Муха Ukraine (сборник)
Шрифт:
– Юра, дорогой! А где написано, что речь о тебе? Там стоит твоя фамилия? Твой адрес? Там написано Юра Степаненко из Киева?
Так вот, нечего мне голову морочить. Наша цель – продать Веру Ильиничну.
Значит, идем к цели любыми способами. А иначе как? Давно пора дамочку пристроить в хорошие руки! А то засиделась в девках!
Не кипятись, посмотришь, кто-то клюнет. Мы найдем покупателя.
Я оказалась права. Вообще, у меня есть интуиция. Это ангел с крылышками, который сидит у человека на плече и тихо подсказывает, как жить дальше.
У меня ангелов
Через час после Юркиного звонка позвонили из газеты. Корреспондент отдела информации сообщала, что некий читатель, которому понравился материал о Репине, очень просил телефон автора.
По правилам редакции телефоны авторов читателям не раздаются. Но, мужчина оставил свой номер и просил с ним связаться.
Ну, вот! Приплыли! Наконец – то! Я набираю мобильный телефон неизвестного читателя.
– Здравствуйте, я автор заметки «Репин за две тысячи долларов!» Вы хотели со мной пообщаться?
– Здравствуйте, здравствуйте! Меня зовут Николай. Я из Москвы. Случайно, в вашем метро увидел газету со статьей. Название какое удачное!
«Две тысячи за Репина». И вот, хочу с вами встретиться.
– Нет проблем! Когда?
– Да, можно и сейчас. Я на Крещатике. Давайте встретимся в Доме Кофе.
Через сколько вы будете?
– Через 40 минут.
– Договорились. Я жду.
Бросаю на лицо красоты. Облачаюсь в самое лучшее, что у меня осталось после беспечной замужней жизни. Черные брючки и блузку цвета французской зелени.
Придирчиво осматриваю себя в зеркало. А ничего еще! Талия узкая. Ножки стройные. Все на месте. Глазки сияют. Теперь придам лицу уверенность, чувство собственного достоинства.
Я ведь не котлеты на плите жарю. Картину Репина продаю. Все должно быть гармонично.
Николай оказался импозантным мужчиной лет сорока, с трехдневной щетиной, умными, проницательными глазами и черными вьющимися локонами почти до плеч.
Он заказал нам кофе, морковный фреш со сливками, фруктовые пирожные и уставился в документы с фотографией дочери Ильи Ефимовича Репина.
– Картина жива? – спросил он.
– Жива.
– Я так понял, вы посредник?
– Э… представитель владельца картины.
– Сколько на сегодняшний день она стоит?
– 120 тысяч долларов. Даром!
– Понимаете, Мария, если бы это было сюжетное произведение, мы бы еще могли говорить о такой сумме.
А здесь портрет. Да, и то портрет такой неприятной женщины! Хищный взор, неприкрытая злость. К тому же, уже не молодой. Ну, сколько ей здесь? 40–45? Старуха!
Слова Коли меня задели. Как все мужчины одинаковы. Подавай им только молодую, даже если речь идет о произведении искусства.
– Вера Ильинична злилась на Октябрьскую революцию, которая заставила ее жить вдали от любимой родины. А Репин был, как известно, мастер психологического портрета.
А если вам нужны молодые красотки, то вон табунами ходят. У нас в Киеве девушки самые красивые – это признанный факт. Любуйтесь сколько хотите.
Коля, кажется, не замечал моего хамства и продолжал.
– Документов на картину у вас нет. Вот это, что
вы мне показываете – не документы. Да, еще Коровко! Эту даму в Москве хорошо знают. За деньги она вам и Рембрандта подпишет!Вы продаете сейчас дрова. А дрова столько не стоят.
Я сегодня уезжаю в Ниццу. В следующий вторник я буду. За 60 тысяч я заберу картинку, и то на свой страх и риск.
Мне еще надо будет заплатить за экспертизу Третьяковской галереи.
А это немалые деньги.
Мы попрощались с Колей. И я пошла к метро.
Выбора нет. Надо Юрке соглашаться на такую цену.
Чего Бога гневить! 60 тысяч с неба падает! Это подарок судьбы! И Юрка будет еще упираться! Глупо!
Когда еще найдется богатый дядя, который пожелает выбросить такие деньжищи!
За дрова! Я начала мыслить категориями Коли. Действительно, он прав! И надо брать эту сумму, пока дают.
Но сколько же Юрка мне даст в этом случае? И даст ли вообще? Он себя уже показал. Надо просить 50 процентов.
Проси невозможное – получишь максимум. Коля наш шанс. И кроме меня ее никто не продаст. Это уже ясно!
Я иду по Крещатику и жмурюсь от солнца. Толпы горожан и гостей столицы нескончаемым потоком несутся по знаменитой улице страны.
Душа поет и ликует. Первый клиент! Получилось! Я была уверена, что Юрка согласится.
Шальные мысли, одна, краше другой, роились у меня в голове.
Мысли на одну тему.
Как выгодно купить строительный материал, где взять честных рабочих. И хватит ли денег на террасу на крыше.
Я ныряю в метро.
На платформе стоит мужик с картиной в руках, обернутой пленкой.
Как охотничья борзая делает стойку на дичь, так и я застываю рядом.
Пройти мимо мужика с картиной выше моих сил.
– Рембрандта несете? – начинаю я завязывать разговор.
– Как вы угадали? Его самого, подыграл мне шустрый мужик, непонятного возраста.
– Музей ограбили?
– Художник талантливый нарисовал – терпеливо ответил мужик.
– Ух, ты! А что за сюжет?
– Ню. Даная!
– Продаете? Почем?
– Миллион!
– А чего так дорого? Ведь, это копия.
– Так моя Даная молоденькая, лет 20-и, с красивой фигурой. Ни жиринки, ни целлюлита!
Заходи ко мне в магазин. Славик меня зовут. И мужик сунул мне визитку.
Я открыла рот, в растерянности, пытаясь сообразить, что бы такое гадкое ответить этому противному представителю мужского населения.
Но тут со свистом подали вагон, и хозяин миллионной Данаи испарился.
Вторника я ждала, как явления Христа народу.
Но пришел один вторник, второй, третий, а Коля не звонил.
Звонила я ему. В Москву.
И каждый раз слышала одни и те же обещания.
– Во вторник я приеду. А ты времени не теряй даром. Ищи раритеты! Первый эшелон! Передвижников! У народа по квартирам еще висят шедевры, о которых они сами и не догадываются.
Я в прошлый раз купил у вас в Киеве, у одного доцента университета, картинку на библейский сюжет. Дома у него всю жизнь пылилась. Купил за копейки. Сделал экспертизу, атрибутировал.