Музыка войны

Мы попробовали пройти на пирс, где ржавые лестницы спускались в воду. Вероятно, в штиль здесь было заходить в воду приятнее всего, однако теперь и этот способ оказался недоступен: дежуривший спасатель вывесил красный флаг, возвещавший о запрете купаться на глубине, и, зная вседозволенность туристов на отдыхе, не отходил от пирса ни на шаг. Делать было нечего: мы отправились в бассейн. К счастью, он оказался достаточно просторным, и лежаков хватало на всех туристов.

Краем глаза я следил за приходящими гостями отеля, надеясь встретиться с хорошенькой подругой Яны. Мне казалось, ни Леха, ни Артур не замечали, как я поглядывал на окружающих, лишь только слышал женские голоса.

– Что-то слышно о Вале? – Спросил я Лешу скорее из любопытства, чем из вежливости. Хотя он и вычеркнул ее из жизни, постаравшись забыть, я не мог испытывать столько же неприязненных чувств к его бывшей возлюбленной. В конце концов, с ней были отчасти связаны все мои студенческие и столь молодые годы, все скорее отдалявшиеся от меня.

– Ничего. – По тому, как поползли вниз уголки обветренных губ на лице Леши, как вспыхнули его бесчисленные родинки на бледной коже, я понял, что вопрос о Вале был по-прежнему болезненным для него. Но в полном противоречии собственному ответу, он принялся рассказывать те многочисленные сведения о бывшей девушке, которыми он обладал. – Она вышла замуж спустя полгода после нашего расставания. Думаю, водила меня за нос долго, пока мы встречались. Не мог же ее ухажер сделать предложение всего через пару месяцев после нашего расставания!

– С чего ты взял, что он не сделал ей предложение через полгода?

Леша засмеялся.

– Ты что, там такая свадьба была… За пару месяцев не подготовить.

– Все настолько грандиозно?

– Не то слово… Летом, как она всегда мечтала, в огромном шатре, в гостинице на берегу водохранилища, кажется, Истринского. Музыканты, танцоры, целый концерт. И главное, все гости остались на второй день в гостинице: жених оплатил их проживание!

– Все как водится, значит… И первый день, и второй.

– Да, как настоящие «ватники». – Заметил Артур. – К чему такое расточительство в двадцать первом веке? Большинство моих знакомых просто расписываются в ЗАГСе. Эти средства можно было потратить на что-то более ценное, скажем, на роскошный автомобиль, например.

– Никогда не думал, что Валя окажется такой… – Задумчиво произнес я. Я забылся в разговоре и уже не искал глазами Янину подругу.

– Какой «такой»? – Уточнил Леша.

– Что у нее будет потребность в романтике и роскоши одновременно. Мне всегда казалось, что последнее убивает первое.

– Мне иногда думается, что она всегда была именно такой, в глубине души завидовала роскоши и богатству чужих людей… просто… просто она умело скрывала это от меня. И та любовь, что у нее была ко мне, выходит, была любовью приспособленческой.

– Это как? – Поинтересовался Артур.

– Она встречалась со мной из необходимости, чтоб было с кем коротать свободное время, когда все другие девчонки давно встречаются с парнями. Всем надо, стало быть, и ей надо. А затем, когда пришел черед выполнять свои задачи, она просто избавилась от меня, как от отслужившего ей службу предмета. Выкинула за борт, проще говоря.

Мой взгляд скользил по людям на лежаках, но я уже не помнил, зачем это делал, мысленно отдаляясь не только от бассейна и темного и шумного морского берега, видневшегося вдали, но и от друзей. Должно быть, грустные воспоминания друга всколыхнули в души собственные, не менее безрадостные и одновременно столь восхитительные воспоминания. Да, мысленно я уже был с Катей, я думал о ней. Быть может, Леша, как единственный из нас, кто жил в Москве, что-то слышал и о ней тоже, быть может, он обмолвится сейчас? Ведь о Вале он знал удивительно много!

– У них с мужем уже двое детей. – Вдруг продолжил он.

– Как быстро! – Я был потрясен и одновременно не понимал, что именно так изумило меня в последней вести о Вале. – Двое детей!

Однако едкая мысль, крадучись, все же дошла до сознания. Должно быть, я думал о том, что если Валя успела за три года не только выйти замуж, но и стать матерью дважды, то и Катя… могла уже стать матерью. Странное дело: отчего-то, задыхаясь от ревности и словно нарочно желая мучить себя, я рисовал ее непременно с каким-то состоятельным мужем, как этот ее ученик, Александр, но… я никогда не представлял ее матерью, окруженной маленькими детьми. А ведь если она, как и Валя, преуспела и в этом, то уж наверное нас разделяет теперь непреодолимая пропасть: если поверить в то, что такая женщина уйдет от мужа из одной юношеской любви, то поверить, что она разобьет семью ради этого – было совсем нелепо.

– Она ушла с работы, говорят, занимается домашними делами… В общем, у них все очень хорошо. Но вы не представляете, кого я видел недавно. Уж кто точно удивил, так удивил!

Взгляд мой стремительно соскользнул с тел отдыхающих, распростершихся на лежаках, и тут же оказался прикован к бледному лицу Леши.

– Кого же? – Я постарался спросить так спокойно, как мог, но мне показалось, что в самом конце вопроса голос все же дрогнул. Сердце забилось бешено в груди, я не сомневался в ответе друга.

– Не поверите просто! Да Машу! Машу!

Я не смог скрыть своего разочарования.

– Ах ее!

– И что же она? – Равнодушно спросил Артур. Когда-то и он умудрился встречаться с моей Машей, но стоило отдать ему должное: совсем недолго, кажется, двух-трех спектаклей хватило, чтобы отвратить его навсегда.

В это самое мгновение я заметил, как на другом краю бассейна появились две девушки, которых я ждал с самого утра. Это была Яна с полноватыми руками и стройная, еще более прелестная в купальнике девушка с темными кудрявыми волосами.

– А Маша у нас стала писательницей с высокими тиражами! – Воскликнул меж тем Леша.

– Это как так? – От столь неожиданного, пусть и никак не относящегося ко мне или Кате известия, даже я отвлекся от своих мыслей.

– Представляете, она так часто ходила на все эти современные спектакли модных режиссеров, что попала в закулисье, стала посещать их творческие пьянки после представлений, в общем, стала «своим человеком». По большому секрету эта глупышка рассказала мне – даже не додумалась скрыть! – что творческой богеме сверху пришел заказ на книги по тематике… что-то про извращения для детей.

– Что? Как понять: «заказ»?

– И кому нужна такая тематика?

Мы с Артуром даже привстали на лежаках от удивления.

– Я толком не понял… Но как Маша мне пояснила, что все гранты, литературные премии, как и в других сферах искусства, если можно так назвать то, чем она занимается, разумеется, исходят от лиц, которые связаны с американскими фондами по пропаганде демократии и американской культуры. Она, когда прежде ходила по всем этим представлениям и даже нас туда умудрялась заманивать, не имела об этом никакого понятия. А на пьянках выведала все нелицеприятные подробности того, как американские инвестиции влияют на распределение госсредств среди деятелей культуры, и, как это ни странно, нисколько не разочаровалась в своих былых кумирах.