Мустанг Купертино

– Ну что, господа военные преступники? Никто не желает признаваться?
– желчно спросил Алоизыч у крайнего Хуйла, покусанного сильнее остальных.

– А чего я-то? Почему сразу меня-то?
– загнусило Хуйло.
– Я такой же пасюк как и остальные, не лучше и не хуже. Нас учёные скреативили и велели нам президента Путькина изображать. Ну мы и изображали. Мы что виноваты? Подневольные мы!

– Кто вам велел его изображать, говори конкретно!
– подключился к допросу генерал Суворикин.

– Так, это... сам же президент Путькин и велел.
– растерянно проныл допрашиваемый.

– Велел тот, который настоящий?
– попытался уточнить Мустанг Купертино.

– Да кобель его знает, настоящий он или такой же пасюк как я или эти девять.
– Там за Уралом, в Ебурге есть ещё один президентский бункер. Там в этом бункере ещё семь пасюков, таких же как мы. Нас всего семнадцать штук изготовили. Больше не смогли. Не нашлось чистой линии чтобы больше сделать. Технология-то экспериментальная - из крыс президентов делать.

– Как это из крыс? Из каких ещё крыс?
– растерянно переспросил Алоизыч.

– Из каких, из каких... Из белых, лабораторных! Из простых серых помоечных нормальный президент Путькин не получается. Получается либо непохожий, либо совсем дурак. Нужна чистая линия.

– Значит вы тут все пасюки?
– Мустанг Купертино хмыкнул и почесал ластой клюв.
– И в Ебурге тоже пасюки? А где настоящий-то?

– А нахрена он нужен, настоящий?
– подало голос менее покусанное Хуйло с другого края.
– Мы и без него вполне нормально справлялись с государственными делами, пока вы не пришли и ос своих на нас не напустили.

– Тот который настоящий, тоже никакой не настоящий!
– вмешалось в разговор четвёртое слева Хуйло.
– Его в той же лаборатории сварганили что и нас, из тех же крыс. На нём технологию отрабатывали. Он и пожил то всего четыре дня, наотдавал кучу приказов, а потом развалился на исходные компоненты.

– На какие компоненты?
– спросил Мустанг Купертино.

– На исходные.
– ворчливо объяснило четвёртое слева Хуйло.
– То есть на белых вистаровских крыс. Шестьдесят три белые крысы, каждая весом по килограмму. Президент развалился, и пока учёные шароёбились с аппаратурой, крысы разбежались. Поэтому президента после этого неделю по телевидению не показывали, пока нас не сделали взамен, и тренинг с нами не провели.

– Так вы что, вообще не настоящие люди?
– спросил Алоизыч с изумлённым выражением лица.

– Ну почему не настоящие? Мы как раз самые настоящие люди. А вот вы как раз теперь и не настоящие!

– Почему это мы не настоящие?
– удивился Алоизыч.

– Потому что мировая закулиса решила, что необходимо как можно быстрее избавиться от старого населения, которое размножается естественным способом, и заменить его лабораторно выращенным населением, которое гораздо легче контролировать. Британские учёные передали нам технологии, привезли оборудование и направили специалистов. Сперва под их руководством вырастили президентов из чистой линии вистаровских крыс, а потом начали выращивать обычное население. Миллионов сорок уже нахерачили. Для обычного населения чистая линия не нужна. Их можно гнать потоком из обычных крыс, из белок, из нутрий, даже из полевых мышей, кротов, кузнечиков и тараканов... Массовый продукт, хули, скоро всю землю заполонит...

– А нас куда?
– запальчиво выкрикнул кто-то из ополченцев.

– Известно куда! В расход... Для этого вам и было велено начать войну с каклами. Поэтому и каклам сразу много оружия не дают, чтобы они сразу много нашего обычного населения не убивали. Чтобы никто ничего не заметил. А когда уже начнуть убивать больше, то в стране крысонаселения в стране будет уже больше чем традиционного, подлежащего уничтожению. А крысонаселению всё равно, они никакого бунта не поднимут. Всё будет в точности так же как в Китае.

– А в Китае что - всё население сделано из крыс?
– не поверил генерал Суворикин.

– Конечно! В Китае крысодемографическая замена уже прошла полностью. Сейчас там всё население синтетическое. Все сто процентов. Всё оно сделано из жёлтых водоплавающих крыс, включая коммунистическую партию, политбюро и спецслужбы.

– А вдруг оно всё же не из крыс?
– усомнился Мустанг Купертино.

– Китайское население? Не из крыс? А из чего же оно, по твоему?
– язвительно спросило третье слева Хуйло, со стоном ощупывая пальцем распухшее от осиного укуса ухо фиолетового цвета.
– Ты что, китайцев никогда не видел? Ты ещё скажи, что вьетнамское население не из крыс! Может, ещё скажешь, что и наше население не из крыс?

Тем временем всё внутреннее пространство Хренбля, Крестную площадь и прилегающие районы заполнила густая разношерстная толпа. Заметив это, Мустанг Купертино повёл клювом направо и налево и осторожно сказал:

– Адольф Алоизыч! Аудитория собралась. Самое время вам произнести перед избирателями предвыборную речь.

– Так я же каудильо! Диктатор! Какие ещё выборы, Монфоконыч?

– Какие выборы? Разве я говорил что-то про выборы? Никаких выборов не будет, потому что - правильно! Ты - каудильо, диктатор. Но предвыборную речь всё равно надо произнести, потому что таковы традиции большой политики.

Алоизыч взгромоздился на трибуну эшафота, наскоро сколоченного из горбыля и профнастила, и собрался произнести горячую речь про жлобский мир, про его высокую духовность, про вражеский сговор в Рамштайне, про бессилие властей, про коварство каклов, про необходимость полного отказа от доллара и евро, про то как надо всей страной сплотиться вокруг каудильо и одержать победу над всем миром... Но тут никем незамеченный гражданин с прилизанными волосами в сером костюмчике сунул в руку каудильо листок мелованной бумаги с текстом. Алоизыч машинально взял листок, прочёл первую фразу подготовленной для него речи и озвучил её в микрофон: