Моя жизнь

Что мог означать проявленный ко мне м-ром Бейкером интерес? Какую пользу

принесет мне знакомство с его религиозными единомышленниками? Насколько

глубоко мне следует изучить христианство? Как достать литературу по

индуизму? И смогу ли я понять действительное место христианства, не зная как

следует своей собственной религии? Я сделал лишь один вывод: надо

беспристрастно изучать все, с чем мне придется столкнуться, и вести себя с

группой м-ра Бейкера так, как бог направит меня; но не следует помышлять о

принятии другой религии, пока я не пойму вполне свою собственную.

С этими мыслями я заснул.

XI. ЗНАКОМСТВО С ХРИСТИАНАМИ

На следующий день в час дня я пришел к м-ру Бейкеру на молитвенное

собрание. Там меня представили мисс Гаррис, мисс Гэбб, м-ру Коатсу и другим.

Все они опустились на колени для молитвы, и я последовал их примеру. Молитвы

представляли собой обращенные к богу просьбы применительно к личным желаниям

каждого. Так, обычно просили, чтобы день прошел благополучно или чтобы бог

раскрыл врата души.

На сей раз была присоединена молитва о моем благополучии: "Господи, укажи

путь новому брату, присоединившемуся к нам. Дай ему, боже, мир, который ты

дал нам. Да спасет его Иисус Христос, спасший нас. Все это мы просим во имя

Христа". На этих молитвенных собраниях не пелись псалмы, и не было никакой

музыки. После молитвы, которая ежедневно посвящалась чему-нибудь одному, мы

разошлись; каждый отправился завтракать, так как настало время приема пищи.

Молитва заняла не более пяти минут.

Мисс Гаррис и мисс Гэбб были пожилыми старыми девами. М-р Коатс был

квакером. Обе дамы жили вместе; они пригласили меня заходить к ним по

воскресеньям на 4-х часовой чай.

Когда мы встречались по воскресеньям, я обычно рассказывал м-ру Коатсу о

своих религиозных размышлениях за неделю, обсуждал с ним прочитанные книги и

делился впечатлениями о них. Дамы обычно говорили о своих богоугодных делах

и об обретенном ими душевном покое.

М-р Коатс был серьезным, искренним молодым человеком. Мы вместе совершали

прогулки, кроме того, он водил меня к своим приятелям-христианам.

Когда мы сошлись ближе, он стал давать мне книги по своему выбору, пока

полка моя не заполнилась ими. Он буквально засыпал меня книгами. Я

добросовестно читал все, а потом мы обсуждали прочитанное.

В 1893 году я прочел множество таких книг. Не помню названий всех, но тут

были "Комментарии" д-ра Паркера из лондонского общества адвокатов,

"Многочисленные неопровержимые доказательства" Пирсона и "Аналогия" Батлера.

Некоторые места в этих книгах показались мне непонятными. Кое-что в них мне

нравилось, а кое-что нет. "Многочисленные неопровержимые доказательства"

содержали в себе доказательства в пользу библейской религии в авторском

понимании ее. Эта книга не оказала на меня никакого влияния. "Комментарии"

Паркера вдохновляли морально, но для тех, кто не верил в общеизвестные

христианские догматы, эта книга была бесполезной. "Аналогия" Батлера

показалась мне чересчур мудреной и трудной, ее надо было перечитать раза

четыре - пять, чтобы правильно понять. Мне думалось, что она написана с

целью обратить атеистов в веру. Приведенная в ней аргументация в пользу

существования бога была для меня излишней, так как я уже прошел через стадию

неверия; а доказательства того, что Иисус - единственное воплощение бога на

земле и посредник между богом и человеком, не произвели на меня впечатления.

Однако м-р Коатс не был человеком, который легко мирится с поражением. Он

сильно привязался ко мне. Однажды он увидел висящее у меня на шее ожерелье

вишнуита из тулассийского бисера. Он считал это суеверием, и это покоробило

его.

– Суеверия не для вас, - сказал он.
– Дайте, я разорву ожерелье.

– Нет, я не позволю. Это ожерелье - священный дар моей матери.

– Но вы верите в него?

– Я не знаю его таинственного значения. Не думаю, что со мной случится

что-нибудь, если я не буду носить его. Но я не могу без достаточных

оснований отказаться от ожерелья, которое мать надела мне на шею из любви ко

мне, убежденная, что это будет способствовать моему благополучию. Когда со

временем оно порвется и рассыплется само собой, я не надену другого. Но это

ожерелье порвать нельзя.

М-р Коатс не мог понять мои доводы, так как не признавал моей религии. Он

предвкушал, что вызволит меня из тьмы невежества, и старался убедить, что

независимо от того, есть ли доля истины в других религиях, для меня спасение

невозможно, пока я не приму христианства, которое есть сама истина. Он

уверял, что грехи мои могут быть прощены лишь благодаря заступничеству

Христа, в противном случае все добрые дела бесполезны.

Он не только познакомил меня с книгами, но представил и своим друзьям, которых считал настоящими христианами. Среди этих друзей была семья, принадлежавшая к христианской секте плимутских братьев.

Многие знакомства, состоявшиеся благодаря м-ру Коатсу, были приятными.

Большинство новых знакомых поразили меня своей богобоязнью. Но как-то во

время моего посещения этой семьи один из плимутских братьев выдвинул

неожиданный для меня довод.

– Вы не можете понять всей красоты нашей религии. Из того, что вы

говорите, следует, что каждое мгновение вы должны размышлять над своими

проступками, всегда стараться исправить и искупить их. Разве могут подобные

непрерывные размышления дать вам искупление? Так вы не обретете мира

никогда. Вы считаете, что все мы грешники. Теперь поймите совершенство нашей