Моя вторая мама. Том 2

– Вот что, мой дорогой, убирайся отсюда. Ты мне никогда не был нужен и отлично это знаешь.

– Надеюсь, в один прекрасный день ты мне тоже перестанешь быть нужной, и я тебя забуду.

Летисия злорадно засмеялась:

– И не надейся!

Она подошла к юноше и, взяв его за подбородок, ехидно произнесла:

– На твою беду ты не сумеешь меня забыть, даже если я умру.

Федерико сжал кулаки и вышел. Он понимал, что Летисия, к несчастью, была права.

Глава 47

Алехандро несколько дней не объявлялся. Он понял, что совершил ошибку, взяв с собой сына. Но ему было ясно и другое: Даниэла сейчас нуждалась в его помощи. И он приехал к ней в Дом моделей. Даниэла с опаской посмотрела на вошедшего. Но тот широко улыбнулся и, разведя руками, сказал:

– Видишь, я приехал один и не собираюсь воздействовать на тебя. Я хочу помочь тебе, чем могу. Надо приниматься за работу – твоя новая коллекция не может больше ждать.

– Как бы мы ни спешили, все равно несколько месяцев на это уйдет, – вздохнула Джина.

– Жизнь должна идти своим чередом, и мы будем следовать за ней.

И они взялись за работу, забыв обо всем на свете. Лишь иногда, приходя домой смертельно усталая, Даниэла находила в гостиной роскошные букеты цветов с неизменной запиской: «Даниэла, я люблю тебя. Хуан Антонио». Сердце ее каждый раз вздрагивало, но она гнала от себя мысли о нем, боясь выбиться из хорошо отлаженного, хотя и сумасшедшего ритма работы.

Лишь однажды Хуан Антонио появился у нее. Это было в день, когда крестили Хуана Мануэля. Но и тогда Даниэла старалась держаться от него подальше.

Алехандро, честно державший слово, работал с ней, не напоминая о своих чувствах. Правда, иногда их руки соприкасались над эскизами, но эти случайные прикосновения смущали их.

В лихорадочном труде прошло несколько недель. И вот настал день, который, казалось, никогда не придет. Презентация коллекции состоялась в большом зале Дома моделей. Публики собралось немыслимое количество. Была, разумеется, и пресса. Все с нетерпением ждали представления, отложенного некогда из-за скандала с Иренэ Монтенегро.

Успех превзошел все ожидания. Даниэлу завалили цветами. Газеты пестрели заголовками: «Колоссальный успех Даниэлы Лорентэ», «Даниэле Лорентэ нет равных».

Джина радовалась больше, чем сама Даниэла. Алехандро поспешил поздравить Даниэлу. А она не знала, как отблагодарить их за помощь.

– Я не знаю, что бы делала без вас, – призналась Даниэла.

Сев в кресло, она перевела дух и только теперь обратила внимание на то, что у Алехандро были грустные глаза.

– Что-нибудь случилось? – встревоженно спросила она.

– Вчера вернулась моя жена. Она уверяет, что раскаивается. Но я не хочу ничего знать о ней.

Джина и Даниэла переглянулись.

А в этот самый день в другом конце города тоже было волнение, но совсем иного рода. У Летисии начались схватки, и она в панике позвонила Хуану Антонио. Тот бросил все дела и примчался к ней домой. Не любя Летисию, он все же чувствовал свою ответственность и понимал, что, кроме него, никто не поможет ей.

– Слава Богу, что ты приехал, – сказала она и заплакала. – Я так боюсь!

– Ничего, ничего, сейчас мы поедем в клинику. Я уже предупредил доктора Каррансу.

Летисия прижалась к нему, словно ища защиты. Он обнял ее и повел к двери.

– Чемодан, чемодан! – вдруг вспомнила она.

Хуан Антонио огляделся, увидел собранный чемодан и поднял его. Они стали осторожно спускаться по лестнице.

– Ах, как это ужасно! – плакала Летисия.

– Успокойся, – говорил Хуан Антонио. – Держись за меня.

Машина приехала быстро. В этот час на улице не было пробок.

Входя в приемное отделение. Летисия со стоном произнесла:

– И почему рожают женщины, а не мужчины?

– Не жалуйся, – прервал ее Хуан Антонио, которому изрядно надоело ее нытье. – Посиди здесь, я позвоню твоим родителям.

– Их вряд ли волнует, что со мной происходит, – сказала Летисия.

К ним подошла медсестра.

– Сеньора Мендес Давила? – спросила она.

Летисия даже не удивилась, что Хуан Антонио записал ее под своей фамилией. Ей было не до того.

– Пойдемте со мной.

Медсестра увела Летисию, и Хуан Антонио, облегченно вздохнув, пошел к телефону.

Роберто был единственным из родственников девушки, кого волновало, что она рожает. Анхелику это известие ничуть не тронуло. Мигель, брат Летисии, был на стороне матери. Роберто только вздохнул и, сказав: «Бог вам судья», вышел, чтобы успеть добраться до роддома.

Мануэль сидел в гостиной у Сонии. Перед ним стояла шахматная доска. Сонию выводила из себя неторопливость, с которой Мануэль делал ходы.

– Ну ходи же скорей, – торопила Сония. – Я с тобой только время теряю.

Мануэль поднял глаза от доски и добродушно засмеялся.

– Если бы месяц назад нам сказали, что мы так сойдемся с тобой, мы бы не поверили, правда? – спросила Сония.

– Правда, – согласился Мануэль. – Хлопоты моей матери все-таки не пропали даром.

– Кончится тем, что Лолита нас поженит, – сказала Сония, снимая очки. – Трудно поверить…

– Да, Долорес палец в рот не клади, – кивнул Мануэль. – С тех пор, как она вернулась из Майами, говорит с кубинским акцентом и все время курит сигары.

– Все время? – удивилась Сония.

– Представь себе.

– Я думала, она закурила тогда в шутку…

– Вот и нет. Она пристрастилась к сигарам.

– А как тебе Рафаэль? – полюбопытствовала Сония.

– Он славный тип, но на десять лет моложе, чем она. И потом, мама старовата для таких вещей.

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Сония. – Вкуса к жизни она еще не потеряла.

Мануэль все-таки сделал ход. Сония схватилась за голову и вернула его фигуру на место.

– Прости меня, – извиняющимся голосом сказала она. – Ты пошел правильно, но так я проиграю, а я не хочу проигрывать.