Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем

Восемь месяцев.

Восемь долбаных месяцев моей непутёвой жизни ушло на то, чтобы протащить свою задницу из Широна в столицу Асуры, город Арс. Восемь. Это не просто долго — это пиздец. Даже Элинализ, которую, казалось, не сломать никакими дорогами и приключениями, порой начинало разъёбывать от бесконечной череды передряг, что валились на нашу авантюристскую долю.

Я не знаю, прогневали ли мы богов, когда напиздели Гильдии про «Бродячего Дракона» и обогатились, или это просто судьба такая злая, но после того радостного дня, когда мы вышли из филиала Гильдии с набитыми кошельками, всё пошло по одному месту. Я понимал, что путь будет долгим, что континент — это не лужа грязи, а огромная, полная дерьма земля, и Гислен, похоже, тоже это понимала, когда вовремя свалила из нашей компании ещё до всей этой эпопеи. Но, блять, восемь месяцев пытки дорогой, телегами, разбойниками и прочей хернёй — это было слишком даже для меня.

Проблемы начались почти сразу. То разбойники, решившие, что наша телега формально с вазами — лёгкая добыча, пока не нарвались на Элинализ и её меч, либо на меня с копьём. То погода, которая, будто издеваясь, чередовала ливни, снегопады и палящее солнце в горах. То телега ломалась — то колесо отвалится, то ось треснет, и мы, матерясь, чинили её подручными средствами. То обвал на дороге, и мы с Элинализ, напрягая все мышцы, растаскивали камни, пока Лира командовала, как заправский командир. А однажды дорогу просто смыло — горная река разлилась, и всё, пиздец, стой и думай, как переправляться.

Но самым лютым апогеем стал «Лошадиный Ублюдок». Эта парнокопытная мразь, как окрестила её Лира, оправдывала свою кличку на все сто. Ублюдок норовил съебать при любой возможности: на привалах, в поселениях, во время движения, да хоть посреди ночи, лишь бы подальше от нас. Даже когда телега сломалась, и мы с Элинализ тащили её вручную, эта сука умудрялась дёргаться в сторону, будто у неё был личный план побега. И я, как последний идиот, бежал за ней, размахивая руками и оря во всё горло:

— Лошадиный Ублюдок, стой! Остановись, сука! Не бросай нас! Я не хочу идти пешком! Ублюдок, родненький!..

И это не было разовым шоу. Нет, это повторялось раз за разом, и, как назло, почти всегда в дерьмовую погоду: в дождь, когда грязь липла к сапогам, в туман, где хрен разберёшь, куда эта тварь ломанулась, или в снег, когда зима накрыла нас своим ледяным одеялом. И альтернатив у нас не было, особенно до пересечения горной гряды и ещё какого-то отрезка пути после. Авантюристы S-ранга, вроде Элинализ или меня, могли взять лошадь в бесплатную аренду в Гильдии, но на нашем пути попадались либо мелкие деревеньки, где слово «Гильдия» звучало как название далёкой сказочной страны, либо поселения побольше, где в гильдейской конюшне было пусто. Ноль. Абсолютный ноль.

Один раз нам предложили лошадь, но она оказалась больной — хрипела, как я в телеге после месяцев в дороге, и мы отказались. И вот так Лошадиный Ублюдок насиловал нас морально и физически почти пять месяцев, пока, наконец, не решил устроить свой последний побег.

Мы с Элинализ, как обладатели боевого духа и, видимо, мазохистского упрямства, в очередной раз ломанулись его искать. Нашли. Эта тварь вылетела из леса, как одержимая, и с размаху разъебалась в мясо о скалы. Боже, я такого счастья не испытывал, наверное, никогда. Мы с Элинализ, не сговариваясь, прям там, посреди камней и крови, станцевали какой-то дикий танец, оря от радости.

Да, теперь придётся тащить часть драконьих трофеев на себе, но это было плевать. Мы были свободны. Свободны от этого морального насильника, этого парнокопытного отравителя нашей жизни. К тому же Лира пообещала, что в ближайшем крупном городе, до которого было всего пара дней пути, она купит новую, адекватную лошадь за свои деньги. И телегу заодно, чтобы не разваливалась на каждом ухабе.

Так и случилось.

В следующем городе — большом, шумном, с мощёными улицами и запахом свежего хлеба из пекарен — Лира сдержала слово. Она выбрала крепкую лошадь, спокойную, как летний пруд, и новую телегу — не ту старую развалюху, что скрипела на каждом шагу, а добротную, с сиденьями вдоль бортов, чтобы мы могли ехать с относительным комфортом.

С того момента дорога пошла легче. Горная гряда с красными драконами осталась позади, хотя преодолеть её было тем ещё испытанием: мы петляли по узким тропам, растаскивали камни, тащили телегу вручную, напрягая всё, что можно напрячь, и надеялись, что живые драконы не решат на нас свалиться.

Элинализ, несмотря на свой S-ранг и эльфийскую грацию, не отлынивала — брала на себя такую же долю работы, как и я, будь то разгребание завалов или отпугивание волков, что выли по ночам. Лира, конечно, больше командовала и следила за своим драгоценным грузом ваз, но и она, надо отдать должное, не ныла, даже когда дождь превращал её одежду в мокрую тряпку.

После всего этого я понял, насколько правы были Гислен, Элинализ и Талханд, когда говорили, что моя потеря памяти — это, в общем-то, не такая уж большая беда. Три года моей жизни, стёртые из головы из-за собственных же косяков, — это, конечно, неприятно. Но путь из Милишона в Арс, с учётом всех передряг, занял у меня почти полтора года. Полтора, блять! А мне ведь ещё обратно ехать, а потом собираться на историческую родину, куда я, судя по обрывочным воспоминаниям, планировал отправиться до всей этой амнезии. И это ещё, в лучшем случае, столько же времени, если не больше.

Но одно меня успокаивало: демоническая кровь мигурдов, текущая в моих жилах, делала меня долгожителем. Мигурды живут по двести лет, а я, как полукровка, наверное, чуть меньше. Но мне всего восемнадцать, плюс-минус, так что времени у меня — море. Как и у Элинализ, этой эльфийской потаскухи, которая, к моему удивлению, вела себя на протяжении всего пути на редкость пристойно.

Что-то изменилось в ней после того случая в лесу. Не знаю, но с тех пор я больше не видел, как она исчезает с толпой сомнительных мужиков. Если ей и нужно было утолить свои… эльфийские потребности, она делала это быстро, незаметно и возвращалась, как ни в чём не бывало, без малейших признаков того, что я привык ассоциировать с её прошлым. Ни растрёпанных волос, ни мутного взгляда — ничего. Только лёгкая улыбка и спокойный тон. Но я знал, что это не просто так.

Мудрейшая эльфийка явно преследовала какой-то свой план, и частью этого плана, похоже, был я. Она то и дело делала попытки меня соблазнить — то случайно коснётся руки, то посмотрит чуть дольше, чем нужно, то обронит какую-нибудь двусмысленную фразу с этой своей чертовски обаятельной ухмылкой. И, чёрт возьми, с каждой такой попыткой моя решимость таяла, как снег под весенним солнцем.

Что я мог поделать?

Желание — штука подлая, оно просыпается в самый неподходящий момент и глушит разум, как молоток гвоздь. Я не собирался заводить настоящие отношения в этом путешествии — ни времени, ни желания на это не было. А если смотреть в сторону проституток… ну, объективно, Элинализ выигрывала по всем фронтам. Она была красива, ухожена, с её «набором очищения» и эльфийской магией, которая делала её, скажем так, безопасным вариантом.

В отличие от какой-нибудь уличной девки, которая могла участвовать в куда более мерзких делах и не иметь ни гроша, чтобы следить за собой. Но каждый раз, когда я ловил себя на мысли, что начинаю поддаваться, перед глазами вставали воспоминания о её… похождениях. Детальные, яркие, как будто кто-то специально выжег их в моей памяти. И это чувство отвращения пока что перевешивало. Пока. Потому что, если честно, я чувствовал, как меня медленно, но верно прогревают. Ещё пара таких взглядов или случайных касаний, и я, боюсь, дам слабину.