Моя месть. Шах, тебе мат!

При слове «рыженький» память подкидывает картинку моего Васеньки.

Тот день, когда отец со словами: «Вот тебе друг!» - положил рядом со мной на кровать крошечный рыжий комочек.

От воспоминаний в груди волнительно начинает затрепетало.

– Посмотрите, какой он - славный, - просительно протяжно произнесла девочка, и я увидела в ее глазах слезы.
– Понимаете, он умрет без помощи. А если Вы его возьмете, у Вас друг появится!

От слова «друг» в области сердца зажгло, а в горле запульсировало.

Подошла к коробке и увидела на кучке мертвых пушистиков рыжий пищащий комочек с белыми носочками.

Прямо, как тот, что когда давно сопел рядом с моей подушкой.

– Он еще слепой совсем. Глазки закрыты. Без мамы умрет. Ой, ну, то есть его надо выкармливать, - затараторила девочка.
– Вон за тем углом ветеринарка. Мы своего Мурзика в нее носим. Вы сходите с ним туда. Они помогут.

Смотря на котенка, я увидела себя на автобусной остановке. Снова физически почувствовала холод от шквального ливня и пронизывающего ветра. Но…

Большего всего от брошенности, безысходности и одиночества.

В эту же минуту решительно расстегнула крючки шубки, вытянула кашемировый шарф и аккуратно замотала в него маленькое холодное тельце.

Приложила упакованный комочек к груди, прикрыла его полами шубки, отдала детям пирожные и пошла в направлении ветеринарки.

В клинике провела больше часа.

Из нее несла домой в одной руке переноску с теплой меховой грелкой, где сопел мой друг Василий.

В другой большой пакет со смесями, туалетной плошкой, электрической поилкой и со всякими необходимыми для котенка приспособлениями и штучками.

Вечер субботы Васек в комке из рукава от старого кашемирового свитера спал на моей груди.

В перерывах на бодрствование он пищал и чмокал маленький сосок специального пакетика со смесью.

Как только я спускала котейку с рук, рыжик тут же начинал истошно мявкать и тыкаться по дивану в поисках источника тепла.

Ночь мы оба провели тревожно. Васька успокоился только тогда, когда улегся во впадину между моей шеей и плечом.

Во сне я чувствовала, как это рыжее чудо царапает меня своими иголочками-коготочками.

В воскресенье к нам в гости пришла девушка-ветеринар.

Она остригла Васе острые пики и устроила ему домик из электрической меховой грелки.

Объяснила мне снова, как ухаживать за таким крохой.

И посоветовала: не приучать котенка спать с собой.

Все правильные советы мной были забыты, как только мой шерстяной друг запищал.

Ночь мы снова провели вместе.

Утром я проснулась совершенно разбитая.

Зато Василий после кормления без задних лапок уснул в своем меховом домике.

Впервые за многие годы перед выходом на работу я металась, как заполошная.

Пока бегала по квартире, все время нервно кидала взгляд на специальный вольер, где мирно сопел Вася.

При мысли, что он будет сидеть до вечера один, меня прямо прошиб пот.

Уже сев в машину и забив в маршрут адрес районного суда, решаю позвонить женщине, которая убирает мою квартиру. Нажав на вызов, думаю, что сказать.

Лишь только она принимает вызов, начинаю объяснять ситуацию.

– Да, согласна, история веселая. Наташа, а Вы сможете днем заехать ко мне и проверить котенка, - прошу, не надеясь на положительный ответ.

– Я Вам этот визит оплачу по двойному тарифу.

Радуюсь, как ребенок, когда женщина соглашается.

Мчусь на всех порах в суд, а в голове впервые не линия защиты, которую я выстроила, а рыжий комочек, оставшийся один в квартире.

Выезжая с парковки после судебного заседания, которое традиционно затянулось, решаю заскочить хоть на пять минут домой. Но…

Мои планы нарушает звонок помощника Шаха.

– Евгения Юрьевна, добрый день! Вас к себе требует шеф. Я ему напомнила, что Вы в суде, - тоном заговорщика сообщает Вероника.
– Но… Яков Рубенович в жутком настроении. Он велел позвонить и попросить Вас вернуться в бюро без задержек. Так что летите скорее.

Завершив разговор, чертыхаюсь по поводу Шаха и тут же набираю Наталье: уточняю, когда она сможет приехать ко мне и сколько побыть времени с котенком.

Получив ответ, который меня устраивает, спокойно еду в бюро.

Скинув верхнюю одежду и не переобувая сапоги, беру папку с документами и иду к Шаху.

В приемной Вероника как-то странно на меня смотрит, но ничего не говорит.

Яков меня встречает холодно. Делает вид, что занят разглядыванием ферзя.

Выдержав паузу, слишком подробно спрашивает о судебном заседании и делах, которые в программе помечены красным.

После неожиданно задает вопрос, чем меня ставит в тупик:

– Ну, о чем Вы договорились с твоим новым клиентом?

– О ком ты, Яков, поясни. Я не могу залезть в твою голову и прочитать твои мысли.

– Я про Зорина. Как я понимаю, вы с ним договорились, Жень?

– Мне не нравится ни твой тон, ни твои двусмысленные намеки, Яков. Мы с Зориным не виделись с четверга.

– Какие намеки, Евгения. Вот договор, подписанный Романом Дмитриевичем.

В подтверждение своих слов Шах пододвигает ко мне папку с документами.

Бегло просматриваю первый лист договора.

– Ты сумму посмотри лучше, - тут же комментирует Яков.

Смотрю сумму и не верю собственным глазам.

Такой гонорар в своей адвокатской практике вижу впервые.

– Я не буду заниматься этим делом, - выдыхаю категорично.

– Будешь, милая! Как сказал Гержедович : «Дебюты учат дебютам. Эндшпили учат шахматам», - приказным тоном произносит.
– Такие деньги предлагают не так часто. И не всем! Купишь новую квартиру. По-больше.

Услышав про квартиру, понимаю: дальше обсуждать ничего не хочу. Потому слова Якова игнорирую.

Он подходит ко мне со спины, кладет руки на плечи.

– Ты слишком напряжена Жень, что-то случилось? Давай сегодня вечер проведем вместе. Можем после работы поужинать в ресторане, а потом поехать ко мне, - тоном змея искусителя шепчет на ушко Шах.

Еще недавно я бы с радостью согласилась. Но…Сейчас категорически отказываюсь:

– Не могу, Яш.

– Дамские дни?

– Нет, Василий…