Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем

— Я не хочу становиться Полом… — начал я, но она перебила.

— А им стать и нельзя — Грейратами только родиться можно, — сказала она с лёгкой насмешкой.

— Тогда бы поискала себе кого среди Грейратов. У вас много общего.

— Хе, — у неё вырвался нервный смешок. — Нет. Просто нет. Куда проще и безопаснее доставать полукровку мигурда, пока он не сдастся. Вы, мигурды, думаете, что, храня свою честь, получите какую-то награду, а по итогу останетесь ни с чем, передёргивая в сторонке, пока остальные наслаждаются жизнью.

Я покачал головой, чувствуя, как её слова пытаются пробить мою оборону.

— Это уже дело принципа, а не какого-то «приза». Мы с тобой вообще-то заключили договор в порту. Если мной овладеет… какое-то невероятное желание, тогда я весь твой. А пока, уж прости, воспоминания о том, как тебя в лесу трахали пузатые кривозубые охотники, отбивают всё желание. Как и твои старания сейчас, — хмыкнул я. — Откровенно не дожала. Нужно было сразу говорить про чувства и надежды на семейную жизнь с таким же долгожителем, как и ты, а не говорить про забавы с моей реакцией и «ощущениями прошлого». Сегодня точно не твой день, подруга.

— Ну-ну, — произнесла она с угрожающей интонацией, давая понять, что это ещё не конец.

На этом разговор о её жизни как-то сам собой затих. Я отвернулся к окну, где над крышами виднелись шпили дворца, отражавшие закатное солнце. Арс шумел: звон колоколов, гул толпы, скрип повозок, смех из таверн. Город был центром Асуры, богатейшего королевства континента, и здесь чувствовались деньги, магия, власть. Но мне было плевать. Куча денег в кармане, все трофеи проданы, Лира ушла, дорога закончилась.

Я смотрел на потолок и думал: может, я всё-таки дам слабину. Но точно не сегодня. Сегодня я просто хотел валяться на кровати, слушать шум города и притворяться, что весь этот мир — с его драконами, проклятиями и искушениями — меня не касается.

Глава 22

Буэна (I/III)

* * *

В Арсе мы с Элинализ застряли на добрых несколько недель. Город, пропитанный историями, гудел, как улей, и не отпускал нас, будто держал за подол старыми воспоминаниями. Арс был именно тем местом, где Клыки провели свои лучшие дни, оставив след в переулках, тавернах и на пыльных дорогах. Неудивительно, что город так цеплялся за нас: огромный, многоликий, он был одновременно и обыденным, и уникальным.

С одной стороны — просто большой город с кучей разных кварталов, где толпы людей от бедняков до знати сновали по мощёным улицам, а в воздухе витали запахи свежеиспечённого хлеба, лошадиного навоза и дешёвого эля. Здесь кипела жизнь: торговцы зазывали покупателей, стражники лениво поглядывали на проходящих, а в тёмных углах шептались о сделках, которые лучше не слышать. Но, с другой стороны, Арс был хранилищем наших историй — моих, Элинализ и тех, кто когда-то называл себя Клыками. И эти истории, как старые шрамы, проступали в каждом уголке города.

Элинализ, с её острым языком и лёгкой походкой, после отдыха в гостинице взялась быть моим проводником. Она водила меня по узким улочкам и широким площадям, показывая места, которые когда-то значили для нас многое. Вот таверна «Пьяный Бык», где мы праздновали удачную охоту на виверну, заливая столы элем и хохоча до утра. Вот обшарпанная кузница, где Пол однажды поспорил с кузнецом и чуть не остался без брови. А вот и старый мост через реку, где я, по словам Элинализ, однажды напился и пытался петь балладу о «пивном драконе» и «великом мудреце», путая слова и мотив.

Каждое место сопровождалось её рассказами — то смешными, то горькими, то такими, от которых в груди что-то сжималось. Она больше не пыталась восстановить мои утраченные воспоминания — мы оба понимали, что это почти безнадёжно. Вместо этого мы ткали новые, шаг за шагом, история за историей. И пусть некоторые места были вовсе не романтичными — вроде заросшего бурьяном пустыря, где мы однажды дрались с бандой наёмников, или вонючей подворотни, где Элинализ учила меня правильно прятать нож в сапоге, — я был рад даже этому. Пустота, которая некогда грызла меня из-за потерянных лет, отступила, заполняясь новыми красками, звуками и запахами этого путешествия.

Я больше не оглядывался назад с тоской.

Мысли о том, что я потерял по своей глупости, перестали быть якорем, тянущим на дно. Новые истории заняли их место, а также цели: найти Пола и Зенит, которые, возможно, держали в руках осколки моего прошлого, и добраться до Древобора — моего «старого дома», где я, уже не мальчишка с вилами, а взрослый авантюрист, мог бы найти ответы или выбить их силой. Арс, со всеми своими тайнами и открытиями, стал лишь этапом на этом пути, но каким ярким этапом!

Город изобиловал местами, которые стоило увидеть. Мы бродили по шумным рынкам, где торговцы хвалили свой товар, а воры ловко орудовали в толпе. Заглядывали в древние храмы, чьи стены хранили следы веков, и в забегаловки, где подавали лучший жареный кабан в Асуре. Каждое место казалось кусочком мозаики, которую мы собирали вместе с Элинализ.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, и пришло время двигаться дальше. И тут нас ждали новости — одна хорошая и две… скажем так, не очень.

Хорошая новость была как глоток свежего воздуха.

Элинализ давно знала, где обосновались Пол и Зенит. Грейрат сам за некоторое время перед роспуском группы подозрительно советовался с ней, где лучше осесть и воспитывать детей, если «вдруг-неожиданно» карьера авантюриста подойдёт к концу. Даже тогда он в упор не замечал, как в эльфийке нарастало недовольство к нему, особенно от осознания будущих перспектив Клыков, но она всё же дала ему настоятельный совет. Элинализ предложила тихую и спокойную деревню Буэна в регионе Фиттоа, где как раз жил один из её сыновей. Это место казалось идеальным для размеренной, мирной жизни. Пол согласился, и Элинализ была уверена, что он и Зенит обосновались именно там.

Она могла бы прийти к нему и попытаться вытрясти свои деньги, однако со временем, как она сама призналась, просто «забила» на Пола, несмотря на все его выходки. Но теперь эта информация пригодилась, и мы обозначили себе новый ориентир. У меня это был Пол с Зенит, а у Элинализ её сын — Ролз. Эльфийка, мягко говоря, не была образцовой матерью, но теперь, впервые за долгое время, в Элинализ проснулось жгучее желание навестить сына.

Наш недавний разговор об ответственности и прочем, видимо, задел в ней какую-то струну. Она также призналась, что обычно старается держаться подальше от своих детей, чтобы не портить им жизнь «своим присутствием» и «своей репутацией», но раз уж наш путь лежал в Буэну, игнорировать сына было бы совсем уж подло и странно. Её глаза, обычно искрящиеся насмешкой и легкомысленностью, когда зашла речь про сына, стали серьёзными, и я понял, что это решение далось ей нелегко.