Муж мой - враг мой

Облегчение было недолгим. Длилось оно ровно до того момента, как явилась экономка, чтобы принести мне свои глубочайшие извинения от своего лица и от лица всей прислуги, а также сообщить, что его сиятельство отдал распоряжение наидетальнейше ввести меня в курс всех хозяйственных дел замка.

Нет, я понимаю, что с правами приходят обязанности, но…

Через два часа наедине с экономкой и учетными книгами, бесконечными цифрами и важными примечаниями, у меня уже голова шла кругом, а почтенная эсса только начинала входить во вкус. “Конечно же”, — говорила она, — “абсолютное большинство всей этой работы я беру на себя, но вы должны все это знать для того, чтобы достойно контролировать исполнение мной моих обязанностей…”.

На обед я сбежала, забыв про то, что там меня ждет супруг, а с ним — неловкость и смущение, от которых я никак не могла отделаться.

Впрочем, опасалась я напрасно. Несмотря на то, что вдовствующая герцогиня, хоть еще и не покинула замок, осталась обедать в своих покоях, чтобы контролировать сборы, за столом мы оказались не одни. В замок прибыли несколько тэйров и эссеев с границы, и обед прошел в живом обсуждении тактики и стратегии, которое грело слух своей привычностью. Такие разговоры за столом батюшки не были редкостью.

Герцог перехватил меня по окончании, перед тем как переместиться с почтенными господами в салон и продолжить свои сугубо важные разговоры. Однако перехватил вовсе не для того, чтобы вгонять меня в краску.

— Дорогая супруга, я попросил тэю Керолайн перед отъездом составить для вас список дел, которыми она должна была заниматься в ближайшее время как герцогиня и хозяйка замка Страж, — мне был вручен мелко исписанный листок. — Пожалуйста, ознакомьтесь. Я позволил себе добавить туда планирование визита в столицу на церемонию возложения даров… и пожалуйста, тэя Нисайем, не забывайте, что с любыми проблемами вы можете обратиться ко мне напрямую.

Он был серьезен, выдавая мне этот список, но глаза почему-то неуловимо смеялись.

Мимолетный поцелуй на прощание обжег губы, и тэйр Алиссандр удалился, оставляя меня на растерзание навалившемуся бремени власти.

А вечером состоялся грандиозный прощальный ужин. И я со стыдом вдруг осознала, что и собственный прощальный ужин вдовствующая герцогиня организовала самостоятельно, хотя мне вообще-то следовало об этом подумать и отдать соответствующие распоряжения. И внезапность отъезда отнюдь не служила оправданием.

Она была со мной так любезна, что от сладости в голосе сводило зубы. И никто, даже самый придирчивый и внимательный слушатель, не отыскал бы в ее словах даже намека на оскорбления. К облегчению примешивалась горечь, а душу терзали сомнения — действительно ли я все сделала для того, чтобы наладить отношения со свекровью?

Но ведь я же не просила выселять ее из замка?..

От тяжких дум удалось отвлечься только когда заиграла музыка.

Она повела меня за собой, подхватила, закружила…

Хотя, конечно, не она, а муж.

Мне подумалось, что мы не танцевали с самого дня свадьбы. Который был каких-то десять дней назад. А кажется — целую вечность.

А еще — что он все же очень хорошо танцует.

А еще — что мне нравится его близость.

А еще…

— Вы сегодня удивительно молчаливы, герцогиня, — бархатистый голос над ухом во время сближения и сразу за ним — расходящееся движение танца.

Ничего я не молчалива!

Я одарила герцога хмурым взглядом.

— Был тяжелый день? Не выспались?

На этот раз мой взгляд был подозрительным.

Он что… подначивает меня, что ли?

Достойный ответ придумать я не успела — танец развел нас сменой партнеров. А когда свел вновь мне уже расхотелось отвечать. Обойдется! Я танцую и мне хорошо!

И я танцевала. С упоением, с полной отдачей, до сбивающегося дыхания, до легкого головокружения, до стертых туфелек.

И под конец вечера чувствовала себя пусть и до невозможности уставшей, зато… счастливой.

— Позаботьтесь о моем сыне, ваше сиятельство, — сказала мне на прощание тэя Керолайн, отбывающая утром в столицу.

Тэйр Алиссандр накрыл ладонью мои пальцы, лежащие на его локте.

— Конечно, тэя Керолайн, — пообещала я, но голос против воли дрогнул.

Я только сейчас поняла, что даю обещание, которое не планирую выполнять.

Глава 11

— Оставьте нас.

Супруг, любезно сопроводивший меня до моих (или теперь уже наших?) покоев, не остался за дверью. Не то, чтобы я на это рассчитывала. Но…

Обе поджидающие госпожу девицы метнули на меня вопросительные взгляды, и только не увидев возражения, присели в почтительных книксенах и удалились. Я выпустила герцогский локоть и с гордым и независимым видом прошла в будуар, на ходу вынимая из ушей тяжелые серьги с изумрудами — ожидаемо любимым камнем Вейлеронов. Добрая половина фамильных драгоценностей сверкала зеленым.

— Я должна предупредить вас, ваша светлость, что это платье я самостоятельно не сниму.

— Вам и не придется снимать его самостоятельно.

Я вздрогнула от неожиданности, когда шеи коснулись теплые губы — как он успел так бесшумно проследовать за мной? — и провернулась в легших на талию руках.

Вздох, вырвавшийся из груди, даже мне самой показался испуганным, когда я увидела взгляд его сиятельства — там отражались свечи, там отплясывали бесы, там, в глубине зрачков, свил гнездо покровитель-Пройдоха…

И…

И пальцы мужа скользят по моим рукам вверх — кисти, предплечья, плечи… Я чувствую это прикосновение сквозь ткань платья, как горячий след на теле, и вздрагиваю, когда платье заканчиваются — и, замерев на невесомое мгновение, муж касается кожи. Ключиц. Шеи. Замка ожерелья на шее.

Но смотрит он только мне в глаза. И в глубине зрачков больше не танцуют смешинки, там теперь живет что-то древнее, вечное, жаркое.

Отвернуться! Разорвать контакт взглядов!

Но нет сил. И ожерелье он расстегивает на ощупь.

У моего мужа обветренная кожа и сухие губы. У него темные глаза — темнее чем обычно. От него пахнет древесным, горчащим, мужским — и от этого голова идет кругом.

Или не от этого, а от того, что он, такой большой, такой знакомый и незнакомый, стоит так близко, и я чувствую жар его тела, или это не его, а мой, но мысли плывут и дрожат, и я будто здесь и не здесь.