Моя вторая мама. Том 2

– Сегодня должен прийти Матиас с ответом, – произнесла она, глядя прямо перед собой.

Матильдэ осуждающе нахмурила брови. Матиас был очередным богатым вдовцом, которого ухитрилась подцепить Иренэ.

– Как же это унизительно! – с досадой сказала служанка.

Но Иренэ не слишком переживала.

– Нужда заставит… – начала она и засмеялась.

– Не такая уж у вас и нужда, – проворчала Матильдэ. – Продайте все, что у вас осталось, и начните жить по-новому.

– Нет, я не могу начинать все сначала, – вздохнула Иренэ. – Я уже пыталась один раз, когда была беременна от Альберто, и видишь, что получилось.

– Ну не всегда же так будет, – не соглашалась служанка.

– У меня все всегда так, – с грустью произнесла ее хозяйка. – Видно, это у меня на роду написано. Наверно, я пошла в мать. От судьбы не убежишь.

Матильдэ с жалостью посмотрела на нее. Иренэ редко была откровенна. И видя ее в такие минуты, Матильдэ понимала, что по своей природе она не плохой человек. Просто в детстве ей надо было попасть в другие руки – и все было бы иначе…

В те редкие минуты, когда Даниэла отвлекалась от работы, она, вопреки своему желанию, не могла не думать о Хуане Антонио. Усталость от напряженного труда придавала ее мыслям мрачную окраску. Как человек, ушедший в себя, она словно ходила по кругу и не могла вырваться из него. Последняя встреча с Хуаном Антонио уже не показалась ей такой обнадеживающей. Чем дальше, тем больше она убеждала себя, что он должен жениться на Летисии.

– У нас нет никакого права разрушать жизнь ее будущему ребенку, – говорила Даниэла.

Моника страшно сердилась на нее за такие мысли:

– Что за глупости, мама! Не будет этого никогда!

– Моника права! – поддерживала ее Мария. – Как же вы не понимаете?

– Боже мой! – хваталась за голову Даниэла. – Как же вы не понимаете?

Но в глубине души она хотела, чтобы ее все убедили в обратном, хотя и не признавалась себе в этом сама.

– Этот ребенок был бы самым несчастным на свете, если бы жил с родителями, которые не любят друг друга и постоянно ссорятся, – убежденно говорила Моника. – И потом, Летисии нужны были только деньги, а папу толкнула к ней короткая вспышка страсти. Ты же это все сама знаешь, мама!

Даниэла не соглашалась, и снова вступала Мария:

– Это чистая правда, сеньора. Летисия не заслуживает того, чтобы вы из-за нее жертвовали своим счастьем!

Но измученная Даниэла никак не могла поверить, что все еще может быть хорошо. Она живо переживала свидание с Летисией, которая показалась ей такой несчастной и одинокой. Однако Моника лучше матери знала, что представляет собой Летисия.

– Она всегда изображала невинную жертву, когда видела, что дело плохо.

– Хитрая и злая девка! – многозначительно подняла палец Мария.

– Не знаю, не знаю, мне показалось, что она говорит искренне, – сомневалась Даниэла.

– Мы с Маргаритой тоже так думали и прощали ее, – покачала головой Моника. – Да простит меня Бог, но я не хочу ее больше видеть.

И Даниэла сдалась.

– Хорошо, давайте забудем о ней.

Она взяла из кроватки внука и, прижав его к груди, спросила:

– Верно, мой сладкий? Сейчас самое главное – это ты.

Моника и Мария довольно переглянулись.

Моника пошла в свою комнату приводить себя в порядок – она ждала Эдуардо.

Даниэла и Мария остались вдвоем, если не считать Хуана Мануэля, который снова сопел в своей кроватке.

– Сегодня звонила Дора из Морелии. Они собираются к нам через несколько дней – посмотреть на ребенка.

– Я буду им рада, Мария, – с улыбкой сказала Даниэла.

– А я так скучаю по моему Игнасио, – вздохнула служанка. – Внуки – это что-то особенное, правда?

– Да, – кивнула Даниэла. – Они как бы вдвойне наши дети.

– Марсело хочет, чтобы я переехала к ним, – сказала Мария. – Дора снова ждет ребенка.

Даниэла посмотрела на нее и положила руку на плечо служанки:

– Вы знаете, как мне будет вас не хватать. Но если вы решили ехать, я пойму вас.

– Нет, нет, сеньора, как же могу оставить вас одну! Во всяком случае пока, – улыбнулась она. – А потом, незачем Доре жить со свекровью.

– Вы для нее даже больше, чем мать, – возразила Даниэла. Помолчав, она добавила: – Интересно, почему мы так часто не можем сказать то, что чувствуем на самом деле?

Мария вопросительно глядела на нее. Даниэла посмотрела служанке в глаза:

– Я хочу сказать, что очень люблю вас, Мария, и что никогда не смогу отблагодарить вас за ту доброту и самоотверженность, которые вы всегда проявляли ко мне.

У Марии на глазах выступили слезы:

– Да благословит вас Бог, сеньора, и да одарит он вас счастьем. Вы его заслужили, как никто.

Скоро пришел Эдуардо. Моника вышла с ним в гостиную Юноша стал рассказывать, что им с Херардо удалось выяснить об Альберто.

– Надеюсь, скоро мы будем точно знать, где он. В любом случае, ты не должна беспокоиться. Завтра же я поговорю кое с кем, чтобы ты стала свободна.

– У меня тогда просто гора с плеч свалится, – сказала Моника.

– А я смогу просить тебя выйти за меня замуж, – подхватил Эдуардо.

– Ты правда хочешь, чтобы я была твоей женой?

– А ты в этом сомневаешься?

Моника пожала плечами.

– Мы еще так молоды, а мне придется много времени уделять сыну, и это будет несправедливо…

– Вот именно из-за ребенка это и необходимо сделать, как можно скорее, – горячо сказал Эдуардо. – Я хочу, чтобы рядом с ним с самого начала был отец.

Моника благодарно поцеловала его. Они заговорили о Федерико, который вернулся на работу к Хуану Антонио.

– Мне будет не хватать его в нашей конторе – признался Лало, – Но так лучше для него.

– Я думаю!

– Если бы он только забыл о Летисии!

Моника не могла не согласиться с ним. От Летисии надо держаться как можно дальше, считала она.

В тот день Джина снова заявилась под окна адвокатской конторы с марьячи, которые уже стали ее друзьями. С утра она чувствовала, что сегодня ей все удастся.

– Прошу вас, мальчики, сегодня особенно постарайтесь. На этот раз он будет мой, вот увидите, – сказала она музыкантам. И те постарались…

Услышав музыку, Фелипе болезненно поморщился.

– Опять! – он подошел к окну и отдернул занавеску. – Ну конечно, это снова Джина!

Херардо выглянул в окно.

– Ага, – он удовлетворенно потер руки. – А я еще думал, почему она не приходит? Ведь Джина обещала петь каждый день.

С улицы доносились сладкие звуки любовного романса. Фелипе заткнул уши руками: