Муза для чудовища

Прийти в себя мне помог очень вовремя заговоривший нотариус.

— Вы составили исключительно толковый договор. Это не входит в мои профессиональные обязаннoсти, но вы милая девушка, а я таких договоров на своём веку повидал не одну сотню… Вы позволите сделать нескoлько исправлений и внести пару предложений?

— Исправлеия? — всполошилась я.

— О, не стоит волноваться, — он достал из кожаного портфеля нэтбук, поставил его себе на колени и, весело стуча по клавишам, продолжил:

— Но я бы на вашем месте захотел обговорить вопрос жилья. И ещё несколько моментов, касающихся талонов на питание, дополнительной недели отпуска и надбавки за работу в выходные и праздники…

Он говорил и говорил, и когда мне уже начало казаться, что от первоначально созданного мной договора уже и следа не осталось, нотариус всё из того же портфеля извлёк мобильный принтер.

— Перечитывать будете? — одну копию он протянул мне, вторую вручил Эрато.

— Конечно, буду, — провoрчала я и принялась долго и тщательно изучать документ.

— Подписывай уже, — насмешливо протянул мой работодатель. — Нет там никаких подводных камней и мелких шрифтов…

Подписывай… Как? Если в голове вертятся слова Тьёра о том, чтобы я как раз этого и не делала. Об этом он говорил или о чём-то другом?

— Подписывай, — подал голос черноглазый, а вместе с голосом подал обычную шариковую ручку. — Моему человеку ты смело можешь доверять.

Я вздохнула. Ну, хотя бы не кровью…

В больницу я вернулась счастливым и свободным человеком. И даже холодный приём, который оказала мне Гримхильда, не омрачил моего настроения.

— Напрасно вы это затеяли, — пробурчала она, едва провожавший меня Эрато покинул палату.

— Я просто не хочу связывать свою жизнь с незнакомым человеком.

Говорить о том, что я вообще не горю желанием её связывать и предпочитаю свободу, не стала.

— А доктора нашего зачем обидели? Он так переживал…

— Обидела? — меня аж затрясло от возмущения. — Я обидела вашего доктора? Да вы знаете, что этот мерзавец сделал?

— Лишь то, что ему приказали сделать, — отрезала римхильда. — Составлять такие справки — это его прямая обязанность. Так что не крутите носом, а когда он придёт…

— сли он придёт, — перебила я, — я… я не знаю, что я с ним сделаю. Видеть его не могу… Прямая обязанность… Его прямая обязанность — лечить людей, заботиться об их здоровье, а не измерять объём груди пациентoк и не кричать на каждом углу о том, сколько мужчин побывало в её постели.

римхильда фыркнула, явно не разделяя моих душевных страданий.

— В конце концов, он мог бы меня предупредить, — продолжила я. — Чтo стоило сказать о том, что меня ждёт?

— Я не мог, — донеслось от двери, и я, повернув голову, увидела доктора Бурильски.

— Убирайтесь.

— Хирурга моего уровня найти будет сложно. Агата, я…

— Мне плевать. Убирайтесь.

— Гримхильда, оставь нас, пожалуйста!

Исключительно из вредности мне захотелось потребовать, чтобы медсестра осталась, но я промолчала.

— Я просто должен был отдать записку судье, — покаянно прошептал Александр, когда за женщиной захлопнулась дверь, — и рассказать о том, как протекает процесс выздоровления. На этом всё, клянусь. Я и предположить не мог, что она заставит меня это читать вслух! Такого вообще никогда не было!

Я не хотела ему верить, но чувствовала, что Бурильски не лжёт. А еще успела понять, что за существо скрывалось за приятной наружностью аты Кирабо. Как удачно она одним ударом сразу двух зайцев убила! И меня наказала за то, что осмелилась мечтать о возвращении домой, и Александра за то, что вывозил меня на прогулку.

— Простите, — пробормотал он. — Я не хотел вас обидеть или сделать больно.

И уж точно я не собиралась его прощать. Уж больно свеи были воспоминания о том, как я стояла там, будто оплёванная.

— Когда мне снимут гипс, доктор?

Бурильски выдохнул:

— Я понимаю, — и приступил к исполнению своих профессиональных обязанностей, а я понадеялась, что несмотря на то, что друг из него получился отвратительный, врачом он окажется отличным.

Гипс мне сняли десять дней спустя. Упаковали ногу в фиксирующую лангету, вручили пугающего вида костыли и — свободна, птичка! Вперёд и с песнями.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТЯ. ЭКСКУРСИЯ ПО «ОЛИМПУ»

После заседания Эрато перестал скрывать от меня свои намерения, и это резко сизило его шансы добиться от меня желаемого. Ну, как сизило? Если в первые дни нашего знакомства я признавала, что внимание этого божественно красивого наглеца мне, несмотря на изрядную долю раздражения, льстит, то теперь ни о какой лести не могло быть и речи. Потому что, во-первых, я не сплю со своими рабoтодателями…

— Если верить медицинскому докладу, ты пока ещё ни с кем не спала, — ухмыльнулся этот мерзавец в ответ на мои слова. — Так что это не аргумент. Придумай что-то другое.

— А во-вторых, я не мыслю себе отношений с человеком, который может ткнуть меня в самое болезненное место и улыбаться при этом.

Улыбка немедленно слетела с его лица, а в глазах на мгновение появилось чувство вины.

— Прости.

Я покачала головой. Не в моих правилах было выбивать из людей извинения, равно как и принимать их, если искреностью они даже и не пахнут.

— гата…

— Ингвар, иди к чёрту!

— Ну, по крайней мере, ты стала называть меня по имени…

— Не обольщайся, я со всеми своими работодателями была на ты… — буркнула я.

Начальник из Эрато, кстати, получился очень неплохой. Уже на следующий после заседания день он притащил мне лэптоп («Без выхода в Интернет, не блести глазами!») и перечень трудовых обязанностей, а также «Собирательство для чайников».

— Уверена, что хочешь работать полный рабочий день? — хитро улыбнувшись, спросил ар, заметив, как округлились мои глаза при виде списка того, что я должна буду делать. — Если что, я всегда готов стать твоим аром. Что ты думаешь по этому поводу?

— Думаю, что ты слишком много улыбаешься?