Моя цель — на алых нитях полотна

— Хватит, хватит этого! Я так устала, Элайджа. Я пыталась быть хорошей женой тебе, но ты перегибаешь палку с контролем. Терпеть больше не могу!

— Сальваторе уже готовится в тюрьму? — лицо мужа словно приобрело черты каменного изваяния. Прекрасная картина, в то же время ужасная.

— Отстань от Стефана! — взвилась я, так устав от всей этой поганой ситуации.

— Так значит, это был Стефан… Странно, я больше ставил на другого брата, он казался мне решительнее. Но, видимо, в Стефане всё-таки есть отважность. Знаешь, Кэтрин, нам стоит отдохнуть. Как насчёт Парижа?

— С радостью, — проговорила я, улыбнувшись. Как быстро мы всё забыли. Но я чувствовала, что эту измену он мне никогда не простит. Новый план по отмщению мне уже зреет в его голове.

Но я не такая дура, чтобы допустить это.

***

Мы пробыли во Франции несколько чудесных месяцев. Восхитительная природа, домик в Провансе и только атмосфера любви и заботе друг о друге. Конечно, даже там Элайджа не забывал о своей работе. Я же строила из себя самую любящую в мире жену. Притворялась, что после случившегося очень страшно раскаиваюсь. Говорила, что теперь я с ним только по любви. Сначала он долгое время мне не верил, а потом его сердце вынудило поверить. Я показывала мужу, как сильно люблю его, как хочу его в постели, как наслаждаюсь отсасывать ему каждый раз…

Тошнило.

Мы приехали домой, и Элайджу подкосила обычная простуда. У него поднялась высокая температура. Его сразу же навестил домашний врач. Я наблюдала за их разговором через чуть приоткрытую дверь. В моей голове уже давно возник план. В тайне от Элайджи я долгое время изучала яды и их состав. Выбрала подходящий для него.

Рицин.

Изготовить его не составила труда.

Сильнейший яд, противоядие которому ещё не придумали.

Я подсыпала ему яд в еду, которую позже поднесла заботливая горничная. К вечеру Элайдже стало хуже. Я пришла к нему и стала гладить по голове, а он жаловался на боли в животе. Его несколько раз вырвало. Я сказала ему, что это, наверняка, из-за новых антибиотиков, которые выписал врач. И всё скоро пройдёт.

Но это были первые симптомы отравления.

Беда в том, что Элайджа почти никогда не обращался к врачам и никогда не болел. Он предпочитал терпеть и просто пить таблетки. И это послужило его главной ошибкой.

Я наблюдала, как он медленно умирал.

Я не остановилась на одной дозе. Меня охватила паранойя. Поэтому уже на следующей день он бился в судорогах, его глаза налились кровью из-за лопнувших сосудов — Элайджа просто начал бредить галлюцинациями.

Поздно приехавший врач ничего не смог сделать. Квалификации не хватило, времени не хватило. Судьба просто решила прекратить жизнь моего мужа.

И когда он издал свой последний выдох, я с облегчением вдохнула.

Расследование было недолгим. Нашли следы яда, начали искать виновного. Подозрение падало и на меня. Но доказательств не было…

Я строила из себя белую и пушистую овечку. Люди мне верили. Родственники Элайджи мне верили.

Никто не знал, что я изменила ему со Стефаном пару месяцев назад. И это к лучшему.

Похороны прошли самым обычным образом.

Теперь я была богатой вдовой. Чёрной вдовой.

***

Письма Стефана я нашла у Элайджи в столе, когда разбирала его вещи. Хах…

Я тут же раскрыла одно.

«Здравствуй, Кэтрин.

Я не знаю, когда ты получишь это письмо. Но это уже третье, которое я тебе отправляю. Мне казалось, что я всё высказал в предыдущих, но на деле нет.

Я скучаю по тебе. Очень скучаю по тебе. Не понимаю, почему не могу до тебя дозвониться. Ты сменила номер и забыла мне сказать?

Ничего, я скоро приеду в Нью-Йорк, мы обязательно увидимся. Я узнаю у Деймона твой номер, если вообще до него достучусь…».

Я сидела и плакала над этими письмами. Я нисколько не жалею, что убила Элайджу.

***

Через Деймона мне удалось связаться со Стефаном. Он как-то странно ответил мне на телефонный звонок и сказал, что нам лучше встретиться. Я назначила встречу у себя дома, поскольку прекрасно представляла, чем она закончится.

Надела красивое бельё, а затем вообще его сняла с себя, только потом напялила короткое тёмное платье. Так-то лучше. Накрасила лишь глаза и губы, оставляя больше естественности. Пускай Стефан привыкает.

Когда я открыла ему дверь, то испытала невероятную волну облегчения. Вот он. Рядом со мной. И мы будем вместе после всего того, что случилось с нами. Я ведь всё осознала. Я постаралась исправиться.

Стефан оглядел меня, улыбаясь, но вымученно. Зашёл. Я не обратила внимания.

— Проходи. Я заказала твои любимые суши. И вино, — прикусила я губу, посматривая на него.

— Я слышал, что Элайджа умер, — неожиданно спросил Стефан, когда я только расслабилась. Он всё тот же, кстати говоря, одетый привычно — футболка и джинсы. Хоть что-то не меняется. — Теперь ты свободна, да?

— Да… — поняла я, на что он намекнул, и широко улыбнулся. — Стефан…

— Пожалуйста, выслушай меня, — совершенно серьёзно проговорил он. — Розалин беременна.

У меня словно почву выбили из-под ног.

— Уже больше месяца. Кэтрин, я не смогу её бросить, ты понимаешь? Это мой ребёнок, я буду воспитывать его.

Я прижалась спиной к стенке, у меня закружилась голова.

— Кэтрин, мне так жаль. Я до сих пор люблю тебя…

— Любишь меня?! — взорвалась я. — Будь ты капельку умней, пользовался бы презервативами как следует! Идиот!

— Да я пользовался! Я боялся этого, и как раз это случилось! Кэт, я вообще не понимаю, как так вышло! У нас не так много раз было!

Я сгорала от гнева. Мне хотелось пойти и убить кого-нибудь. Такого я уж точно не ожидала!

— Да я мужа убила, чтобы мы смогли быть вместе. Да я вышла за него замуж из-за тебя. Чтобы ты жил… Хах. И так ты меня отблагодарил?!

Стефан широко раскрыл глаза.

— Ты убила его?

— Я отравила его.

Тишина. Стефан опустил взгляд.

— Да, теперь убийца здесь не только ты! Но и я! — продолжала я кричать. — Из-за тебя, а ты… Ты просто сволочь.

— Или ты сделала это из-за себя, Кэтрин, — тихо проговорил Стефан, но я услышала, и эти слова в конец меня довели. — Ты не хотела жить с ним. Ты отравила его. Кэт, а как ты вообще представляла наше будущее, а? Ты его представляла вообще? Что наша любовь? Она никому не приносит благо. Я убил людей. Ты убила. Мы только мучаем друг друга.