Мракобесия

Впрочем, я увлекся. Бесцельное сплетничество – не самое уважаемое в приличном обществе занятие, и справедливо.

И была еще здесь Асенька – закадычная юленькина подружка, такая же милая, добрая и, по-моему, еще более наивная. Впрочем, кажется, она была младше ее лет на пять – совсем ребенок, стало быть.

И был здесь Гришка, впрочем, уж его-то здесь не могло не быть: как-никак будущий муж… Господи, как же он, должно быть, ждал, когда она закончит эту свою консерваторию… Тяжело ему, наверное, с девушкой тех взглядов, что придерживается Юленька. Впрочем, «смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать», ведь так?

Должно быть, так. А иначе зачем?..

Я спросил, кто ожидается еще. Ожидались братья Кэлы и Сабина. Ну что ж, подумал я, Юленька и вправду верна себе. Хотя Сабина… Ну, будем надеяться, что Жанна предпочтет сделать вид, что так все и должно быть. Что так все и задумывалось.

И все идет по плану, вспомнилось мне. Ну конечно же.

Все идет по плану, а как же еще.

Всегда делай хорошую мину при плохой игре, и тогда тебя даже, возможно, заметят, оценят и даже возьмут в Голливуд. Талантливый актер средней руки из глубинки, прошу любить и жаловать, господа судьи…

Боже, какую все-таки чушь я несу.

…Наверное, этот вечер – на самом деле всего лишь один из многих вечеров, когда мы собирались вместе, – так и остался бы довольно-таки приятным, но и заурядным вечером, если бы не одно небольшое происшествие.

А началось-то все как нельзя более банально…

И небанально в то же время: ведь до этого она не выказывала ко мне никакой особой симпатии.

–…У меня сигареты кончились, не сходишь со мной? – аккуратно подсела к моему одиночеству Клара.

От неожиданности я даже вздрогнул.

– Ну конечно же.

Мы вышли на холод. Дождь все моросил, противно и нудно.

Клара шагала рядом, не торопясь и не отставая, ровно.

– Почему ты меня позвала? – прямо спросил я.

Она подарила мне короткий насмешливый взгляд. Создавая ложное впечатление, на ресницах у нее дрожали будто бы мутные капли слез. Мутные капли в мутно-голубых глазах…

Это все дождь, сердито подумал я.

– Там Сабина, – ответила она.

– Ну и что?

– Да ничего. Вадим слиняет куда-нибудь, девчонки на кухне. Гришка не в счет, он там же, где Юлька. Интересно, как эти втроем будут выкручиваться. Жалко даже, что я этого не увижу.

– Вот как… Ты так не любишь Жанну?

Она пожала плечами.

– За что?

Тот же информационно насыщенный ответ.

– Скоро там твои сигареты?

– Скоро. За углом.

– Ладно, в конце концов и на том спасибо… Странная ты.

– Знаю. Ты тоже непростой.

Вот те на, подумал я.

– Слушай, ты давно в последний раз была в «Карте»?

– Давно. А что?

– Сходить собирался на днях, там сейчас Крэш с Танькой играют…

– Молодцы, – мы наконец-то подошли к какому-то озябшему на этой бесконечной осенней мороси киоску. – Братья тоже все собираются. На «Карту» их, понятно, пока не хватает. Молодые еще.

– Это проходит.

– Да.

Она расплатилась за сигареты. У меня даже мелькнула диковатая мысль сделать это за нее, по привычке, наверное, потом я представил себе ее реакцию и медленно облился холодным потом. Вряд ли бы ей это понравилось.

Клара, конечно, не феминистка какая-нибудь, но девушка вполне даже независимая.

– Послушай, Влад, – нарушила она молчание, когда мы шли обратно, – а ты случайно ничего не натворил в последнее время?

– В каком это смысле? – медленно проговорил я.

Не поворачивая ко мне головы, она пожала плечами, на редкость серьезно и равнодушно сказала:

– Что, неужто поверил в мою детскую сказку с Сабиной? А ведь поверил, я знаю… Наивный ты все-таки, Влад, прямо как ребенок. Не потащила бы я тебя на дождь из-за такой ерунды. Нужны мне их вялые разборки… Своих достаточно, поверь.

Помолчала секунд пять, тихо продолжила:

– А дело в том, что интересовались тут тобой весьма активно некие вполне даже недружелюбно настроенные личности. Что да как, да не рассказывал ли ты нам о своей жизни до приезда сюда, да не собираешься ли уезжать в скором времени и если собираешься, то когда… И у меня, и у Вадима спрашивали, про остальных не знаю.

– Понятно… Кто интересовался-то хоть?

– А ты как думаешь? Контора.

Внезапно мне захотелось остаться на улице как можно дольше.

– И что вы ответили?

– Как это что? Мы с тобой слишком мало знакомы, чтобы делиться друг с другом столь интимными подробностями частной жизни и т. д.

– Спасибо.

– Не за что. В конце концов, ведь это так и есть, – она усмехнулась. – Да, еще спрашивали про Марийку, какие у вас отношения, не возьмешь ли ты ее с собой. Это мне особенно не понравилось.

– Еще раз спасибо, Клар.

– Ага, не за что. Ты уж береги ее там… как можешь. И учти, если ты окажешься серийным маньяком-убийцей, я в тебе буду несколько разочарована.

– Учту.

Так мы и дошли до дома: в молчаливой дождяной мороси, под унылое тление клариной сигареты. Темнело, и свет фонарей черт знает что творил с ее лицом, вроде бы она даже улыбалась, но чему… А не такая уж она и некрасивая, осенило вдруг меня. Даже что-то загадочное есть в этих мутных глазах, и злость ее как-то даже мне симпатична, и профиль у нее горделивый и тонкий… Почему-то от этих мыслей как-то потеплело вдруг на душе.

Милая недоверчивая Клара. Это ведь на самом деле просто ужасно хорошо, что ты так не любишь делиться интимными подробностями частной жизни случайных друзей. Это очень-очень хорошо.

Что же мне теперь со всем этим делать… Впрочем, глупости. Ведь я прекрасно, замечательно знал – что.

Значит, не сбудутся многия и многия наши планы на ближайшее будущее… Жаль. Ничего не поделаешь.

Не знаю, как вела себя Жанна, оставшись наедине с Сабиной и Аркашей, не знаю, оставались ли они наедине вообще, но, когда мы вернулись, оказалось, что подошли наконец братья, – и это было хорошо, это значило, что все в сборе, что можно попеть старые песни под гитару или послушать Асенькино музицирование на расстроенном фортепьяно, и вспомнить старое: надо же, я ведь тоже мог уже вспоминать вместе с ними старое, а ведь, казалось бы, не так много времени минуло с тех пор, как я поселился в этом окутанном печальной лаской городе.