Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин

Мияко вспыхнула, но в глазах промелькнул озорной огонёк. А вот Харука внезапно выпрямилась, словно проглотила палку.

— Ты про тот коктейль в караоке? — невинно уточнила Мияко, явно наслаждаясь ситуацией.

— Возможно, — я пожал плечами. — Хотя дело не столько в напитке, сколько в компании.

Харука уронила учебник.

— Ямагути-кун, — Мияко присела на край моей парты, пока Харука делала вид, что очень увлечена своей упавшей макулатурой. — Я тут подумала… может, сходим куда-нибудь? В нормальной обстановке, без сакэ и драмы? — её голос прозвучал тихо. Так, чтобы слышал только я.

Я посмотрел на неё внимательнее. За этой показной бравадой и розовыми волосами пряталось что-то более глубокое. В тот вечер в караоке, когда я тонул в океане собственного отчаяния, она единственная протянула руку помощи. Не из жалости, не из любопытства — просто потому что увидела чью-то боль и решила помочь.

Странно. Разве нет? Она — популярная, яркая, может встречаться с кем угодно. А выбрала поддержать школьного задрота в его самый тёмный час.

— Признаю, Мияко, — я улыбнулся, ответив также тихо, — ты удивительная. Большинство людей прошли бы мимо парня, заливающего горе. А ты решила стать тем самым лучом света во тьме. Как какой-нибудь ангел из аниме, только с розовыми волосами.

Она слегка покраснела, но в её глазах появилось что-то похожее на понимание. Не то чтобы мне тогда требовалось спасение, но её попытка многое значила.

— Так это да или нет? — она наклонила голову, и розовая прядь упала ей на глаза.

— Это что-то типа «давай начнём с простого кофе и посмотрим, что будет дальше», — я осторожно убрал прядь с её лица. — Без драмы и фейерверков. Просто узнаем друг друга получше.

Где-то за спиной что-то с треском захлопнула Харука, но я даже не обернулся. Сейчас передо мной сидела девушка, которая оказалась намного сложнее и интереснее, чем казалось на первый взгляд. И может быть, стоило дать этому шанс?

«Ведь как бывает, — решил я, глядя в искрящиеся глаза Мияко, — иногда настоящие чудеса случаются не в момент первой любви, а когда ты наконец готов к чему-то настоящему.»

* * *

Интерлюдия

Как только Казума и розовая макушка Мияко скрылась за дверью, Азуми не выдержала:

— Ого! Наш хикки-сама решил выйти в свет? Да ещё и с такой цыпочкой!

Харука, делавшая вид, что очень увлечена учебником, вздрогнула.

— И главное, как изменился, а! — Азуми подпёрла подбородок рукой, наблюдая за реакцией школьной принцессы. — Помнишь его месяц назад? Вечно лохматый, бурчащий… А теперь? «Давай начнём с простого кофе» — прямо как из какого-нибудь романтического фильма!

— Да что в нём такого особенного? — пробормотала Харука, её пальцы нервно теребили страницу книжки. — Подумаешь, подстригся…

— Ой, да ладно! — Азуми закатила глаза. — Дело не в стрижке. Он как будто, эм, повзрослел? Точно! Стал увереннее, что ли. Даже когда отшил тебя тогда — уже было видно, что что-то в нём меняется.

Харука вспыхнула и прошипела:

— Он меня не отшивал. Это был просто розыгрыш.

— Ага, — протянула Азуми с хитрой улыбкой. — А сейчас ты совсем не ревнуешь, что он пригласил Мияко на свидание?

— Я?! — Харука наконец оторвалась от учебника. — С чего бы мне ревновать? У меня есть Кенджи, и…

— И поэтому ты уже десять минут читаешь учебник истории вверх ногами?

Харука захлопнула книгу с таким грохотом, что в коридоре, наверное, подумали о землетрясении.

— Знаешь, что? — Азуми внезапно стала серьёзной. — Иногда мы не замечаем нечто важное, пока не становится слишком поздно. Особенно когда это «нечто» всё время было рядом, незаметное и привычное. А потом оно вдруг меняется, и ты понимаешь…

— Ничего я не понимаю! — Харука вскочила и вышла.

Азуми проводила её взглядом и тихо хмыкнула:

— Ну-ну. Кажется, наша школьная принцесса впервые столкнулась с настоящей ревностью. Интересно, что бы сказал на это сам Казума? Хотя он сейчас слишком занят своей розововолосой фейри…

И почему-то от этой мысли ей стало немного грустно.

* * *

После уроков, мы ударились в подготовку к фестивалю. Название которого я даже не помнил. Что-то там про юность и прочее. В общем, пофиг. Я аккуратно вырезал из картона очередной «кирпич» для стены парижской оперы. На переднем плане разворачивалась очередная сцена — четыре претендента на роль Призрака по очереди демонстрировали свои таланты. Выглядело как кастинг в какое-нибудь айдол-шоу. Харука терпеливо отыгрывала сцену с каждым, хотя по её лицу было видно, что предпочла бы сейчас оказаться где угодно, только не здесь.

А вот Рин словно расцвела в роли режиссёра. Больше не нужно изображать строгую учительницу — теперь могла полностью отдаться творческому процессу. Её голубые глаза сияли, когда раздавала указания актёрам, поправляла мизансцены, работала над каждым жестом.

Вот и хорошо. Я принялся за следующий картонный кирпич. Теперь она может не думать о той неловкости между нами. Да и мне спокойнее за декорациями — никаких романтических сцен, ни душещипательных монологов. Просто работа руками. И почему-то на душе так легко и спокойно. Как будто я наконец нашёл своё место в этом школьном спектакле — за кулисами, где тоже происходит своя, не менее важная часть.

— Ямагути, подай клей! — окликнул меня кто-то из ребят.

— Держи.

— Так-так, — Азуми плюхнулась рядом со мной на пол, помогая раскрашивать картонную стену. — Смотрю, наш главный хикки делает успехи на любовном фронте? Сначала Харука, теперь Мияко…

— Брось, — я усмехнулся, орудуя кистью. — Куда мне до тебя — ты там сердцами тасуешь, как картёжник, а я так, на прогулку вышел.

— Всё также продолжаешь следить за мной? — она шутливо толкнула меня локтем.

— Ну конечно, — я закатил глаза. — Только это и делаю. Прямо детектив из сёдзё-манги.

— А Мияко? — она понизила голос. — Она тоже часть расследования?

— Скорее неожиданный поворот сюжета.

Азуми вдруг стала серьёзной:

— Честно, я рада за тебя. Правда.

Я удивлённо посмотрел на неё:

— Так, кто ты и что сделала с нашей язвой Азуми? Где подколки? Где яд? Я начинаю беспокоиться.

— Заткнись, придурок, — она пихнула меня кистью, оставив синий след на рукаве. — Просто… ты наконец-то похож на живого человека, а не сдохнувшего зомби.

— Вот теперь узнаю нашу Азуми, — я демонстративно вытер краску о её фартук. — А то уже начал думать, что тебя подменили.

— А что, забеспокоился бы? — вдруг спросила она каким-то странным тоном. — Если бы я вдруг исчезла?

Я посмотрел на неё внимательно. Что-то в её голосе было необычным. Несвойственная ей уязвимость, что ли?

— Конечно, — ответил я просто и честно.

Она как-то резко отвела глаза, улыбнувшись неестественной улыбкой:

— Так и знала, что ты без меня не можешь! Кто ещё будет указывать на твои косяки?

«Вот же манипуляторша,» — я закатил глаза, возвращаясь к раскрашиванию декораций.