притупились, и я начал с ней отношения. В тот период умирала мама. Я ездил в Италию, она у меня на руках скончалась. Затем произошла та встреча с тобой, которая вроде бы должна была изменить всё. Но на деле… мне стало лишь хуже. Я прокручивал нашу ночь на повторе много раз, и это было моим единственным утешением вообще. Я страдал по тебе. Я очень страдал по тебе. Розалин забеременела. И ты стала свободна от Элайджи. Ты не представляешь, как я хотел просто избавиться от этой ситуации, я так хотел быть с тобой, но я не мог! А затем началось… Все эти проблемы с беременной Розалин, затем рождение Лиззи. Только после этого я понял, что Розалин не такая уж славная. Я как всегда строил воздушные замки, я это умею, — хмыкнул Стефан, наверное, явно вспоминая нашу с ним тогда ситуацию. — Жуткий недостаток денег. Розалин, неизвестно где шатающаяся и забирающая всё больше денег у меня. Недостаток свободного времени. Летящая под откос учёба.

Я вжалась в спинку дивана, и теплоты в груди давно не было. Была остро ощущаемая боль за Стефана.

— И теперь… я так люблю Лиззи, но ты права. Одним прекрасным днём Розалин придёт и заберёт её у меня. Просто вот так. И какой смысл дальше? Что дальше? Ещё больше временной работы? Ради чего? Себя?

Стефан опустил лицо в ладони.

— Можно лишить её прав. На крайний случай — убить, — произнесла я, не подумав. Стефан тут же поднял на меня стеклянный взгляд.

— А ты не изменилась.

Больно.

— Насчёт «убить» я пошутила, конечно, — проговорила я. Хотя эту суку неплохо так… ладно, спокойно. — А вот насчёт прав… Ты воспитываешь Лиззи, а не она! У нас будут свидетели. А твоя Розалин вообще пьёт. Мы можем попробовать. Я найму хороших юристов.

— Нет, не надо. Она мать всё-таки. Лиззи нужна мать. Отец у неё тоже есть. А я никто ей в любом случае.

— Эй, она тебя называет папой, того же она не видела даже, — воспротивилась я, видя забитое состояние Стефана.

— Если Розалин заберёт её в раннем возрасте, Лиззи меня и не вспомнит. Хах, это правда, Кэтрин, — повернулся он ко мне. — Но пусть будет, как будет. Мне интересно, как ещё жизнь меня потреплет. Скажи, классно ведь жить для себя, да? — обратился он ко мне. — Ты, Деймон. Но не я.

— Это бессмысленно, — проговорила я и сама себе удивилась. — Да, мы живём ради себя, но потом… просто ощущаешь пустоту в душе, и её ничем не заполнишь. А до этого как жили — просто утоляли свои прихоти. Ты, Стефан… ты такой же, как когда я встретила тебя. И это прекрасно. Ты не эгоист. Ты заботишься о других. И меня это восхищает. Раньше же я просто не понимала тебя.

— Но я не счастлив всё равно.

— Видимо, счастья нам не надо вообще, — похлопала его по плечу и тут же убрала свою руку.

— Действительно, кто, когда обещал счастье на Земле? А кто говорит, что оно есть, просто подменяет понятия, — пошутил Стефан, но смешно нам обоим не было. Минуту мы просто смотрели друг на друга. Тогда я решилась спросить.

— Розалин пьяная кое-что мне сказала… Сказала, что я наркоманка. Это ты ей сообщил? — спросила я. — И она сказала, что ты отслеживал мою жизнь. Это правда?