Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин

— Ямагути-кун, да ты просто… — раздался голос Мияко, и я резко развернулся.

— Даже не думай это комментировать! — предупредил я, угрожающе направив на неё берет.

Она прыснула со смеху:

— Я хотела сказать «красавчик», но теперь думаю, что «клоун» подойдёт больше.

— В твоём стиле. Сначала цветок, а после нож, — хмыкнул я, даже не посмотрев на неё.

— Ямагути! — раздался голос старосты. — У нас колонна опять падает!

— Мой шедевр! — я схватился за сердце. — Он рушится! Чёртова безжалостная судьба!

В этот момент в гримёрку зашла Харука в костюме Кристины. Она застыла, увидев меня в новом образе, и её челюсть медленно поползла вниз.

— Ни слова! — я поднял руку. — Сам знаю, что выгляжу как беглец из парижского кафе для хипстеров. Просто… давайте сделаем вид, что этого не происходит…

…

Через двадцать минут я сидел на стуле в тени кулис, потягивая холодный кофе из банки. Декорации наконец-то стояли как влитые — спасибо суперклею экстра-сильной фиксации. Теперь даже землетрясение не страшно этим картонным красавицам.

— Только посмотри на это! — Азуми плюхнулась рядом со мной, тыча пальцем в сцену. — Кенджи так «страстно» играет, что того и гляди вывихнет челюсть!

Я хмыкнул, наблюдая, как наш школьный красавчик пытается изобразить страдающего Рауля:

— А что. Он хорош. Оскар в кармане. Особенно впечатляет его фирменное: «О, Кристина!».

— Эй, а ты неплохо устроился, — Азуми пихнула меня локтем. — Сидишь тут в своём французском прикиде, попиваешь кофеёк, критикуешь. Прямо настоящий режиссёр.

— Предпочитаю термин «креативный консультант», — важно поправил я берет. — Звучит солиднее.

В другом конце зала стояла Рин-сенсей, делая пометки в режиссёрском блокноте. Она была полностью поглощена процессом — хмурила брови, покусывала кончик ручки, иногда останавливала сцену, чтобы дать указания актёрам.

Я смотрел на неё и осознавал, что чувствую необъяснимое спокойствие. Да, именно так. Никакого сердечного трепета, никаких бабочек в животе. Словно смотришь на красивую картину в музее — можешь оценить её красоту, но уже не мечтаешь забрать домой.

— Эй, Земля вызывает Казуму! — Азуми щёлкнула пальцами перед моим лицом. — Ты там что, в астрал уходишь?

— Просто размышляю о превратностях судьбы, — философски протянул я, отхлёбывая кофе. — Знаешь, как в той манге, где главный герой…

— Только не начинай! — Азуми застонала. — У меня уже аллергия на твои сравнения с мангой!

— Это потому что ты не ценишь истинное искусство, вот, например, в «Берсерке»…

— Боже, — она закатила глаза. — За что мне это наказание?

Но в её голосе не было настоящего раздражения. Мы оба знали, что это просто наша привычная игра — она делает вид, что я её бешу, а я притворяюсь, что не замечаю, как она прячет улыбку.

ХРУСТЬ

Этот звук я услышал первым — звук рвущейся веревки над сценой. Подняв глаза, увидел, как огромная картонная звезда, часть декораций параллельного класса, медленно отрывается от креплений. Прямо над Рин-сенсей.

Тело среагировало быстрее мозга:

— БЕРЕГИСЬ! — заорал я, уже срываясь с места.

Рин обернулась на мой крик, наши глаза встретились на долю секунды. Она проследила за моим взглядом наверх, и её глаза расширились.

Не помню, как преодолел эти несколько метров. Наверное, так чувствует себя Флэш, когда включает режим сверхскорости. Успел заметить, как она пригнулась, прикрывая голову руками… И накрыл её собой.

БУМ

Звезда рухнула рядом с нами, подняв облако картонной пыли. Мои руки всё ещё бережно обнимали Рин, прижимая к себе. Она была такая хрупкая, такая тёплая…

«Твою мать, — пронеслось в голове. — Это же Рин-сенсей!»

Мы застыли в этой почти-романтической позе, не смея пошевелиться. Я чувствовал, как бешено колотится её сердце. Или это моё? В зале повисла гробовая тишина.

— Кхм, — раздался где-то над нами голос Азуми. — Вы в порядке? Не пострадали?

Мы отскочили друг от друга как ошпаренные. Рин поправляла причёску дрожащими руками, я нервно искал слетевший берет — куда угодно, только не смотреть друг на друга.

— С-спасибо, Ямагути-кун, — её голос звучал непривычно высоко. — Ты очень… быстро среагировал.

— Да я это… — я наконец нашёл несчастный берет. — Просто мимо проходил.

Мимо проходил? СЕРЬЁЗНО? Это лучшее, что ты мог придумать, Казума?!

— Так-так-так, — протянула Азуми с интонациями ведущей новостей. — А наш тихоня-Ямагути оказывается настоящий герой!

— Заткнись, — прошипел я, чувствуя, как горят уши.

Краем глаза заметил, как Харука на сцене сжимает листок сценария, а Мияко, появившаяся в дверях, смотрит с каким-то недоумением.

Восхитительно. Теперь у меня будут проблемы. Много проблем.

…

Остаток репетиции превратился в какой-то сюрреалистический спектакль. Рин старательно делала вид, что полностью поглощена режиссурой, но я замечал, как она то и дело касается рукой того места, где мои руки… Так, стоп, Казума, не думать об этом!

Азуми, эта рыжая бестия, продолжала отпускать «незаметные» комментарии:

— А ты, оказывается, крепкий парень, — она пихнула меня локтем. — Прям как в тех сёдзё-мангах, где главный герой спасает…

— Ещё одно слово про мангу, — процедил я, — и следующая падающая звезда прилетит тебе в голову. Случайно.

— Ой, да ладно тебе! — она хихикнула. — Между прочим, ты сейчас выглядишь очень героически. Особенно в этом берете.

Я молча показал ей кулак.

Харука на сцене забывала слова чаще обычного, а Кенджи, кажется, вообще потерял нить повествования — в какой-то момент он начал читать реплики Призрака вместо своих.

В дверях актового зала маячил розовый хвост Мияко. Она стояла, прислонившись к косяку, и на её лице играла какая-то странная нездоровая улыбка.

"Так, — я нервно одёрнул водолазку. — Похоже, моя попытка спокойной жизни только что накрылась медным тазом. Или картонной звездой — это уж как посмотреть.

— Ямагути! — раздался голос старосты. — Ты нам нужен!

«О нет, — простонал я про себя. — Только не говорите, что…»

— У нас тут проблема с главной люстрой! Можешь проверить крепления?