Моя чужая новая жизнь

— Родственников не выбирают, — мы почти пришли к моему временному жилищу. — Я думаю Вильгельм со временем смирится, что тебя больше не нужно опекать. Может, своей личной жизнью наконец займётся. Говоришь, они давно знакомы с Чарли? Почему же ещё не поженились?

— Честно говоря, сам не пойму, почему Вильгельм тянет с признанием, ведь он давно её любит, — мы остановились у крыльца.

Ну да, он в этом плане оказался посмелее, но, а дальше? Я понимала, что он неопытный, и уже смирилась, но не тащить же его в койку в буквальном смысле за руку, приговаривая: «Расслабься малыш, всё будет хорошо»?

— До завтра? — Фридхельм мягко коснулся моих губ почти в братском поцелуе.

Ну нет, так не пойдёт. У меня вообще-то большие планы на все нежные и не очень части его тела. Пришлось перехватить инициативу. Во-о-от другое дело, целовался он кстати всё лучше и лучше. И это что — всё? Молодое здоровое тело активно требовало продолжения. Видимо ждать, что у него лопнет терпелка, бесполезно. То ли она у него из титана, в отличие от моих нервов, то ли он слишком хорошо воспитан, чтобы завалить меня где попало.

— Может, мы что-нибудь придумаем насчёт продолжения? — чёрт в этих идиотских шинелях даже обняться нормально нельзя.

— Ну, конечно, придумаем, — он успокаивающе улыбнулся. — Я приду к тебе завтра, и пусть Вильгельм только попробует нам помешать.

Стоп, о чём это он? Опять что ли собирается трепаться в библиотеке?

— Я смотрю, тормозить это у вас семейное, — Фридхельм непонимающе нахмурился, а я ещё больше завелась. — Когда я была «Карлом», ты проявлял гораздо больше энтузиазма, лапал чуть ли не под каждым кустом. Может, я действительно не цепляю тебя в образе девушки? — я уже не знала, что и думать.

— Эрин, ну что ты такое говоришь, — он смущенно улыбнулся. — Когда ты притворялась Карлом я… Я хотел, чтобы весь этот фарс прекратился. Я не знал, как ещё подтолкнуть тебя признаться, боялся, что ты сбежишь и так и не узнаешь, что я к тебе чувствую.

— Отлично! А сейчас значит добился, что мы в отношениях, и можно смело меня динамить? — ох, что-то я правда разбушевалась, никак ПМС на подходе?

— Что такое динамить?

— Забей! Всё, я иду спать, — я развернулась и, уже поднимаясь на крыльцо, услышала его тихое:

— Эрин, у нас с самого начала пошло всё не по правилам. Если бы я встретил тебя в Берлине мы бы встречались как положено, потом бы поженились. Ты для меня очень много значишь, и я не хочу пользоваться ситуацией и бестолково завалить тебя где-нибудь на сеновале. Война рано или поздно закончится.

Н-да. У меня бывали особо ретивые поклонники, которых приходилось осаживать, ибо секс на первом же свидании для меня всё-таки перебор, но чтоб наоборот… Такого ещё не было.

— А что если война закончится намного позже, чем ты думаешь? — мне плевать, насколько не патриотично это звучит.

Нет, это ж надо придумать — традиции ему подавай! Приличия он, видите ли, соблюдает! Да уже давно пора приступить к неприличиям, зелёный свет горит, можно сказать, прожектором! Вот не зря я всю жизнь избегала таких нежных созданий. Хотя в последнее время брутальные самцы вроде Шнайдера ничего, кроме желания прописать в челюсть, не вызывают. Вот так и меняются жизненные идеалы. Мальчик-ботан из классификации «обнять и плакать» каким то волшебным образом перевоплотился в соблазнительную цель — «валить и трахать». Может, это я такая озабоченная, всё и сразу мне подавай. Чёрт с ним, пусть старомодно ухаживает, провожает до крыльца, скромно целуя на прощание. Посмотрим, что из этого выйдет.

* * *

— Керосин! Спички! Мыло!

— Молоко свежее, только утром корову подоила!

— Грибы сушёные и капустка, пробуйте!

Я уже с полчаса бестолково бродила по городскому рынку. Сегодня нас опять побаловали увольнительной. Парни рассосались кто куда, Фридхельм отправился на почту, а я решила прошвырнуться по местным «бутикам». После долгих раздумий я всё-таки решила обновить гардеробчик. Женскую военную форму мне выдали, но, блин, в этом прикиде только ролевые игры устраивать, а не соблазнять юных мальчиков. Хотя альтернативы я так и не нашла. В военное время магазины одежды — это что-то из области фантастики. Тем более в сороковые дамы в основном носили одежду индивидуального пошива. Кто побогаче — от портных, кто победнее — сами шили невнятные балахоны. А вот на рынке я обнаружила богатый выбор секонд-хенда. Мысль надеть на себя чьи-то вещи не вдохновляла, и я кисло осмотрела предлагаемый ассортимент. В основном это был раритет, соответствующий этому времени: цветастые платья, плюшевые кофты, безликие бесформенные юбки. К тому же активные предложения померить и льстивые уверения, что мне пойдёт такая «красота», отталкивали ещё больше. Моё внимание привлекла молодая женщина, которая молча стояла, не обращая внимания на своих развесёлых соседок. О-о-о, не может быть! Это не платье, а мечта. Ну, то есть по этим меркам конечно. В принципе это обычное «маленькое чёрное платье», но я так изголодалась по красивым вещам, что готова была влезть в него прямо сейчас.

— Сколько? — поколебавшись, спросила я.

— Пятьдесят рублей, — тихо ответила женщина, и тётки тут же распищались:

— Совести у тебя нет такие деньги за тряпки драть.

— Иди лучше ко мне, девонька. За эти деньги сможешь купить вон какую шикарную юбку с кофтой. Ещё и платок пуховой добавлю.

Спасибо, не надо. Я не знаю много или мало просит эта женщина, но вещь явно хорошая. Вот только с армейскими сапогами смотреться будет не очень.

— Какой у вас размер? — словно угадав мои сомнения, спросила она, вытаскивая из-под прилавка вполне себе изящные ботильоны.

А размерчик, кстати, тоже мой. Представив, как всё это будет смотреться, я всё-таки решилась. Не на босу же ногу я буду носить эти черевички. Платье выстираю. В конце концов не у бомжихи покупаю. Не торгуясь, я расплатилась и услышала завистливое шипение:

— Ну, конечно, опять повезло Нинке. Ей то шмотки хахаль из-за границы возил. Пожила хорошо, а теперь, как сгинул он на войне, всё небось продаст.

Я развернулась к сплетницам:

— И чему вы завидуете? Война коснулась всех. И вместо того, чтобы злорадствовать, нужно помогать и поддерживать друг друга.

Люди никогда не изменятся. Кто-то в тяжёлые времена бескорыстно помогает даже незнакомцам. Кто-то, радуясь, что его миновала беда, будет со злорадством смотреть на несчастья соседа. Радует, что всё-таки тех, кто защищает более слабых, гораздо больше. По крайней мере сейчас, в сорок первом. Я невольно задумалась, а смогли бы мои современники выстоять, случись, к примеру, Третья мировая. Нет, не хочу пожалуй я этого знать. Я не настолько верю в людей.

— Ты нашла что хотела? — Фридхельм уже ждал меня у городской площади. — Парни застряли в пивной, а мы можем сходить в кино.

Что-то мне не очень нравится идея смотреть очередной «блокбастер» от ваших пропагандистов. Прочитав сомнения на моей мордашке, он улыбнулся:

— Обещаю, тебе понравится. Сейчас там идёт «Голубой ангел» с Марлен Дитрих.

Голубой ангел, говоришь? Очень символично.

— Ну, пойдём, — сдалась я.

Всё равно разгуливать по оккупированной территории — так себе удовольствие. Я по-прежнему не могла спокойно смотреть на солдатню, которая расхаживала с видом хозяев жизни. Пострадавшие от бомбёжки дома, полупустые улицы, цепкие, настороженные взгляды местных жителей, которые в любой момент ждут бессмысленной и жестокой расправы. Закрытые магазины, ателье, парикмахерские.