Моя Святая Земля

Через сто лет - объективно, очевидно, не больше часа прошло - Эральд услышал на лестнице в подземелье шаги и голоса.

– И всё-таки, прекрасный государь, я позволю себе заметить, что не могу вполне восхититься вашей идеей, - сказал канцлер.
– Вы бы могли поиграть и с кем-нибудь другим, ваше добрейшее величество, а этот юноша представляет собой потенциальное золото короны...

– Заткнись, Дамьен, - ответил Алвин с какой-то недоброй скукой, ленивой и злой растяжкой в голосе.
– А то я решу, что ты считаешь его законным королём.

– Вы напрасно так думаете обо мне, ваше прекрасное величество, - возразил канцлер тоном, исполненным того уголовного достоинства, которое бульварные романисты приписывают старым ворам в законе.

– Я не сомневаюсь в законности вашего правления - и не сомневался ни секунды...
– они подошли к клетке и остановились. Канцлер указал протянутой рукой на лицо Эральда, как экскурсовод на портрет.
– Я глубоко предан вашему величеству, но этот юноша вправду сын Эральда, государь, это прямо-таки бросается в глаза. И, вдобавок, он - то, что быдло называет "благим королём", - закончил он виновато, вложив в тон всё отвращение к понятию "благой король", какое смог.

– Провались ты со своими резонами, - фыркнул Алвин. Он даже не злился, но угроза исходила от него, как запах или электрическое поле, она ощущалась физически.
– Ты мне в любом случае достанешь золота, иначе, сам знаешь, что с тобой будет. Но вот он - он останется тут. Не у тебя, а тут, тупица. И ворюга.

– Но дополнительный источник средств...
– начал канцлер. Алвин сделал знак солдатам, и они сделали синхронный шаг вперёд.
– О, прекрасный государь, - тут же поправился канцлер, отступая задом, - простите, что я мешаю вашим развлечениям. Я сейчас же уйду.

– Шевелись живее, - бросил Алвин и приказал стражникам.
– Проводите его и оставайтесь наверху.

Сам он остановился перед решёткой и принялся разглядывать Эральда со странным выражением, этакой лихой, шальной, но невесёлой улыбочкой.

Эральд взял себя в руки.

– Хочешь поговорить, Алвин?
– спросил он дружелюбно.

– Ага, - Алвин улыбнулся ещё шире.
– Твой однорукий приятель умер. Он, знаешь, ещё успел очнуться, когда Марбелл его потрошил. Какие-то некромантские штучки... Хочешь, Марбелл его поднимет? Тебе случалось видеть движущиеся трупы, братишка?

Эральд сжал кулаки. Допустим, это ложь, а Алвин просто хочет посмотреть, как я бешусь или истерю, подумал он. Из любопытства. Или - это первая пытка. В любом случае - провокация. Не поддаваться.

– На движущийся труп брата я уже насмотрелся, - сказал Эральд грустно.
– Да, больно. Ты ведь это хотел услышать?

Алвин поразился. Он подошёл на шаг ближе, холодная улыбочка стала какой-то беспомощной, растерянной.

– Ты - обо мне? Адское чрево, ты забавный...

– Подозреваю, тебе тоже больно, Алвин, - сказал Эральд.
– Эта дыра внутри... она болит? Тянет? На что это похоже, на голод?

Алвин поразился ещё больше. Он придвинулся вплотную, взялся за прутья решётки:

– А ты знаешь про дыру? Слушай, как тебя называть, братец?

– Эральд, как отца.

– Эральд... хорошо. Значит, ты знаешь. Знаешь, мне всё время... ох, Эральд, это всё время чувствуется, от этого скучно и как-то... Это как голод, как зуд... Ха, братишка, было дело, но это уже не важно, - Алвин просунул руку между прутьями и погладил Эральда по щеке.
– У тебя есть... ОНО. То, чего мне не хватало всё это время, знаешь ли, - он нервно хихикнул.

– Я чувствую, всем телом чувствую, только пока не знаю, как это забрать. Кровь? Или надо затащить тебя в спальню? Не очень-то мне нравятся парни, но для дела...
– он хихикнул снова, довольно гадко.
– Надо спросить у Марбелла, срань Господня!

Именно в этот момент Эральд перестал бояться. Он понял.

– Ребёнок ты, Алвин, - сказал он с печальной улыбкой.
– И дурачок. Придумал: спальня, кровь... Ну, режь, ешь, целуй - всё равно ведь не получишь.

– Почему?
– Алвин искренне удивился.

Эральд не знал, смеяться или плакать.

– Как трёхлетний, честное слово... Ну представь, что у тебя нет... скажем, ноги. И вот в твои руки попадаю я, с ногами на месте. И что? Ну отрежь мою ногу, попытайся приставить к культе. Или съешь её и жди, когда у тебя твоя отрастёт. Смешно, согласись.

Алвин, кажется, понял - и огорчился.

– В том, что ты говоришь, есть резон, - сказал он с досадой.
– Но что же делать?! Мне же плохо, понимаешь? Мне же всё время плохо! Это - такая скука, такая мерзость... всё раздражает, а внутри тянет и сосёт...
– и поднял на Эральда совершенно детские глаза.
– Ты знаешь что-то? Знаешь, как?

– Я пришёл, чтобы тебе помочь, - сказал Эральд.
– Не для того, чтобы сделать с тобой что-то плохое, а для того, чтобы тебе помочь. Знаю. Ты можешь вернуть душу - твой отец отдал её незаконно.

– Я его ненавижу!
– рявкнул Алвин и врезал кулаком по решётке, тут же скривившись от боли.
– Ненавижу эту сволочь! И он ненавидит меня, я знаю...

– Алвин, - окликнул Эральд, - сосредоточься.
– Вникни: ты можешь вернуть свою душу себе. Душа закроет дыру.

– И что будет?
– спросил Алвин. Его лицо стало напряжённым и недоверчивым.

– Я не знаю.

– Как - не знаешь?
– Алвин снова начал злиться.
– Ты должен мне объяснить, каково это - с душой. Со своей. Ты-то жил с ней с детства! Что со мной будет, если я её верну?

– Я не знаю, Алвин. Прости.

– Какого беса?!
– очень красивое лицо Алвина исказилось так, что, поползи черви у него из ноздрей, Эральд нисколько не удивился бы.
– Ты должен мне объяснить, что это будет! Я приказываю! Слышишь? Или сильно пожалеешь!

– Эй, Алвин, - окликнул Эральд тихонько.
– Не ори, сосредоточься, успокойся. Буду объяснять - не услышишь.

Алвин моргнул и замолчал.

– Послушай внимательно, - сказал Эральд медленно.
– Я правда не знаю, что с тобой будет, если ты вернёшь себе душу. Знаю одно - дыра внутри тебя пропадёт. Но я понятия не имею, что ты будешь чувствовать.

– Но почему?!

– Потому что все чувствуют по-разному. Я - одно, а, например, Марбелл, у которого тоже есть душа - другое. Понимаешь?

– А я?

– А ты - третье. Никто тебе не предскажет, что именно. Точно одно: твой зуд, голод, скука - пройдут. Что их заменит - не знаю.

Алвин оттолкнулся от решётки, сделал десяток шагов туда-сюда, мотнул головой. Эральд чувствовал, что Алвин мучается, сильно, что-то внутри него идёт вразнос - жалел, но не мог помочь. Был уверен, что даже королевское чудо не спасёт.