Может сейчас

– Она тоже врач?

– Онколог.

Чёрт побери. Я вдруг чувствую себя такой... зеленой.

Я только-только защитила диплом, а тут он с бывшей невестой, с которой вместе учился в медицинском университете, спасают жизни. Я подношу стакан к губам и делаю глоток, пытаясь запить собственную неуверенность в себе.

– Это было обоюдное решение? – спрашиваю я его.

Он резко опускает взгляд на свои руки. В следующее мгновение муки совести мелькают на его лице прежде, чем он отвечает:

– Не совсем так. Примерно через двенадцать лет я понял, что не хочу провести с ней всю оставшуюся жизнь. Я знаю, это звучит ужасно, особенно после того, как я жил с ней довольно долго. Но по какой-то причине выбор расстаться казался намного привлекательнее, чем провести с ней остаток жизни.

Почему мне близко все, что он говорит? Я ловлю себя на том, что мне хочется поднять руку и провозгласить: «Аминь», как в церкви.

– Я абсолютно понимаю, каким трудным это было решение.

Джейк наклоняется вперед и складывает руки на столе. Он на мгновение задумчиво наклоняет голову, а затем говорит:

– Я много размышлял, прежде чем порвал с ней. Помню, как спрашивал себя, о чем я буду жалеть больше. Закончить что-то хорошее, боясь потом раскаяния? Или провести остаток жизни в сожалениях о том, что у меня не хватило мужества завершить что-то просто из-за страха разочароваться? Я сожалел бы в любом из этих вариантов, поэтому я решил прекратить отношения. И это было нелегко. Но я скорее пожалею о том, что сделал, чем о том, что не сделал.

Я пристально смотрю на него, но мне приходится отвести свой взгляд, потому что во мне снова возникает то чувство желания, чтобы он был не просто парнем на одну ночь.

– Как долго ты встречалась со своим парнем? – спрашивает он.

– Почти шесть лет.

– Вы расстались по твоей инициативе?

Я на мгновение задумываюсь над его вопросом. Глядя со стороны, я бы сказала, что да. Но зная ситуацию изнутри... не совсем уверена.

– Не знаю, – признаюсь я. – Он влюбился в другую девушку. И это не было похоже на какой-то бурный скандальный роман. Он хороший человек и в конце концов выбрал бы меня. Но он сделал бы свой выбор по неправильным причинам.

Джейк выглядит удивленным.

– Он изменил тебе?

Я ненавижу это слово. Я ловлю себя на том, что качаю головой, хотя он так и поступил. Ридж изменил мне. Это выставляет его изменщиком, но все не совсем так.

– Измена – это такой уродливый термин для обозначения того, что произошло, – на мгновение задумываюсь об этом, помешивая соломинкой напиток в своем стакане. Затем я смотрю на Джейка и говорю, – Он... связан с ней на более глубоком духовном уровне. Называть его изменщиком – это оскорбление, которого он не заслуживает. Он пересек черту с кем-то, с кем почувствовал связь. Мы просто оставили все как есть.

Джейк некоторое время наблюдает за мной, читая выражение моего лица.

– Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь. Я просто нахожу очаровательным, что ты говоришь так, будто не ненавидишь его.

Я улыбаюсь.

– Он один из моих лучших друзей. И он старался поступить по чести. Но иногда правильное оказывается неправильным.

Джейк борется с улыбкой, как будто он впечатлен этим разговором, но не хочет показывать этого. Мне это нравится. Мне нравится, что он мне интересен. И мне нравится, что я ему интересна.

Он все еще смотрит на меня, как будто хочет услышать больше, поэтому я продолжаю:

– Ридж пишет песни для группы. Около двух лет назад группа выпустила новую песню, и я никогда не забуду, как впервые услышала ее. Ридж всегда присылал мне песни перед их записью, но по какой-то причине он никогда не присылал мне конкретно эту песню. После того, как я скачала ее и прослушала, я сразу поняла, почему он никогда не отправлял мне ее. Все потому, что он написал ее о нас.

– Песня о любви?

Я качаю головой:

– Нет. Все как раз наоборот. Что-то вроде песни о разлуке влюбленных, о паре, которой нужно было расстаться, но они не знали, как это сделать. Только услышав эту песню, я поняла, что он чувствует то же самое, что и я. Но в то время ни один из нас не был в состоянии признаться в этом друг другу.

– Ты когда-нибудь спрашивала его об этом?

– Нет. Мне и не нужно было этого делать. Я поняла, что это про нас, как только услышала первую строчку.

– И что это была за строчка?

– «Я все думаю, почему не могу с тобой распрощаться».

– Вау, – говорит Джейк, откидываясь назад. – Это определенно говорит само за себя.

Я киваю.

– Я не знаю, почему мы так долго ждали, чтобы положить этому конец. Наверное, все так, как ты сказал. Между нами все было хорошо, но я знала, что он нашел нечто прекрасное в другой девушке. И он заслуживал большего, чем просто хорошо.

Джейк со стоическим выражением лица молча наблюдает за мной в течение нескольких секунд. Но потом он улыбается и качает головой.

– Сколько же тебе лет?

– Двадцать четыре.

Он изображает гримасу, как будто впечатлен.

– Ты еще слишком молода, чтобы так хорошо разбираться в жизни.

От его комплимента я расплываюсь в улыбке.

– Да, но моя жизнь короче, чем у всех остальных. Мне приходится многое втискивать в меньшие временные рамки.

Я почти жалею, что пошутила насчет смертельной болезни, но это его нисколько не пугает. На самом деле, шутка вызывает у него усмешку. Боже, я ненавижу то, как сильно он мне уже нравится.

– Это твое первое свидание после Риджа? – спрашивает он.

Я киваю, и он говорит:

– Мое тоже.

Я на мгновение задумываюсь. Раз он не ходил на свидания после расставания, следовательно, он не встречался с другими девушками со школы. И я, наверное, не должна была открывать рот, но предложение уже звучит:

– Если ты встречался со своей бывшей двенадцать лет, это значит, что ты был только...

– С ней, – говорит он как ни в чем не бывало. – Совершенно верно.

И вот мы здесь, за ужином на первом свидании, каким-то образом обсуждаем своих бывших. И почему-то этот разговор совсем не вызывает дискомфорта. Болтать с ним на самом деле увлекательно. За весь вечер не случилось ни одной неловкой минуты. Даже когда я вела его машину со скоростью сто шестьдесят километров в час по кругу гоночной трассы, в нашем взаимопонимании тоже не было пауз.