Музыкальный Дом

— Ничего себе коллекция.

— Здесь хранятся все экспонаты из старого музея, а также документы из Смитсеновского университета начиная с 1911 года. По сути, мы используем подвал как большой склад.

— Тут, наверное, целые сокровища.

— Мы устраиваем смену экспозиций каждые два-три года, чтобы они не портились и не забывались. Те, что требуют постоянного температурного режима и строгих условий хранения, лежат в специальных холодильниках. Вон там, — она указала на ничем не примечательную дверь с магнитным замком.

Они нырнули в небольшой переход в другое такое же огромное складское помещение, и Эбигейл пораженно выдохнула. Именно это место стоило назвать «залом Костей», потому что каждая стена была уставлена коробками с надписями. Период, дата, вид, подвид, на латыни и на английском, с кодовым номером на боку и даже штрих-кодом.

Эбигейл словно попала в какой-то цех. Огромные трубы вентиляции, решетки, столы на равных промежутках между собой со станками, увеличительными стеклами и зубилами. Некоторые столы светились изнутри, как столы фотографов, а сверху над ними висели мощные, яркие лампы. Возле одного такого сидел юноша в халате, накинутом на свитер, и скрупулезно работал в белых перчатках над небольшой костью, склеивая ее специальным пистолетом. В абсолютной тишине, только гудели лампы.

— Ренди, можно тебя отвлечь? — ласково спросила женщина, и Эбигейл удивилась внезапной смене ее тона.

Кажется, этот парень ей нравился. Более того, она назвала его по имени, а значит, он вряд ли занимает высокую должность. Парень моргнул и уставился на них, будто только заметил, что его уединение нарушили.

— Лоис. Эм-м, — он смерил Эбигейл быстрым взглядом, — да, конечно. Здравствуйте.

— Ренди, это агент Хоббс из ФБР, она хотела задать пару вопросов, и раз миссис и мистера Крей нет на месте, я надеялась, что ты поможешь.

Ренди молча кивнул.

— Проводишь ее потом? А то мне нужно бежать наверх.

— Конечно, — снова кивнул парень и, проследив как Лоис ушла, повернулся к Эбигейл.

Все это время она не спускала с него глаз: до их прихода он выглядел задумчивым, поглощенным, теперь же он настороженно рассматривал ее. Ренди был милым, с пухлыми губами, большими голубыми глазами. Его чуткие пальцы лежали на пистолете с клеем.

— Эбигейл Хоббс. На самом деле временный агент, я все еще учусь в академии. Стажер, которому сильно повезло. Или не повезло, как посмотреть, — она улыбнулась, ожидая, пока Ренди снимет перчатки, чтобы медленно пожать ее руку в ответ.

Ледяные пальцы. Удивительно крепкое рукопожатие. Хм.

— Рендалл Тьер, младший научный сотрудник в отделе археологии. Повезло?

— Ну знаете, работа в поле, маньяки и убийцы. Не самое подходящее занятие, по мнению моей мамы. Она до сих пор думает, что мне стоило стать адвокатом.

Эбигейл намеренно выдавала личную информацию, чтобы парень расслабился. Чтобы он понял, что она на его стороне. Она должна выглядеть болтливой, молодой и неопытной.

— Оправдать ожидания родителей получается не всегда.

Казалось, он повторил за кем-то выученную фразу. Эбигейл убавила несколько вольт в улыбке, чтобы не выглядеть совсем уж фальшиво.

— Это точно. Я на самом деле очень надеюсь, что вы мне поможете в одном деле. Это касается «Зверя». Смотрели новости?

— Смотрел, — коротко ответил он.

— Наши эксперты выяснили, что, кто бы ни убил этих людей, он использовал зубы пещерного медведя и древнего волка.

— Зубы хищников для того и предназначены. Раздирать плоть, я имею в виду.

Против воли Эбигейл усмехнулась.

— С этим не поспоришь. Однако раздобыть, а тем более собрать зубы в правильном порядке не так просто. Мне сказали, что вы помогали со скелетами наверху, это правда?

— Помогал. Собирал и разбирал. Снова собирал.

— Их трудно достать?

— Во всем мире найдено более десяти тысяч экземпляров, так что да, трудно, но не так трудно, как может показаться.

Рендалл развернулся к ней полностью, и Эбигейл отметила это как первый шаг к успеху. Парень не выглядел особо болтливым и все же охотно отвечал на ее вопросы, продолжая ее рассматривать. В полутьме его глаза казались полностью черными.

— Та самая Хоббс? — внезапно спросил он.

Эбигейл понравилось, как он спросил ее в лоб, не расшаркиваясь вокруг новостей четырехлетней давности. Так что вместо того, чтобы сказать «это не твоего ума дело», как она отвечала всем в академии, она кивнула.

— Та самая.

Рендалл глубоко вздохнул, сцепив руки на коленях.

— Я знаю, что такое, когда тебя преследует прошлое. Приходится переезжать и начинать сначала.

— И оказывается, что прошлое все еще держит тебя за задницу.

Тьер ухмыльнулся уголком рта, и его взгляд потеплел.

— Без него мы бы не были теми, кто мы есть. Сильнее, чем раньше. Увереннее. Опаснее.

У нее появилось странное ощущение, и даже волоски встали дыбом. С виду не было ни одной причины нервничать: Рендалл вел себя спокойно, не юлил, не заикался, не пытался соврать, и все же интуиция подсказывала Эбигейл, что он не так прост. Не всякий бы выбрал изучение костей в его возрасте. Склонность к одиночеству. Успехи в научной отрасли. Возможно, психологическая травма?

— Мистер Тьер, вы когда-нибудь причиняли кому-нибудь боль?

— Мухи не обидел.

Могла ли она ошибаться?

— Если у меня возникнут еще вопросы, можно будет позвонить?

— Конечно.

Рендалл взял визитку и, не зная, что еще спросить, она поблагодарила его и попросила проводить ее на выход. Он тут же согласился, оставил халат на спинке стула и прошел с Эбигейл к лифту. Все это время ее не оставляло предчувствие, что что-то шло не так. Он выглядел… глупость какая. Будто ждал ее?

Стоило дверям закрыться, как Рендалл наклонился к ее волосам и глубоко вдохнул.

— Вы что, понюхали меня? — Эбигейл повернулась к парню, нахмурившись.

Тьер не смутился, скорее, он будто только и ждал, чтобы продолжить разговор.

— Доктор Лектер сказал, что вы придете.

— Доктор Лектер? — на автомате повторила Эбигейл, с ледяным ужасом осознавая, что пистолет за спиной, в Ренделле на двадцать килограммов больше, и, если правда то, что он подумала, он может разодрать ее голыми руками.