Моя жизнь

необходимым, чтобы мое хозяйство соответствовало моему положению индийского

адвоката и представителя общественности в Натале. Поэтому я поселился в

прекрасном маленьком домике, в хорошем районе. Домик был также

соответственным образом обставлен. Еда была простой, но так как я обычно

приглашал к себе на обед друзей-англичан и индийских товарищей по работе, то

расходы на ведение домашнего хозяйства всегда были очень велики.

В каждом хозяйстве нужен хороший слуга. Но я не представлял себе, что

можно обращаться с кем бы то ни было как со слугой.

Моим помощником, а также поваром был мой приятель, который стал членом

семьи. Были у меня и конторские служащие, которые также столовались и жили

вместе со мной.

Я полагаю, что мой эксперимент был успешным, но его несколько омрачили

горькие жизненные переживания.

Мой приятель был очень умен и, как я думал, предан мне. Но оказалось, что

я заблуждался. Он воспылал завистью к одному из конторских служащих, который

жил у меня, и сплел вокруг него такую паутину, что я стал подозрительно

относиться к клерку. Клерк был человек с характером. Увидев, что он вызывает

у меня подозрения, клерк тотчас оставил мой дом и службу. Меня это огорчило.

Я чувствовал, что, вероятно, был несправедлив к нему, и мучился угрызениями

совести.

Тем временем повару потребовался отпуск на несколько дней. На время его

отсутствия пришлось пригласить другого. Потом я заметил, что новый повар был

бездельником. Но мне он был послан богом. Поселившись у меня, он уже через

два - три дня обнаружил непорядки, творившиеся под моей крышей без моего

ведома, и решил предупредить меня. Я слыл доверчивым и прямым человеком.

Поэтому непорядки эти тем более удивили его. Я приходил из конторы домой

завтракать всегда к часу дня. Однажды, примерно часов в двенадцать, повар, запыхавшись, вбежал в контору.

– Пожалуйста, скорее идите домой, - сказал он.
– Там творится неладное.

– Но что там такое?
– спросил я.
– Скажите же, в чем дело. Не могу же я

оставить сейчас контору, чтобы бежать туда.

– Пожалеете, если не пойдете. Это все, что я могу сказать. На меня

подействовала его настойчивость. Я направился домой в сопровождении одного

из клерков и повара, который шел впереди нас. Он провел меня прямо на

верхний этаж и, указав на комнату моего приятеля, сказал:

– Откройте дверь и посмотрите сами.

Я все понял; постучал в дверь. Никакого ответа! Постучал сильнее, так, что

затряслись стены. Дверь отворилась. В комнате я увидел проститутку. Я велел

ей оставить дом и никогда сюда больше не приходить.

Приятелю я сказал:

– С этого момента между нами все кончено. Я жестоко обманут и одурачен.

Вот как вы отплатили мне за доверие!

Вместо того чтобы раскаяться, он стал угрожать мне разоблачением.

– Меня не в чем разоблачать, - сказал я.

– Можете рассказывать о любых

моих поступках. Но немедленно покиньте мой дом.

Это еще больше обозлило его. У меня не оставалось выхода, кроме как

сказать клерку, стоявшему внизу:

– Пожалуйста, пойдите и передайте старшему полицейскому офицеру, что

человек, живущий в моем доме, дурно ведет себя. Я не желаю, чтобы он

оставался в моем доме, но он отказывается покинуть его. Буду очень

благодарен, если мне пришлют на помощь полицию.

Поняв, что я не шучу, он испугался; извинившись передо мной, он умолял не

сообщать полиции о происшедшем и согласился немедленно оставить мой дом, что

и сделал.

Этот случай оказался своевременным предупреждением для меня. Только теперь

я понял, как жестоко был обманут этим моим злым гением. Приютив его, я

избрал плохое средство для достижения хорошей цели. Я намеревался "собирать

фиги с чертополоха". Я знал, что мой приятель нехороший человек, и все же

верил, что он предан мне. Пытаясь перевоспитать его, я чуть не погубил себя.

Я пренебрег предостережением добрых друзей. Пристрастие совершенно ослепило

меня.

Не появись в доме новый повар, я никогда не узнал бы истины и, находясь

под влиянием этого приятеля, был бы, вероятно, не в состоянии вести

независимую жизнь, которую я тогда начинал. Мне пришлось бы всегда попусту

тратить время на него. А он держал бы меня в неведении и обманывал.

Но бог, как и прежде, пришел мне на помощь. Мои намерения были чисты, и

поэтому я был спасен, несмотря на свои ошибки. Этот жизненный урок послужил

мне предостережением на будущее.

Повар был мне ниспослан небом. Он не умел готовить и не мог остаться у

меня в качестве повара. Но никто другой не смог бы открыть мне глаза. Как я

узнал потом, в мой дом приводили женщину не раз. Она часто приходила и

раньше, но ни у кого не нашлось смелости сказать мне об этом, ибо все знали, как слепо верил я своему приятелю. Повар был послан мне как бы лишь для

того, чтобы выполнить эту задачу, так как он тотчас же попросил разрешения

уйти от меня.

– Не могу оставаться в вашем доме, - сказал он.
– Вас так легко провести.

Здесь не место для меня.

Я отпустил его.

Теперь я вспомнил, что именно этот приятель наговаривал мне на клерка. Я

всячески старался загладить свою вину перед клерком за несправедливость к

нему, но чувствовал, что так и не смог добиться этого, о чем всегда сожалел.

Трещина остается трещиной, как бы вы ни старались ее заделать.

XXIV. ДОМОЙ

Прошло уже три года, как я приехал в Южную Африку. Я познакомился с

живущими здесь индийцами, и они узнали меня. В 1896 году я попросил