Моя цель — на алых нитях полотна

— Привет, Кэтрин, — улыбнулся он мне. — Не ожидал тебя увидеть.

— А я и не ожидала приходить, — произнесла я какую-то чушь. — Можно зайти? Розалин дома?

— Входи. Её нет, — Стефан как-то стушевался при её упоминании.

— А где она?

Я прошла вперёд, не снимая обувь, в гостиную. Расширила глаза. Да тут срач. И это сказала я — любительница вечного творческого беспорядка.

Везде раскиданы вещи, пыль на полках, тряпки под ногами…

— Прости, пожалуйста за это всё, — расчистил он для меня место на диване и пригласил присесть. Я, слегка морщась, приткнула свой зад. — Я с ума схожу уже, не успеваю ничего.

— Тебе идёт щетина, — улыбнулась я.

— Хах, нет, это ужасно. Я просто уже забываю бриться. Впрочем, как и многое остальное…

— Так где Розалин? Я рада бы была с ней поговорить, — пожала я плечами, вновь оглядываясь.

— Я не знаю, где она. Она мне не докладывает уже давно.

Я вытаращила глаза.

— В смысле? Вы поссорились?

— Мы… Кэтрин, зачем ты пришла? — переключился Стефан. Я пригласила его тоже присесть, а то эта манера разговора «сверху-вниз» мне не нравилась.

— Поговорить с тобой. Увидеть тебя. Как ты, Стефан?

— Я мог бы врать, но не буду. Сама видишь, что не всё замечательно. Розалин в загуле. Она бросила нас две недели назад.

Раздался детский крик, Стефан извинился и отправился в другую комнату.

Ну ничего себе новости. Я сидела шокированная.

— Кэт, познакомься — это Лиззи, — раздался голос позади меня. Я обернулась. Стефан стоял с маленькой девочкой на руках. Ей где-то годик должен быть.

По одному обращению Стефана с ребёнком было видно, как он хочет всего этого. У меня сжалось сердце.

— Лиззи, к сожалению, не была совсем желанным ребёнком, — начал Стефан рассказ, одновременно играя с ней. Девочка перебирала его пальцы. — Розмарин хотела сделать аборт, её родители и я были против этого. Мы поженились из-за ребёнка.

Я заметила у Стефана кольцо на пальце, мне стало ещё больнее.

— Розалин сильно боялась материнства и проклинала меня раз за разом. Но я хотел ребёнка. Благодаря мне ты вообще видишь Лиззи сейчас, — невесело рассмеялся Стефан. — Я старался не замечать «странностей» во время беременности, убеждая, что Розалин просто таким способом справляется с этим. Странности — она куда-то постоянно уходила и не говорила мне, срывалась на мне. Потом я узнал причину этого — но это уже после рождения малышки. Она ходила к папе Лиззи.

Я больше ничего не хотела понимать. Это слишком.

— Ты не папа?

— Я не биологический отец, да. Как оказалось.

Всё, это финиш. Я приложила ладонь к лицу.

— Но Джордж — с кем она мне тогда изменила — только изматывал её. К счастью, Лиззи родилась здоровым ребёнком, несмотря на все переживания мамы во время беременности, — Стефан продолжал смотреть только на ребёнка в своих руках. — Первые месяцы после родов были худшими. Лиззи постоянно кричала, но она ведь младенец, это нормально, но Розалин не выдерживала. Она сбегала к Джорджу. С Лиззи был я. Потом у нас был период, когда несколько месяцев она пыталась быть примерной матерью, восстанавливала со мной отношения. С Джорджем она порвала. Но вот месяц назад всё возобновилось. И её уже нет две недели дома. Я переживаю. Я ничего не успеваю, Кэтрин. Мне нужно две курсовых написать, а я с Лиззи ночами не сплю. Недавно она сильно болела. Я не спал неделю.

Мне было нечего говорить.

— Я не сильно зол на Розалин. Она изменила мне случайно, когда была пьяной на одной из студенческих вечеринок. Я тоже не был верен ей, ты же помнишь ту нашу ночь. Поэтому не могу обвинять её. Она не хотела этого ребёнка, её вынудили. Она искала утешения в выпивке. Она понимала, что я не могу её любить так же сильно, как она меня любила, поэтому нашла утешения в объятиях Джорджа. Мы — простые студенты, и мы просто не справились. Однако я нахожу силы заниматься Лиззи. Она такая солнышко, да?

— Где твой нимб? — спросила я от шока. — Ты воспитываешь и тратишь время не на своего ребёнка. Ты ведь понимаешь, что одним днём Розалин может завалиться сюда со своим Джорджем, отнять у тебя ребёнка и прогнать тебя? У тебя нет прав.

— Я понимаю. Ну, а что мне делать, Кэтрин? Отдавать её в детский дом? Розалин не в состоянии заниматься ею сейчас.

— А родители?

— Родители Розалин сказали, чтобы она сама жила, как хотела. У них была крупная ссора. А мои… мама умерла, папа в инвалидном кресле.

— Твоя мама умерла? — прошептала я. — Ты ведь столько лечил её, когда мы встретились… ты…

— Да, — поджал Стефан губы, опустил взгляд. — Я делал всё, что мог. Но… у меня не вышло. Деймон тебе разве не рассказывал?

— Мы не общаемся. Мне жаль, Стефан.

Когда я шла сюда, я не представляла. Не представляла, как у него всё плохо.

— Спасибо, Кэтрин, — попытался он улыбнуться. Его глаза блестели. — Не хочешь подержать Лиззи? Она такая лапочка. Она тебя не укусит! — рассмеялся Стефан, заметив мою реакцию.

— У меня… очень плохо с детьми.

— Всё у тебя нормально. Просто возьми её на ручки.

Я отказывалась, как могла. Но Стефан всё-таки всучил мне этого ребёнка. Я чувствовала себя, как будто держала в руках атомную бомбу. Я не знала, что делать и как вести себя.

Сначала я Лиззи не нравилась — конечно, я же больная женщина-наркоманка, но улыбкой и ласковыми словами мне удалось расположить её к себе. Я трепала её по светлым волосам. У неё были карие глаза.

Больше плохих тем в разговоре не было. Были другие — Стефан рассказывал про то, как он жил с Лиззи всё это время.

Нам было весело. Стефан решил пощекотать её — совсем слабо, девочка заразительно смеялась, а у меня как будто сердце оттаивало. Я завороженно смотрела на Стефана, на его поведение, на эту девочку на моих коленях и понимала, что я хочу родить Стефану ребёнка. Он был бы так счастлив.

Но всё не бывает слишком хорошо. Было слышно, как во входную дверь вставили ключ. Стефан тут же забрал у меня ребёнка и побежал к двери. Я оставалась сидеть на диване. Я здесь лишняя. Это дико ощущалось.

— А вот и мама пришла, — разговаривал Стефан в коридоре. — Ох, Розалин, опять! Подожди, — теперь его голос прозвучал раздражённо. Он тут же вновь появился перед моими глазами с ребёнком на руках. Лиззи начала плакать. Стефан унёс её в другую

комнату. Я же встала с места, чтобы своими глазами взглянуть на эту потаскуху.

Когда я подошла к ней, то увидела обычную молоденькую девушку-блондинку. Только одета она была не лучшим образом, макияж потёк, волосы во все стороны.