Моя чужая новая жизнь
Шрифт:
Винтер утащил карту за свой стол, долго что-то изучал и наконец выдал:
— Ершово и соседние деревни ещё с ноября — наша территория. Они хотят отбить их обратно? Нужно срочно связаться с Файглем. Мы не можем идти наугад, но игнорировать перехваченный план тоже нельзя.
Ну, это он погорячился. Связаться в ближайшее время возможно только голубиной почтой. Наши партизаны качественно вывели из строя все линии связи, так что Вилли придётся либо как послушному мальчику сидеть на жопе ровно и ждать «папочку», либо на свой страх и риск выдвигаться мочить коварных русских.
* * *
— Мать ужасно
Но с другой стороны и понятно, что парни не хотели воевать вечно. Они всё ещё надеялись, что, выполнив по-шустрому свой долг перед страной, как ни в чём ни бывало вернутся по домам.
— Хотелось бы. Магда пишет, что Ганс учится делать первые шаги, — особенно тяжко им было в те дни, когда доставляли почту.
Мало кто действительно мечтал сделать военную карьеру. Вербински вон с удовольствием бы вернулся к своей благоверной и нянчился с мелким.
— Мне позарез надо к весне попасть домой, — распричитался Кох. — Родителям и так тяжело одним справляться с фермой, а весной начнётся пахота. Пусть хотя бы дают отпуска на это время.
Увы, медведик, уволиться по собственному желанию тебе отсюда никто не даст. Вообще до весны надо ещё дожить.
— Ты так и не написала отцу? — тихо спросил Фридхельм.
Я с досадой подумала, что раньше бы без всякого трепета послала его подальше с ненужными расспросами, но мы же вроде в отношениях. Придётся опять что-то врать, а мне это порядком осточертело.
— Нет, и вряд ли напишу, — я решила закрыть вопрос раз и навсегда. — У нас всегда были сложные отношения, а после смерти мамы вообще стало невыносимо. Я в любом случае бы не осталась жить с ним.
— Обычно девушкам для этого достаточно пораньше выйти замуж, — улыбнулся Фридхельм.
Что за маразм? Девушка прекрасно может получить образование и сделать карьеру. Хотя в сороковые это конечно да, из области фантастики. Женщин, которые в эти времена добились какого-то успеха, по пальцам можно пересчитать.
— Ну, вообще-то я рассчитывала получить образование.
— Я помню. Ничего, после войны ты сможешь поступить в университет, — обнадёживающе заявил синеглазка. — Да и я продолжу обучение.
А кстати, где он учился?
— Дай угадаю. Ты наверное поступил на филологический.
— Ты права, — кинул он.
Я и не видела его никак иначе, кроме как со стопкой книг в обнимку. Просто ещё раз поразилась насколько мы разные. Ну точно классические «физик» и «лирик». Один читает стихи, другой бьётся над формулами.
— Я всегда мечтал стать литературным критиком.
— Будешь писать разгромные отзывы бедным молодым писателям?
Представляю, как бесился его весь из себя уважаемый папик. Ну правда, что это за профессия для мужика? Но с другой стороны, кто ж виноват, что он такой?
— Почему сразу разгромные? — усмехнулся Фридхельм. — Есть много достойных авторов, которых я бы высоко оценил. Твой любимый Ремарк в том числе.
— Ты всё-таки его читал?
— Конечно…
— Винтер, ты о чём-то вообще можешь говорить, кроме как о своих книжках? — Бартель уже минут пять прислушивался к нашему разговору и конечно же не преминул вылезти с очередным подъёбом. — Я на месте Эрин уже помер
бы от скуки.— А на большее у него смелости не хватит, — поддержал дружка Шнайдер.
Вот же два долботряса, всё никак не уймутся. Остальные давно уже оставили насмешки и относились к синеглазке как к своему, но это же Шнайдер. Та ещё тварь.
— Хочешь проверить, на что у меня хватит смелости? — огрызнулся Фридхельм.
— У-у-у, как страшно, — с издёвкой протянул тот. — Думаешь, если пару раз врезал брату, справишься и со мной?
Так, надо заканчивать этот цирк. В принципе я могла сразу же поставить на место этих любителей лезть в чужие отношения, но дискредитировать своего мужика вроде как неправильно. Вообще лучше просто молча покинуть чат. Если они всё-таки начнут махать кулаками, выясняя, у кого крепче яйца, для Вилли виноватой останусь по-любому я.
— Пойдём, проводишь меня?
Фридхельм бросил испепеляющий взгляд в сторону Шнайдера, но согласно поднялся следом.
— Ну чего вы всё время к нему цепляетесь? — услышала я за спиной.
— Из спортивного интереса.
Вот же скотина. Если выбрал жертву, хрен отцепится. Я сама старалась держаться подальше после того инцидента. Если он ещё раз попробует меня зажать, засуну гордость подальше и пожалуюсь Вилли.
На улице был самый настоящий дубарь, но я старалась идти помедленнее. Раз уж нормальных свиданий нам не обломится, нужно пользоваться каждым моментом.
— Кстати, Эрин, я давно хотел спросить. Ты говорила, что хочешь изучать химию, но я не представляю, где может работать девушка с таким образованием?
На самом деле много где. От производства лекарств и удобрений и заканчивая военными объектами. Так что химик — понятие растяжимое. Моя специфика выявлять посторонние вещества в почве или в воде, но всё это пока не актуально и будет оставаться на таком уровне ещё лет десять, а то и больше. Экология? Не, не слышали.
— Я может подамся в медицину, — соскочила я с темы. — Мне понравилась работать в госпитале. Чуть-чуть не успела получить сертификат медсестры.
Это по крайней мере звучит более понятно. На самом деле я довольно часто думала о своём будущем, но конечно прикидывала всё к советским реалиям. Были же и в это время женщины-инженеры. Тем более, что примитивные очистные хотя бы в городах уже должны быть. И заводов полно. Отучусь где-нибудь для вида и буду передовиком по своей специализации, но ему знать о моих планах необязательно.
Мы почти пришли, и я привычно обняла его, готовясь к прощанию с долгими поцелуями, но синеглазка меня удивил. Прервав поцелуй, он с довольной улыбкой спросил:
— Ты разве не замёрзла? По-моему, будет удобнее продолжить в доме.
— Э-эм… — зависла я. — А куда прикажешь девать хозяйку?
— Её там нет.
Блин, это же не то, что я думаю? Да нет, он бы не причинил ей вреда. Но куда тогда она делась?
— Я заходил днём, — пояснил Фридхельм. — И мы обо всём договорились. Оказывается, у неё на соседней улице живёт сестра.
Я конечно оценила его находчивость, но как мне ей смотреть утром в глаза? Типа так потрахаться приспичило, что мы выставили её на ночь глядя из родного дома. С другой стороны, мы отсюда вот-вот свалим, так что какая мне разница, что она думает о моём моральном облике.