Мы будем жить

Она встала, роняя со спинки стула мантию, даже этого не заметив. Снейп наклонился, почти с нежностью сжимая в пальцах черную ткань. Которая ещё совсем недавно накрывала плечи Лили. Он поправил загнувшийся воротник. Бросил мимолетный взгляд на ярлычок и сердце сжала ледяная когтистая лапа. Золоченная нашивка складывалась в ненавистные инициалы «Дж. Поттер».

====== Глава четырнадцатая. Сириус Блэк ======

Женщина – это человеческое существо, которое одевается, болтает и раздевается.

Вольтер

Сириус Блэк

Комнату заполнял сумрачный полумрак. Легкий полупрозрачный полог закрывал постель со всех сторон, на нем плясали блики свечей. Сириус успокаивал дыхание, раскинувшись поверх одеяла, а по его спине скользили тонкие пальцы, вырисовывая замысловатые узоры. Сириус немного лениво погладил девушку по белокурым волосам.

– Ты потрясающий, – Меган улыбнулась, прижимаясь теснее.

– Ты тоже, – он накладывал на её шею легкие, почти невесомые поцелуи.

Выручай-Комната в этот раз была небольшой спальней оформленной в зеленых и серебристых тонах. Наверно, Меган захотела. Но привычного раздражения эти цвета не вызывали. Трудно вообще быть раздраженным, сжимая в объятиях такое очаровательное создание. Меган очень ему нравилась. И плевать на все капризы, вечно надутые губы и приступы ревности. Он ещё в прошлом году посматривал на её длинные ноги и прочие части тела, которые Меган умело подчеркивала. А потом на первом же уроке зельеварения Слизнорту пришла в голову гениальная идея переставить привычные пары. Джеймс тогда печально помахал рукой, а Сириус расцвел, услышав, с кем он проведет следующие полтора часа. Котел предсказуемо взорвался, потом, вечером, они вдвоем оттирали остатки зелья от стен подземелья. Позже Сириус вызвался проводить девушку до гостиной, по дороге сообразив, что она ждет от вечера продолжения. И теряться, как Сохатый, Блэк, разумеется, не стал. Целовалась она потрясающе. А ему было с кем сравнивать.

– Подожди, не уходи, – Сириус поймал её за руку, пытаясь снова повалить на постель и подмять под себя. Но Меган вырвалась и стала торопливо одеваться.

– Ты же знаешь, мой дорогой братец убьет меня, если я не приду ночевать. Отец велел ему за мной присматривать, а тот и рад стараться.

Сириус умоляюще распахнул синие глаза, набрасывая на себя обиженный вид. Девушки сразу же умилялись и возвращались, не в силах покинуть его, такого милого, трогательного, голого... Меган окинула взглядом его плечи, разочарованно вздохнула и неохотно поднялась. – Нет, Сириус, – она застегнула последнюю пуговицу. – Может, запрем твоего брата в каком-нибудь кабинете? – серьезно размышлял он, потянувшись за брюками. – Даже не думай,- Меган, зная, что Сириус способен на многое, испугано обернулась.

– Да шучу я, малыш, просто не хочу никуда тебя отпускать, – он мимолетно коснулся её щеки.

Он редко называл своих девушек по именам, боясь ошибиться, поэтому выдумывал глупые прозвища, от которых его самого порой подташнивало.

Они ещё долго стояли у входа в слизеринскую гостиную. Сириус думал, что мог всю ночь срывать с пухлых губ поцелуи, а ещё лучше опять вернуться в Выручай-Комнату, и пошло оно все... Ему не в первый раз разбираться с братьями, бывшими и настоящими парнями, которые выслеживали его по вечерам в темных закоулках Хогвартса, строя планы мести. – Что ты ко мне испытываешь, Сириус? – Меган чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза. Сириус мысленно выругался. Почему девчонки так любят подобные разговоры и выяснения отношений? Не достаточно того, что он рядом? И выбрал её из десятка других... Могла бы уже быть счастлива! – Я же сказал ты невероятная и самая прекрасная, – бегло ответил он, снова склоняясь к её губам. – Ты всем так говоришь, да? Сириус тяжело вздохнул и разжал объятия. Начинается. Сколько раз он уже выслушивал подобные истерики, терпеливо кивая на все обвинения, стараясь быть спокойным, спокойным, рассудительным и не обращать внимания на женские глупости... – Каких слов ты ждала, Мегги? – он раздраженно сложил руки на груди и посмотрел на неё с легкой насмешкой. – Неважно, – Меган отвернулась, сделав вид, что её крайне интересует серая, слегка потрескавшаяся стена.

– Нам же хорошо с тобой вместе, что ещё нужно, правда? – он развернул её к себе.

Она вздернула подбородок, глаза гневно полыхнули.

– Мне много про тебя рассказывали, Блэк. Меня предупреждали, что ты слишком самовлюбленный, слишком самоуверенный, слишком лицемерный. Что тебе плевать на всех, кроме своего обожаемого Поттера. И про твой огромный список побед я тоже наслышана. Знаешь, я подумала, что это сплетни, что я смогу до тебя достучаться, хоть немного, – она протянула руку и положила ему на грудь, пытаясь услышать биение сердца. – Ты что, никогда здесь ничего не чувствовал? Ничего и никогда? – на длинных ресницах Меган повисла первая слеза. Сириус стиснул зубы. Больше всего на свете он ненавидел женские сопли, никогда не испытывая даже доли жалости, только растущую злость. – И ты тоже будешь мне рассказывать про любовь, – Сириус вспомнил недавний разговор с Римусом. – Почему вы все думаете, что ваша любовь принесет вам счастье? Любовь – причина всех глупостей, которые когда-либо случались в этом мире. На свете куча вещей поважнее любви. – Какие, например? – спросила Меган, не отрывая ладони от его груди, словно надеясь, что сможет его отогреть. – Мужская дружба, честь, верность, преданность, храбрость, упорство, – запальчиво произнес Сириус. – Вот это все настоящее, это делает человека сильнее. Меган молчала, низко опустив голову. Сириус чуть тронул светлый локон, обращая на себя внимание. – Мне лучше уйти? – он поднял пальцами её подбородок. Меган с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. – Нет. Останься, пожалуйста, – она уткнулась носом в его плечо. Сириус немного неуклюже погладил ее по плечам. Утешать он тоже не умел. Он никогда ей не врал, ни разу не внушал ложные надежды ни ей, ни кому-либо другому. Сириус никогда не тянул с расставанием, остывая к очередной подружке. Он легко говорил прощальные слова и быстро уходил, не оглядываясь и не жалея. Римус твердил, что это неправильно, а Сириус был уверен, что это, по крайней мере, честно. Джеймс шутил, что это блэковская натура одерживает верх над гриффиндорским характером. Наверное, в чем-то он был прав. Сириус не был сентиментальным, ему не хватало благородства Джеймса, готовности простить все и всем, как у Лунатика, переходящей все границы услужливости Питера и хлещущей через край доброты той же Эванс, которая могла терпеть рядом с собой даже Нюниуса. Меган перестала плакать. Она твердо улыбнулась и вытерла с лица остатки влаги. – Прости, Сириус, не нужно было заводить этот разговор, не знаю, что нашло на меня, – голос вновь звучал твердо и чуть холодно. – Больше этого не повторится, – она поцеловала его уголок губ. – Мне пора, увидимся завтра, – Меган скрылась за каменным проходом. Сириус так и не узнал, что через пару минут она сползла по стене, захлебываясь от рыданий. Он думал о том, что как-то слишком много стало вокруг него бесед про любовь и всего из неё вытекающего. «Однажды ты все поймешь», – Римус улыбается немного грустно, но голос до предела серьезный. Ага, как же. Скорее земля остановится.

====== Глава пятнадцатая. Джеймс Поттер ======

Слово, идущее от сердца, проникает в сердце (с)

Джеймс Поттер

Раньше Джеймс думал, что для счастья нужно очень много причин. Но оказывается, достаточно всего одной. И он даже знал, он был полностью уверен, что счастье зовут Лили Эванс.

Тогда он так и не решился коснуться нежных и таких желанных губ. Она была далеко не первой девушкой, которую он собирался поцеловать, но была первой девушкой, ради которой он мог прыгнуть с этой самой Астрономической башни. Джеймс усмехнулся, представив, какое бы лицо сейчас было бы у Сириуса.

Лили теперь вполне дружелюбно с ним здоровалась, они часто разговаривали на переменах, Лили улыбалась и не отчитывала его за потерянные баллы, растрепанный внешний вид, громкий голос или наглое поведение. Раньше Лили всегда находила причину своего негодования. Но свободное время она по-прежнему проводила в компании Алисы или Нюниуса, который стал ещё злее на него смотреть. Хотя казалось бы куда больше... Джеймс боялся, что у него скоро дырка в голове появится от такого пристального внимания. Лили одиноко сидела у камина и задумчиво накручивала рыжий локон на палец, явно о чем-то глубоко задумавшись. Поттер потоптался пару секунд на месте, потом выдохнул и, обругав себя тряпкой, решительно направился к Эванс, подбирая по дороге слова. Нужно её рассмешить. Или удивить. Джеймс опустился в кресло напротив и уже почти инстинктивным жестом взъерошил черные волосы. А потом все мысли вылетели, как только он взглянул в лицо Лили. – Ты плачешь? – тут же засуетился он, заметив покрасневший нос и припухшие глаза. – Нет, – Лили отрицательно затрясла головой, но поймав его взгляд, не выдержала. – Да. Джеймс, не важно. Она замолчала, торопливо вытирая мокрые щеки. Когда-то давно отец сказал ему, что нет ничего хуже, чем смотреть на слезы любимой женщины и осознавать собственную беспомощность. Сейчас он необыкновенно остро осознал, что тогда старший Поттер имел в виду. Джеймс растерянно моргал и отчаянно пытался сообразить, что ему сейчас сделать. Он присел перед Лили на корточки, поддавшись порыву сжал её холодные пальцы. – Лили? Лили вытащила из кармана смятую бумагу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась листком, вырванным из обыкновенной магловской тетради. Он вновь встретился с Лили взглядом, спрашивая разрешения. Она кивнула.

«Лили,

Сообщаю тебе, что в конце декабря я выхожу замуж. Так как мой жених ничего не знает о твоем уродстве, будет лучше, если ты останешься на праздники в своей школе. Если ты хоть немного заботишься о моем счастье, то исполнишь эту небольшую просьбу. Петунья».

Джеймс брезгливо бросил письмо на пол.

– Она же моя сестра, – Лили отчаянно всхлипнула. – Как она может так… Что я ей сделала, кроме того, что семь лет назад письмо пришло мне, а не ей! Иногда я думаю, что лучше бы это она училась в Хогвартсе, а я в простой школе, мы бы тогда всегда дружили, как когда-то в детстве. Может, я просто плохой человек и Петунья это видит? Джеймс всегда хотел иметь брата или сестру. Брата, конечно, больше. Маленьким он требовал от родителей немедленно достать где-нибудь ещё одного ребенка. И страшно сердился, когда мама и папа смеялись. А Джеймс представлял, как было бы весело придумывать с братом какие-нибудь шалости, играть вместе в квиддич, или же опекать и защищать младшую сестренку. Потом Джеймс понял, что родителям уже поздно заводить детей. А скоро в жизни Поттера появились Питер, Люпин и, конечно же, Сириус. В любом случае у Джеймса никогда не оставалось сомнений, что он был бы необыкновенно дружен и с братом и с сестрой. Отношение Петуньи к Лили не укладывалось в голове. Да, так часто бывает, что в семье маглов волшебник только один ребенок, вон у той же Мэри Макдональд, из троих только она училась в Хогвартсе. И насколько Джеймс знал, они старшую сестру обожали. По крайней мере, не было ни дня, чтобы сова Мэри не приносила ей письмо из дома. – Не плачь, пожалуйста, – Джеймс снова сжал её ладони и стал согревать дыханием. – Ты хороший человек. Ты лучший человек, которого я знаю. Ты добрая, умная, отзывчивая, честная, храбрая, – он чуть улыбнулся на последнем слове. – Ты мне веришь? – хрипло спросил Джеймс. – Верю, – Лили кивнула. – Спасибо, Джеймс. Джеймс невесомо коснулся губами её сжатых пальцев. Руки у неё были мягкими и почему-то пахли молоком, хотелось уткнуться носом в ладошку и замереть. – Все будет хорошо, – он подмигнул, и Лили ободрено подняла голову. Джеймс почувствовал себя уверенней и вспомнил старую историю. – Всю жизнь мечтал о брате. Когда мне было лет пять, в соседнем доме жила семья маглов, и у них был маленький ребенок, двухгодовалый мальчик. Однажды, его мать ушла в дом, и оставила ребенка посидеть на лужайке, забыв прикрыть калитку. Малыш вышел и притопал к нашему забору. Я подумал, что было бы здорово забрать мальчика к себе в семью, раз его родители так беспечно к нему относятся. Я взял его за руку, привел на кухню, дал конфет, и когда вошла моя мама, сказал что-то вроде: «Мама, смотри, кого я нашел, он теперь будет жить у нас». Мама была в шоке. Потом прибежали маглы, начали кричать, я разозлился и надул их как воздушные шарики. – Надул? – Лили подавилась смехом. – Ага. Вот так я первый раз проявил стихийную магию. Папа нашел это ужасно забавным. А мама сердилась на папу, и как обычно говорила, что из-за него я вырасту озорником. Как видишь, мама ошибалась, я вполне благовоспитанный молодой человек. – И скромный, да? – она продолжала смеяться. – Твоя мама была абсолютна права. Если бы мой ребенок кого-нибудь надул… – Да, я уверен, что просто так ему бы это с рук не сошло, – Джеймс сел на подлокотник её кресла. – А кем работают твои родители? – Лили, наконец, окончательно оживилась, глаза загорелись. Вот такая она ему нравилась, веселая и живая, как огонь. Когда Лили встряхнула волосами, сходство стало полным. Джеймс сосредоточился, потому что так трудно было не засматриваться на разрумянившиеся щеки, ресницы, на впадины ключиц... – Папа возглавляет отряд мракоборцев из пятнадцати человек. Мама работала в отделе по связям с иностранцами, но сейчас уже три года как сидит дома, разводит цветы и заботится о нас с папой, – вспоминая о родителях, Джеймс не заметил, как его голос потеплел. – Раньше, когда дедушка был ещё жив, он все время ворчал, что ему не нравится папина работа, ловить преступников, это не для Поттеров, Поттеры всегда работают где-нибудь в Министерстве... Наверное, дедушка надеялся, что папа тоже сможет продолжить славную семейную традицию, но папа оказался упрямым и сказал, что если ему будут мешать стать мракоборцем, то он вообще пойдет тренировать троллей-охранников или драконов. Этого, конечно, дедушка перенести не мог, но ворчать не перестал. Но моего папу жизнь ничему не учит, – Джеймс притворно вздохнул, – на меня он тоже давил. Например, он угрожал, что если я не поступлю на Гриффиндор, то отправит меня жить на чердак. Она была просто невозможно красива, когда смеялась. – А у нас семейная династия врачей. Мама и папа работают в клинике в Лондоне, только вот Петунья занимается менеджментом. Даже не спрашивай, я не буду объяснять, – Лили видно заметила, что он хочет узнать, что такое этот меменжет или как там.

– Целитель замечательная профессия: лечить фурункулы, шишки на языке, возвращать зубами и ногтям нормальную длину, это просто чудесно.

Лили не сильно стукнула его кулачком по коленке.

– Не паясничай, все совсем не так. – Зато ты больше не грустишь, – сказал Джеймс довольно. – Мне нравится, когда ты вот такая, – он слегка запнулся, подбирая слово, – такая счастливая. Лили неожиданно залилась краской. Она развернулась, чтобы лучше его видеть. Горло уже привычно пересохло, когда зеленые глаза широко распахнулись и посмотрели в его. Умом Джеймс вполне четко понимал, что сейчас нужно сделать. Но нервы напряглись так же как в прошлый раз. Да что это с ним в последнее время, так он скоро превратиться в Хвоста, который девушек обходит за километр! А поцеловать Лили он хочет уже года четыре... Перспектива стать похожим на Питера, которому хуже зельеварения удавались только романы, придала сил. Джеймс провел ладонью по волосам Лили, и пряди заструились между пальцами. Он наклонился к её открывшимся губам и уже почти почувствовал, какие они на вкус... На плечо резко опустилась тяжелая рука и дернула на себя. Полный решимости сейчас же въехать по носу этому человеку Джеймс развернулся и понял, что его порыву не суждено сбыться. С мрачным, но от этого с не менее наглым видом, перед ним стоял Сириус. – Надо поговорить, – заявил Сириус, ничуть не смущенный ситуацией. Джеймс выразительно посмотрел на Бродягу, но тот не уходил. – Ничего, все нормально, – заверила Лили, и Джеймс сжал кулак, услышав нотку разочарования в её голосе. Она поднялась к себе, а Блэк устроился в кресле. – Бродяга, ты только что испортил самый лучший момент в моей жизни!!! – простонал Джеймс.

====== Глава шестнадцатая. Северус Снейп ======

Он шел по головам, но головы, как это и следовало ожидать, кончились, и он оступился.

Дмитрий Емец

Северус Снейп

Сову Малфою он отправил субботним вечером. Ответная прилетела через пару часов. И сейчас Северус шел по секретному проходу в Хогсмид. Не только Поттеру и его компашке были известны тайны старинного замка.

Люциус, в безупречно отглаженной мантии и начищенных ботинках, стоял, сложив руки за спиной. Как будто осенняя слякоть обходит Малфоя стороной. – Ты заставил себя ждать, Северус, – Малфой недовольно поморщился. – Твое счастье, что я назначил встречу пораньше, в замке мы будем в идеальное время. Держись, – он протянул ему локоть.

Снейп сжал рукав пальцами. В животе дернуло — трансгрессия оказалась слишком быстрой.

Они стояли на широкой тропе, вокруг возвышался темный лес с вековыми деревьями. Вокруг свистел ледяной ветер и Снейп зябко передернул плечами. Да, местечко ещё то! – Пошли, придется немного прогуляться, – Малфой достал палочку и, подсвечивая себе дорогу, направился вперед по тропе. Оба шли молча. Малфой явно был чем-то обеспокоен и постоянно нервно вскидывал палочку при малейшем шуме. Северус тоже был погружен в свои мысли, вспоминая прошедшую неделю. *** Он торопился на урок, постоянно наталкиваясь на второкурсников, которые явно решили прямо в коридоре устроить игру в догонялки. И без того мрачное настроение окончательно испортилось, когда один из них с размаху влетел ему в живот. Северус, выругавшись, швырнул в мальчишку заклинанием, которое приклеило его к стене. Но как оказалось, это совсем не то испытание, которое готовило это утро. У кабинета трансфигурации громко кричали и смеялись гриффиндорцы. Слизеринцы косились на них и презрительно фыркали. Сириус Блэк лизался со своей очередной подружкой, Люпин читал толстенную книгу и шепотом повторял формулы, Мальсибер и Розье о чем-то разговаривали в отдалении от всех. И тут на Северуса нахлынула злость. У самой двери стоял Поттер. Его волосы как всегда торчали во все стороны, а на роже было написано выражение «я-самая-важная-персона». Только одного этого хватило бы, чтобы взбеситься. Но рядом с Поттером, прислонившись к стене, стояла Лили. Она что-то ему говорила, улыбалась и постоянно одергивала край своей юбки, иногда поглядывала на Поттера из-под ресниц. Поттер уперся в стену руками, огораживая вокруг неё маленькое замкнутое пространство. И Лили не возражала! Даже не думала послать Поттера или оттолкнуть! Они стояли совсем близко и явно наслаждались беседой. В висках застучало от ревности. Северус подошел ближе и услышал звонкий голос Лили: – ... прекрати, на самом деле это очень даже весело! – Весело? – Поттер изобразил крайнюю степень изумления. – Ага, к твоим ногам привязаны две деревяшки и ты катишься с горы, рискуя размазаться о елку или там ещё обо что. Нет, ничего лучше полетов на метле просто быть не может, – важно заявил Поттер. – Ты и со своей метлой постоянно рискуешь размазаться. У тебя осталась в теле хоть одна кость, которую ты ещё не ломал? – Правый мизинец на левой ноге, – сказал Поттер, задумавшись на пару секунд. Лили кивнула, но потом рассмеялась. – У тебя нет такого пальца. – Правда? – поразился Поттер и принялся развязывать шнурки на ботинках. – Слушай, никогда не замечал… – Джеймс! – она, продолжая заливисто хохотать, дернула его за руку, заставляя встать. И Поттер быстро пожал её ладонь. Этого Северус уже выдержать не мог. Он подошел к ним, и, наградив Поттера ледяным взглядом, поздоровался с Лили. – Привет, Сев, – она обняла его, и Северус увидел, как дебильная ухмылка сползла с лица Поттера. Но Лили отпрянула так быстро, что Снейп даже не успел сомкнуть руки на её талии. Поттер поморщился почти болезненно, потом неожиданно вновь широко улыбнулся и произнес многозначительным тоном: