«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов

была восстановлена.

5 мая мы чуть не лишились еще одного корабля «Ильи Муромца» типа «Е» под командой капитана

Нижев- ского. Обстоятельства этого проишествия еще раз показали, какими преимуществами были одарены

«муромцы», а типа «Е» особенно.

В этот день рано утром «Илья Муромец-9» вылетел с аэродрома в Болгарийке с заданием уничтожить

ж.-д. станцию Троян. (Из записок капитана Нижевского.)

«В этом полете участвовали: мой помощник — военлет подпоручик Пошехонов, артофицер —

подпоручик Федоров, механик — прапорщик Таллако, моторист — вольноопределяющийся Капон и стрелок-

моторист — ст.унтер- офицер Иванов. На корабле было 10 пудовых бомб, 6 пулеметов (в хвосте — «Виккерс»

с тремя запасными кассетами), бензина и масла на 3 часа полета.

Взяв высоту 3000 м над своим аэродромом, я направил корабль прямо на цель, считая, что встречные

пункты малоинтересны даже для разведки при данной ситуации. Минут через 20 полета над противником

вдруг с разных сторон корабля появились разрывы снарядов. Я приказал немедленно открыть пулеметный

огонь по батареям, которые были хорошо видны.

Конечно, нужно было бы сманеврировать, но я надеялся, что проскочу, и, не обращая внимания на

удары рвущихся снарядов, вел корабль прямо. Один из очередных снарядов разорвался впереди корабля, и

несколько осколков застучали по обшивке крыла, и вдруг я вижу, как над третьим мотором потекла струйка

бензина и вспыхнула. Мотор захлебнулся и замолк, а бензин продолжал течь, и пламя разгоралось. Начала уже

гореть обшивка крыла. В этот момент Иванов, а за ним Капон с огнетушителями выскочили на крыло и в

течение двух-трех минут потушили огонь и заглушили трубку, через которую лился бензин. Оказалось, что

один из осколков снаряда перебил бензиновую трубку, и в результате произошел пожар.

Я был так увлечен случившимся, что совершенно не заметил, что развернул корабль, а разрывы

снарядов продолжали бухать, но где-то в стороне и сзади. Я выровнял корабль и взял курс приблизительно на

свой аэродром. Но у нас были бомбы, возвращаться с которыми мне очень не хотелось, но и зря бросать их

тоже не стоило. Я приказал Федорову отыскать артиллерийские позиции противника и их бомбить. Найдя

батареи, Федоров хорошо нацелил корабль, и мы, сделав два захода, сбросили все 10 бомб, из которых

заметили хорошие попадания только трех бомб, но главное, мы избавились от этого, не совсем приятного

груза. Все-таки ориентировку мы частично потеряли, и пришлось найти сначала город Болград, и от него уже

прямая дорога была на Болгарийку, где мы благополучно сели на своем аэродроме.

За находчивость под огнем противника ст. унтер-офицер Иванов был награжден Георгиевским

крестом 4-й степени, вольноопред. Капон был произведен в прапорщики».

К концу апреля в Виннице были получены новые моторы «Рено» — 220 л.с., РБЗ-6, «Сенбимы» —

160 л.с. и «Аргусы» Петроградского отделения РБВЗ.

В это время в Винницу прибыла комиссия под председательством профессора Фан дер Флита с

предписанием начальника ГВТУ полковника Яковлева произвести обследование надежности воздушных

кораблей «Илья Муромец» типа «Г». Сам профессор и персонал ГВТУ заочно считали, что катастрофа

Лаврова произошла из-за недостатка прочности корабля типа «Г». Комиссия нашла полеты на этих кораблях

опасными.

Вновь полученные моторы распределялись так: «Рено» было решено отправить на завод для

установки на готовящиеся корабли типа «Е». Четыре мотора «Сенбим» в 160 л.с. срочно поставили на 15-й

корабль под командой штабс-капитана Клембовского, у которого в бою были повреждены все четыре мотора.

Корабль преобразился: увеличилась скорость до 135 км/ч, потолок доходил до 4500 м, и увеличилась

грузоподъемность. В Ягельницу прилетели корабли: 14-й Никольского, 10-й Середницкого, 4-й Шарова, 11-й

Грека, и еще ожидались корабли из Станькова.

В семи верстах от Ягельницы был расчищен аэродром, на котором разместилась группа

истребительной авиации под командой капитана Казакова, состоящая из трех отрядов. В р-не Бучача они

организовали передовой аэродром с дежурством истребителей. На другой день после прилета этой группы

Казаков лично сбил трех немцев (одного истребителя и двух корректировщиков). Подполковник Башко

организовал совещание командиров кораблей с участием капитана Казакова. На нем был разработан порядок

взаимодействия истребителей с «муромцами».

11 июня (в тексте — мая) из штарма нам сообщили, что противник подвозит свежие войска, необходимо их

разыскать и бомбить.

12 июня назначен вылет двух кораблей: 10-го — капитана Середницкого и 14-го — гв. капитана Никольского.

В воздухе над Бучачем их должны нагнать 4 истребителя для сопровождения. Капитан Никольской записывает

в дневнике: «У Середницкого не заладились два мотора, и вылетаю я один. Лечу с набором высоты к м.

Ковалювка и вызываю истребителей. Сделал два круга и полетел по курсу на Липецу, думая, что истребители

догонят, долетел почти до самой Липецы-Дольней, но истребителей нет. Вдали заметили двух немцев на

нашей высоте, которые быстро ушли со снижением. Думаю — нужно ждать атаки, а у меня, как на зло, в

корабле все молодежь. Под огнем были только поручик Гаврилов и механик Юшкевич. Решаю — что там

будет — все равно, иду на Липецу. Зову Юшкевича и показываю цель: «Извольте разбомбить». Сделал два

круга и спрашиваю Юшкевича: «Все бомбы?» — «Нет, остались две». — «Извольте сбросить по батареям». А

в это время немцы открыли такой огонь, что корабль затрясло. Повернул домой, обернулся и увидел, что

Липеца-Дольняя окутана клубами дыма. Говорю Юшкевичу: «Две бомбы по батареям». Лечу дальше. Немцев