Моя вторая мама (Сериал). Книга 2

–  Боже мой, Боже мой, Боже мой!

–  Пришлось сделать кесарево сечение, и у нее остановилось сердце. А с девочкой все в порядке, - объяснил Хуан Антонио.

Отец Летисии отвернулся к стене, плечи его содрогались от рыданий. Хуан Антонио смотрел на него и не знал, что сказать. Мануэль и Сония тоже молчали.

Врач предложил Роберто пройти к телу его дочери. Тот покорно проследовал за ним. Увидев мертвую Летисию, лежавшую на кровати, он сел рядом и стал гладить ее по голове, приговаривая:

–  Дочка моя, бедная моя девочка! Никогда ты не понимала жизнь, не хотела принять вещи такими, какие они есть. Одно утешение - теперь ты обрела покой. Я так любил тебя, дочка.

Слезы текли по его лицу, капали на рубашку, но он не обращал на это внимания…

В приемной Хуан Антонио говорил Сонии и Мануэлю:

–  Мне искренне жаль отца Летисии, сразу видно, что он хороший человек. И такая у него дочь!

–  А почему он приехал один, без жены?
– удивился Мануэль.

–  Наверное, она не захотела ехать, - ответил Хуан Антонио.

–  Господи, и откуда берутся такие бессердечные люди?
– спросила Сония.

–  Не знаю, - сказал Хуан Антонио.
– Но факт есть факт - они существуют.

Когда Роберто вернулся домой, его жена и сын смотрели телевизор. Они даже не заметили, что Роберто убит горем. Не отрывая глаз от экрана, Анхелика спросила:

–  Она так быстро родила? Мальчик или девочка?

Мигель издал смешок:

–  У Летисии могло родиться только чудовище.

–  Девочка, - тихо произнес Роберто.

–  Вот как, - равнодушно сказала Анхелика.
– Надеюсь, она не будет похожа на Летисию.

–  Летисия умерла, - сказал Роберто.

–  Перестань, нашел время шутить, - с досадой отмахнулась Анхелика.

–  У нее остановилось сердце при родах.

–  Что?!
– подняла голову Анхелика. До нее вдруг дошло, что сказал Роберто.

Он сделал несколько шагов и снова повернулся к жене и сыну, в ужасе смотревшим на него:

–  Можете радоваться, Летисия вам больше никогда не будет досаждать.

И, заплакав, Роберто вышел. Анхелика тоже зарыдала. Мигель был в растерянности. Он никогда особенно не любил сестру, но трагедия тронула его сердце.

Даниэла ничего этого не знала. Вечером Алехандро пришел к ней в гости. Ему пришлось рассказать, что вернулась его жена. Даниэла спросила, как повел себя Карлос.

–  Когда он увидел ее, то бросился к матери на шею и заплакал.

–  Конечно, он ведь любит ее. Хотя Карлитос крепился, но было видно, что он скучал по ней.

Алехандро вздохнул:

–  Мне больно смотреть на нее, она наверное, много страдала.

–  Может быть, в конце концов ты ее простишь?
– предположила Даниэла.

–  Я очень любил ее, но трудно забыть, что она сделала.

Алехандро посмотрел Даниэле в глаза:

–  Ты ведь и сама не можешь простить Хуана Антонио.

–  Это совсем другое, - нахмурилась Даниэла.
– У него будет ребенок. И кроме того, мне не хочется пережить новое разочарование. Я предпочитаю верить, что он любит меня, думает обо мне, но не может быть со мной из-за серьезных обстоятельств, чем убедиться в его равнодушии ко мне.

–  По правде говоря, я тебя понимаю.

–  Чувства незачем понимать, их просто переживают, - улыбнулась Даниэла.

–  Послушай, если бы ты только захотела, мы могли бы… - начал Алехандро.

Но Даниэла прервала его:

–  Нет, не надо обманывать себя. Мы с тобой познакомились в тяжелое для нас обоих время, но жить вместе мы не могли бы.

–  Только время в состоянии решить это, - назидательно произнес Алехандро.

Даниэла ничего не ответила. Помолчав, она сказала:

–  По крайней мере дай своей жене возможность объясниться.

–  Бывают случаи, когда человек теряет это право, - мрачно произнес Алехандро.

–  Я тебя понимаю. Но пойми и ты: она нужна твоему сыну. И подозреваю, что тебе тоже, - проникновенно сказала Даниэла.

Наступило молчание. Сделав над собой усилие, Алехандро произнес:

–  Я попытаюсь. Обещаю тебе.

–  Карлитос будет тебе очень благодарен.

–  Да, - понурился Алехандро.
– Мы, взрослые, иногда забываем, как бываем нужны нашим детям.

–  Вот именно, - подтвердила Даниэла.
– И нет ничего важнее семьи.

Они выпили кофе и заговорили о знакомых.

–  У Джины и Фелипе сейчас такие замечательные отношения, каких у них не было со времени свадьбы, - весело заметила Даниэла.

–  Вот видишь, жизнь все-таки можно начать сначала, - ухватился за эту мысль Алехандро. Он продолжал думать о своем.
– Даниэла, пойми, я люблю тебя, я действительно тебя люблю.

–  Алехандро, я думала, мы обо всем договорились, - укоризненно произнесла она.

–  Подожди, дай мне закончить, - Алехандро отставил в сторону чашку.
– Я клянусь, что желаю тебе счастья. Совершенно очевидно, что ты, не переставая, думаешь о Хуане Антонио.

Даниэла кивнула.

–  Так перестань же себя мучить. Объяснись с ним.

–  Я же тебе все объяснила, и потом, боюсь, что он уже потерял желание добиваться меня. Уже давно я о нем ничего не слышала.

–  Разыщи его!
– сказал Алехандро.
– Подозреваю, что мы с тобой мазохисты. Нам нравится мучить себя. А для оправдания мы говорим, что все дело в гордости и достоинстве.

Даниэла засмеялась. Ей вдруг показалось, что слова Алехандро не так уж далеки от истины.

Эдуардо и Моника вышли из университетского городка. Они решили пройтись пешком. Погода была замечательная, они взялись за руки и весело шли через оживленную толпу молодежи.

–  Папа поможет мне купить машину, - сказал Эдуардо.
– Думаю, ему уже надоело, что я все время езжу на его автомобиле.

Моника повернулась к нему и легонько стукнула Лало по лбу:

–  Какой же ты глупый. Я тебе тысячу раз говорила, что мы можем ездить на моей машине. Она ведь стоит в гараже без пользы.

Эдуардо растерялся. Ему казалось стыдным пользоваться машиной невесты.

–  Я… Я не умею водить, - не нашел он сказать ничего лучшего.

Моника рассмеялась.

–  Не сочиняй. Лучше купи мне шоколадку.