Моя Святая Земля

– Ваше прекрасное величество, - сказал Марбелл заискивающе, - вы можете разговаривать с ним, если вам угодно, но...

– Отойди, - приказал ледяной голос.
– Мешаешь.

– О!
– удивился Сэдрик.
– Узурпатор собственной персоной! Так?

Марбелл не ударил даже - толкнул, но пинок отдался в простреленном плече, и от боли потемнело в глазах.

– Думай, с кем говоришь, - прошипел Марбелл, но демон пришёл в неожиданную ярость:

– Ещё раз его тронешь - выгоню тебя к бесу!
– и нагнулся к Сэдрику.
– Это правда, что твой отец помогал моему заключать сделку с Теми?

Сэдрик взглянул на тварь без души с профессиональным интересом. Серебро мешало делать точные выводы, от какого-то дурманящего пойла притупилась интуиция, но даже сейчас было понятно: демон болен, встревожен и именно к Сэдрику настоящей вражды по неведомым причинам не питает, несмотря на то, что Сэдрик не церемонится в речах.

Удивляться не было времени.

– Было дело, - ответил Сэдрик кратко.
– И?

– Расторгнуть её можешь?
– спросил демон с неожиданной надеждой.

Мгновение Сэдрику казалось, что он ослышался. Потом пришло понимание: нет, просто государь и впрямь с ним поговорил. Велика сила Света...

– Не вопрос - расторгнуть. Ломать - не строить...

– Сделаешь?
– спросил демон почти умоляющим тоном.

– Скажи своему холую, пусть снимет эту серебряную сбрую, - сказал Сэдрик.
– Никто из нас в серебре работать не может.

– Марбелл, - голос демона снова стал ледяным, - ты слышал?

– Ваше прекрасное величество, - возмутился Марбелл, - снять серебро - значит, дать ему возможность использовать Дар...

– Так мне и нужен его Дар, - здраво возразил узурпатор.

Сэдрик с удивлением понял, что его яростная ненависть к адской твари поутихла: адская тварь рассуждала разумно и желала дельных вещей.

– Алвин, - сказал он, - не слушай этого придурка. Мой Дар тебе безопасен. Государь тебя убивать запретил - и мне, и всем, кто со мной. А против его воли я не пойду.

– А Марбелла Эральд тоже запретил убивать?
– спросил демон со смешком.

– Марбелла? Нет, Марбелла - нет. Даже разговора такого не было, - ответил Сэдрик демону в тон.

Узурпатор неожиданно расхохотался.

– Марбелл, - всхлипнул он, - чрево ада, если бы ты видел свою рожу! Отпусти его сию минуту!

Марбелл принялся отмыкать замки на цепях. Он пытался выглядеть спокойно, но судорогу ярости скрыть тяжело. Снимая цепь с увечной руки, Марбелл дёрнул так, что перед глазами Сэдрика распустились сияющие багровые розы, а в горло поднялся горький ком тошноты. Но, закончив с цепями, Марбелл снял ошейник - сразу стало легче дышать, а в душу вернулся покой.

– Другое дело, - пробормотал Сэдрик хрипло.
– Я сделаю, Алвин. Государю бы понравилось.

– Делай, - приказал узурпатор.

– Здесь не выйдет, - Сэдрика снова замутило, но он взял себя в руки. Какого беса! Боль - наш товарищ, боль - подруга смерти, боль - инструмент некромантии, нечего раскисать.
– Надо на то место, где обряд совершили. В Малый Замок. Знаешь Малый Замок?

– Ненавижу этот замок, будь он проклят, - сказал Алвин.

– Скорее всего, это ложь, - вставил Марбелл.

– Марбеллу будешь рассказывать, что ты ненавидишь, - буркнул Сэдрик.

– А я говорю, что надо в Малый Замок. Там покажу, где точно. Будешь делать, что скажу, иначе - ни пса ты не получишь. Ясно?

– Ладно, - сказал узурпатор, чуть поколебавшись.
– Вставай, поехали.

Сэдрик сделал отчаянное усилие, оперся на здоровый локоть - и сел. В голове снова мутилось, стены пыточной Марбелла качались и плыли.

– Он вам наработает, ваше прекрасное величество, - заметил Марбелл.
– Ведь полудохлый же.

– Заткни пасть башмаком, Марбелл, - выдохнул Сэдрик и встал. Дар работал безукоризненно - злость придавала сил.

Алвин снова коротко, зло хохотнул. Сэдрик взглянул ему в лицо.

Алвин, говоря откровенно, здорово напоминал государя внешне - и было сразу ясно, насколько вино важнее кубка: ни тени истинной силы и тепла в его лице не виднелось. Пустышка. Но Сэдрик увидел в этой лощёной пустоте кое-что совершенно неожиданное: привычную боль.

В этот момент он начал понимать государя: с убогого без души - какой спрос? Как с больного или безумного. Виноваты те, у кого душа на месте - благо таких вполне достаточно.

Алвин ждал.

– Скажи Марбеллу, пусть вернёт мою куртку, - сказал Сэдрик.
– У меня там нож в кармане, нож отца, папаша, старый пёс, им обряд проводил. Если и я им сделаю - больше шансов.

Марбелл дёрнул лицом, как бы говоря, что Сэдрик до смешного самонадеян.

– Отдай, - приказал Алвин.

Марбелл швырнул куртку на стол, с видом: "На, подавись!" Сэдрик тут же сунул руку в карман - нож лежал там, и прикосновение к нему вызвало мгновенный экстаз. Хорошо. Папаша - старый пёс, конечно, но след его руки не помешает - всё-таки, завещанное, одухотворённое лезвие.

Вряд ли для такого дела подошёл бы новый клинок. А где теперь прекрасный нож, подаренный государем, идеальный для такого светлого дела, Сэдрик даже представить себе не мог.

Увечная рука больше совсем ни на что не годилась - острая боль протыкала насквозь, стоило двинуть ею хоть чуть-чуть. Марбелл вытащил пулю и остановил кровь, но Сэдрик чувствовал, как повязка присохла к ране, рубашка пропиталась кровью насквозь. Ни к чему Марбеллу было деликатничать; ясно, что он замышлял. Если претендуешь на чужой Дар, то сильная боль - вполне подходящий инструмент.

Впрочем, для хорошего обряда своя боль - инструмент не хуже.

Сэдрик одной рукой, неуклюже, накинул куртку на плечи. Тело просто скулило, сопротивляясь любому движению, но разум прояснился, пробудив интерес к окружающему миру. Пытаясь привести себя в порядок, Сэдрик, между делом, оценил логово Марбелла.

Высокий зал в подземелье, с окнами под самым сводом, алхимическая лаборатория и библиотека. Всё пропитано смертями на ладонь, смерти впитались в стены, как вода в песок - но никаких неприкаянных душ: Марбелл держал рабочее место в порядке. Умелый убийца не оставляет улик, подумал Сэдрик с омерзением.