Мы будем жить

Мимо, даже не взглянув в его сторону, гордо прошествовала Меган, придерживая под руку свою подружку. Сириус пожал плечами, отбросил челку от глаз и приподнял уголок рта, посылая улыбку когтевранке, которая двигалась параллельным курсом. Девушка смутилась, покраснела, поправила короткие русые волосы, но его больше интересовала её красивая грудь, видневшаяся в вырезе блузки. Задержав длинный взгляд на соблазнительной ложбинке, он снова улыбнулся уже гораздо приветливее, размышляя, стоит ли ему на днях подкатить к девушке, чтобы познакомиться поближе. Весть, что он расстался с очередной подружкой, уже успела облететь всю школу, и Сириус теперь постоянно сталкивался с теми, кто хотел стать следующей. Они хихикали, выставляли одну ножку вперед, выгибаясь, наклонялись за упавшими перьями, облизывали губы, просили о мелких одолжениях – Сириус знал все эти уловки наизусть. Только пальцем помани и любая из них согласится сначала на свидание, а потом и на все остальное. Но почему же ему тогда так невыносимо скучно?

Сириус так и не смог удержаться и приехал к Поттерам. Не передать как сильно его тянуло в этот дом, где всегда так уютно, где в горящих окнах мелькают силуэты хозяев, а камин разжигают так жарко, что у всех краснеют щеки. Сириус любил мать Джеймса так, как никогда не любил свою собственную, да и Вальбурга вряд ли была способна так же крепко его обнять, также заботливо повязать вязаный шарф, также вкусно накормить. Лишенный родительского тепла, Сириус необыкновенно остро чувствовал какое это счастье – иметь любящих родителей. Мистер Поттер уже давно стал для него непререкаемым авторитетом, а миссис Поттер – образцом настоящей женщины, и у Сириуса до сих пор щипало в глазах, когда Дорея ночью заходила к ним в комнату, поправляла одеяло сыну, целовала его в лоб, а потом всегда подходила к постели Сириуса и ласково гладила его по волосам мягкой ладонью. Он был уверен, что никогда в своей жизни не забудет прикосновений теплой руки. Добровольно лишить себя этого Сириус не смог и пришлось смириться с присутствием Эванс. Не желая портить праздник ни Сохатому, ни его родителям, Блэк сдерживался: почти не хамил девушке, старался выбирать самые безобидные шутки, терпеливо ждал, пока Сохатый отвлечется от своей ненаглядной и соизволит выделить время для лучшего друга. Бродяга все ещё сердился из-за полнолуния, которое Джеймс провел не в привычной компании, а с Лили. Оставить друга из-за какой-то девчонки! Вот уж от кого, а от Поттера Сириус этого меньше всего ожидал. Сириус тогда мрачно слушал препинания Сохатого и Лунатика. Люпин корчил из себя святошу. Убеждал, что ни капли не сердится, что Сохатый имеет право на свою личную жизнь, твердил, что все будет нормально. Еще бы благословил Поттера на этот идиотский поступок! Зачем, спрашивается, тащить Эванс за тысячи километров, в какой-то там дом на берегу моря, когда можно и так её уломать – только проявить немного настойчивости! Нет, Сохатый обчитался дурацких романов, и, распуская романтические слюни, бормотал, какая Эванс особенная, поэтому все должно быть по-особенному…

– А что, наша спальня уже не подходит? Мы всегда готовы помочь и свалить в нужный момент. Часа три тебе хватит? Можешь даже сдвинуть мою кровать со своей, только белье потом смените, – ехидно усмехнулся Сириус в тот вечер. – Это не твое дело, ясно? – неизвестно почему разозлился Поттер. Его глаза потемнели, а щека нервно задергалась. Верная причина того, что Сохатый в ярости. Совсем с катушек съехал. Уже и не скажи ничего! Тогда Блэк тоже моментально завелся, уже открыл рот, чтобы выпалить все, что он думает об Эванс, но Лунатик вовремя вмешался. Он подошел к Джеймсу, похлопал Поттера по плечу и снова завел старую пластинку: – Я прекрасно справлюсь. Это всего одно полнолуние. Даже не смей сомневаться! Все же прошло нормально в прошлом году, когда вы оба загремели в больничное крыло. И прекрати эти душевные метания, – он посмотрел на Джеймса. – Это ведь ради Лили. Мы все тебя понимаем. Хвост торопливо закивал, а Сириус демонстративно отвернулся. – Только в этот раз, я обещаю, Римус, – виновато пробормотал Сохатый. – Я… Спасибо вам, – Джеймс порывисто пожал руку сначала Лунатику, потом Хвосту, а затем и Сириусу, даже не замечая, что тот далеко не в восторге от происходящего. Сириус взглянул на Поттера, вспомнил, что никогда не видел его таким счастливым как в последние месяцы – видимо, Сохатому это действительно важно. Пусть он дурак, но это ведь его лучший друг! Интересно, каким образом Сохатый собирается добираться до своего чудо-острова? На лодке? Сириус задал этот вопрос Поттеру и тот сник. Ясно, Сохатый в своем репертуаре, нужно ведь и мозгами немного пораскинуть хоть иногда! – Ладно, горе-Ромео, напишу-ка я своей любимой кузине. Муж Меди работает с порталами, я думаю, Тонкс сможет выбить разрешение. Помни мою доброту, Сохатый! – Смотри нимб не урони! – обрадованный Джеймс, в приливе восторга, стукнул Сириуса кулаком по лопатке, набивая здоровенный синяк. – Сохатый, а ты хоть плавать умеешь? – Сириус старательно строчил пером, рассказывая Андромеде историю любви, которая должна была покорить сердце сестры. – Утопнешь в своем южном море, а мы потом даже не будем знать куда цветочки принести… – Не дождешься, я ещё вас всех переживу! – фыркнул Джеймс. – Ты пиши-пиши, не отвлекайся…

Сириус сел на привычное место, соорудил себе огромный бутерброд, налил сразу два стакана чая, выхватил прямо из-под носа какого-то третьекурсника последний кусок яблочного пирога и принялся за завтрак. Как же не хочется на занятия! Первый день и сразу Моррисон, вот за что такое наказание? Черт, там же нужно было эссе по непростительным написать! Начинать семестр с отработки… Сириус не успел закончить мысль, заметив Эванс. Надо же, а она, в отличие от Поттера, явно встала уже давно, да и выглядит бодро. Отглаженная форма, галстук повязан туго и аккуратно, рыжие волосы закручены гладким узлом, в одной руке учебник по Чарам, в другой стопка расписаний – Эванс раздавала пергаменты одноклассникам, а на груди сиял значок старосты. Эванс была такой правильной, такой скучной, такой занудливой... Как же она его бесит! Сириус отвернулся и только теперь заметил, что посреди Большого Зала стоит табуретка, а на ней лежит Распределяющая Шляпа. Странно, новички в Хогвартсе были редкостью, если и появлялись, то в начале года, а не после Рождества. Сириус повертел головой, стараясь увидеть незнакомое лицо. Ладно, хоть какое-то развлечение. Что может быть хуже второго семестра, особенно семестра перед ЖАБА, особенно если последние два года все вокруг только и делали, что талдычили о важности экзаменов… Тоска. О, нет, только бы шляпа не пела! Рядом шлепнулся взъерошенный Сохатый, из его кармана свисал кончик галстука, а на щеке виднелось пятно зубной пасты. Эванс моментально оказалась рядом, достала платок, стала вытирать Сохатому лицо, что-то выговаривать, а он кивал, хотя, Сириус мог поклясться, все слова идут мимо ушей Поттера. Хвост пялился на этих двоих открыв рот, Блэк не удержался и стукнул Питера по нижней челюсти так, что тот прикусил язык, взвыл, опрокинул вазочку с вареньем, завизжали девчонки, которые запачкали рукава блузок… МакГонагалл грозно покосилась в их сторону, и Сириус смиренно сложил руки. Декан встала, постучала вилкой по бокалу и гул в Большом Зале постепенно стих. МакГонагалл прокашлялась и её громкий властный голос наполнил все вокруг:

– Здравствуйте, студенты! Итак, каникулы закончились, надеюсь, все хорошо отдохнули, и готовы с новыми силами приступить к занятиям. До экзаменов осталось совсем мало времени, я надеюсь, вы с полной серьезностью отнесетесь к процессу подготовки. Особенно это касается студентов пятых и седьмых курсов, – МакГонагалл сердито покосилась на широко зевающего Поттера, – не забывайте, что результаты СОВ и ЖАБА определяют вашу дальнейшую жизнь. Расписания дополнительных уроков и внеклассных занятий уже висят на стендах в ваших факультетских гостиных, также вся информация есть у старост, капитаны квиддичных команд подойдите ко мне в течении недели – мы согласуем графики тренировок! Напоминаю, что с этого семестра вводится комендантский час – вас не должно быть во дворе после восьми вечера и в коридорах после десяти. Всем ясно? Мистер Поттер, мистер Блэк, вас это тоже касается! И еще одно, – МакГонагалл немного подобрела, – сегодня мы встречаем новую студентку. Она поступит на седьмой курс. Надеюсь, что вы проявите свое дружелюбие и поможете ей освоиться. А сейчас, по традиции, Распределяющая Шляпа определит, какой именно факультет станет домом для новой ученицы. Итак, мисс Марлин МакКиннон, прошу Вас! Все головы как по команде повернулись в одну сторону. Откуда-то из-за угла вышла высокая тоненькая девушка, в собственной мантии глубокого лазурного цвета, наброшенной поверх школьной формы. Сириус со своего места видел только прямую спину, по которой свободно струились черные, спускающиеся до самого пояса, волосы. Новенькая легкой красивой походкой подошла к табуретке и проворно натянула на голову шляпу, моментально закрывшую лицо. Повисла напряженная, дышащая любопытством тишина. Шляпа раздумывала не больше пяти секунд, прежде чем завопить: – Гриффиндор! Гриффиндорский стол взорвался аплодисментами и приветственными криками. Сириус вяло сделал пару хлопков. Хоть бы оказалась симпатичной! Со спины вроде бы ничего… Все-таки очень странно, середина года, где же она училась раньше? В какой-нибудь европейской школе? Может быть где-нибудь в Азии? Хотя на китаянку вроде бы не похожа… Новенькая, тем временем, уже подошла к гриффиндорцам, Алиса торопливо пододвинулась, освобождая место рядом с собой, все остальные сворачивали себе шеи, разглядывая эту МакКиннон. Сириус сделал глоток из стакана, послушал жалобы Сохатого на недосып и только потом повернулся к девушке. В этот же самый момент она, по-мужски пожав руку Лонгботтома, вскинула голову и посмотрела прямо на Сириуса.

Бух!

Сириусу показалось, что его огрели булыжником по затылку.

Охренеть…

Впервые в жизни Сириусу захотелось срочно взглянуть на кого-нибудь другого или на что-то другое, потому что девчонка, сидящая напротив, смогла сделать невероятное: смутить его. Пусть на жалкую секунду, но смутить, черт бы ее побрал!

Он никогда прежде не видел таких глаз. Огромных-преогромных, светло-серых, почти прозрачных, словно два кусочка льда сияли на загорелом лице. И ресницы. Необыкновенно длинные, загнутые, густые – от этого взгляд девушки был еще выразительнее. Губы улыбались. Розовые, припухлые, нереально соблазнительные губы.

Марлин.

Так, он ведь не вслух это сказал?!

Нет, все нормально.

О, да, проведи по шее еще раз, только медленнее…

Спокойно, Сириус, спокойно.

Она прищурилась, радужки глаз неожиданно засеребрились, ресницы вспорхнули, и сердце в груди глупо дернулось.

«Нужно было нормально причесаться сегодня утром», – мелькнуло в голове.

И все. На этом минутное смятение Сириуса как рукой сняло. Он тоже улыбнулся. Дерзко и смело, а половина девчонок за гриффиндорским столом, тут же начала есть его взглядами. Он продолжал внимательно изучать её лицо, пока МакКиннон, не выдержав, опустила глаза первой. Сириус не без удовольствия отметил, что скулы девушки едва заметно зарумянились. Один-ноль, красотка! И нет ни единого повода растекаться по полу. Хотя вот Хвост, например, сейчас слюнями подавится. И загонщик из квиддичной команды Поттера, Майкл Томас, так и замер открыв рот. Ты-то куда, белобрысый дурак, сначала СОВ сдай! Зря Сохатый сделал его своей правой рукой на поле, кажется. он туповат.

Новенькую постоянно окликали, задавали десятки вопросов, разглядывали, тихонько обсуждали. Эванс, разумеется, тоже представилась, пообещала помочь решить любые проблемы, быстро объясняла МакКиннон порядки Хогвартса, при этом гриффиндорская староста излучала искреннее дружелюбие. Эванс, как обычно, нужно больше всех… Громкий голос Сохатого перебивал все остальные. Джеймс уже успел от души поздравить МакКиннон с поступлением на самый лучший факультет, а сейчас расхваливал гриффиндорскую дружбу, гриффиндорскую сплоченность, шумные факультетские вечеринки, предупредил, что декану лучше не перечить, а вот со Слизнортом и Флитвиком всегда можно договориться. Похваставшись, что он знает замок лучше всех, Джеймс предложил прогулку, затем упомянул о Хогсмиде, а потом болтал, болтал, болтал… Сириус же продолжал завтрак, спокойно допивал чай и только усмехался, когда Поттер острил. Эванс время от времени его одергивала, поправляла, продолжала мило улыбаться… Интересно, её совсем не беспокоит тот факт, что Поттер так заинтересовался другой девушкой? Ни капли не ревнует? Какая глупая самоуверенность со стороны Эванс! – А это мои друзья! – Джеймс ткнул в бок Петтигрю. – Хвост, сколько можно жевать, отвлекись на минуту! Итак, Питер Петтигрю, он у нас, как видишь, главный дегустатор кухни Хогвартса. Когда блюдо кажется подозрительным, Питер всегда снимает пробу первым и если он не отравится, то мы начинаем есть…

МакКиннон рассмеялась. Питер, сравнявшись по цвету с гриффиндорским знаменем, дернул головой, подавился кексом, закашлялся, а Сохатый постучал его по спине.

– Лунатик, иди сюда! – Джеймс схватил Лунатика за рукав, заставляя остановиться. – Римус Люпин. Отличный парень и, между прочим, свободный, – Сохатый выразительно поднял бровь, не замечая, что Люпин старается вырваться. – Он у нас тут самый умный. Просто ходячая энциклопедия, к тому же – староста, вся власть в его руках. Иногда это бывает полезно, – громким шепотом сообщил Поттер.

Римус вздохнул, наконец-то выдернул рукав мантии, немного смущаясь улыбнулся, пожелал новенькой удачи, тоже похвалил Гриффиндор и поторопился к краю стола, где несколько мальчишек устроили дуэль на ножах словно на рапирах.

– Так, кто еще… Ах, да! – «вспомнил» Джеймс, тыкая пальцем в Сириуса. – Сириус Блэк. Ничего особенного. Можешь даже не тратить свое время. Но будь повнимательнее, Сириус у нас большой специалист по красивым девушкам… Новенькая, до этого внимательно слушающая Сохатого, повернулась к Сириусу, в серых глазах блестел интерес, и Блэк тут же приободрился, откинулся на спинку стула, ставя его на две ножки. – Кто кроме лучшего друга мог дать мне такую блестящую рекомендацию, – перебил Сохатого Блэк. – Кого ты слушаешь, Марлин, – Сириус расчетливо понизил голос на её имени, – ему еще на втором курсе бладжером мозги отшибло. Эванс сердито нахмурилась, поджала губы, взяла Сохатого за руку и встала. – Не обращай внимания, так они объясняются в самых теплых чувствах к друг другу, – усмехнулась Эванс. – Через десять минут начнется урок, а Моррисон снимет с Гриффиндора баллы, если мы опоздаем. Марлин, мы тебя проводим, а то еще заблудишься, – Лили второй рукой подцепила МакКиннон за локоть. – Джеймс, поторопись! Сириус разозлился. По какому праву она командует?! Эванс сама нарывается! «Сохатый, да ответь же ты ей!», – мысленно окликнул друга Сириус. Джеймс торопливо запихал в рот остатки тоста, безропотно поднялся, и они втроем направились к лестнице. Сириус тащился следом, пялился на спину МакКиннон, невольно засматриваясь на отблески света на длинных темных волосах. Кажется, она считает его полным придурком! Стоп, да какая вообще разница, что в голове у девчонки, которую Сириус знает не больше получаса? Наплевать. На самом деле новенькая как новенькая, ничего особенного, зря она так задирает голову… Ладно, через пару дней посмотрим, что МакКиннон из себя представляет, наверняка обычная смазливая дурочка… Профессор Моррисон сегодня был в дурном настроении. Сохатый предполагал, что у их учителя по ЗОТИ аллергия на детей, поэтому он всегда такой злющий. Моррисон раздал тесты, написанные еще в прошлом семестре, едко прошелся по работе Петтигрю, заставляя Хвоста обиженно надуться. Сириус с удовольствием разглядывал свою собственную отличную оценку – Моррисон бесился, выставляя высший бал, даже проткнул лист пером в месте, где предполагалась точка. Бедный, не нашел к чему придраться! Джеймс ухмыльнулся и показал Сириусу большой палец, помахав пергаментом. Моррисон, заметив это, спросил Поттера о его домашнем эссе и – Сириус удивленно приоткрыл рот – Сохатый с улыбкой подал учителю свиток. Да, может быть встречаться с Эванс не так уж плохо, например, можно не беспокоиться о домашних заданиях. Сириусу же влепили «тролля». Блэк, когда профессор отвернулся, показал его спине неприличный жест. Отношения с Моррисоном не сложились с первого же занятия. Сохатый тогда вдохновенно высказался о том, что в данных обстоятельствах самая почетная и единственная мужская профессия – мракоборец. Моррисон усмехнулся и назвал Поттера глупцом. Сириус, конечно же, вступился, и все кончилось тем, что Моррисон выставил их из класса. Ходили слухи, что нынешний учитель ЗОТИ в прошлом тоже мракоборец, что его отстранили от работы после какого-то грандиозного скандала, перешептывались, что Моррисон нигде не мог получить работу, пока Дамблдор не решил ему помочь. Молодой, красивый, одетый в черное – он произвел настоящий фурор среди учениц Хогвартса, но уже через месяц растерял все симпатии, оказавшись ужасно придирчивым, язвительным и злопамятным. – Директор считает, что в целях безопасности каждый из вас должен получить элементарные дуэльные навыки. Я полностью солидарен с профессором Дамблдором. Сейчас мы проверим, кто из вас способен сотворить приличные заклятия. Добровольцы есть? Джеймс и Сириус, переглянувшись, одновременно сделали шаг в центр класса. Моррисон скептически прищурился и велел Поттеру вернуться на свое место. Назло делает, сволочь! Сириус скрипнул зубами и демонстративно сложил руки на груди, ожидая, кого же Моррисон выберет ему противником. Хорошо бы слизеринца, тогда он сможет разозлиться как следует! Моррисон осмотрел стоящий перед ним класс, а потом заметил незнакомое лицо. – А вот и наша новенькая – сегодня вся школа только о Вас и говорит. Как ваше имя?

– Марлин МакКиннон, сэр.

– Отлично, мисс МакКиннон. Встаньте напротив мистера Блэка, мне бы хотелось посмотреть на ваши умения, – Моррисон взмахнул палочкой, ставя в центре класса защитное поле. – Вы, насколько я знаю, находились на домашнем обучении? – Меня учил отец, – коротко ответила МакКиннон, снимая мантию и оставаясь в обычной школьной форме, на которой пока не было символики факультета. Она подняла волосы, подвязала их в высокий хвост и достала волшебную палочку. – Неужели вы думаете, что я буду сражаться с девушкой, профессор? – Блэк вложил в голос всю аристократическую презрительность, которая у него имелась. Кажется, Моррисон совсем выжил из ума. Да какой из МакКиннон дуэлянт! – Вы будете делать, что велено, мистер Блэк! – рявкнул Моррисон. – Или вы боитесь? – съязвил он. Этого Сириус стерпеть уже не мог. Решив еще немного потрепать Моррисону нервы, он неторопливо подошел к МакКиннон, взял её левую руку и мягко коснулся губами дрогнувших пальцев. Два – ноль. Он отсчитал нужные шаги, вынул палочку, картинно взмахнул, высекая из воздуха разноцветные искры. – Начали! – приказал Моррисон. Сириус, улыбаясь, подмигнул Сохатому, повернулся к МакКиннон, размышляя с чего начать. Цветов наколдовать? И тут произошла удивительная вещь. Новенькая сделала молниеносное движение палочкой, а спустя секунду в живот Сириуса ударил белый луч, сбивая с ног. Блэк распластался по полу, стараясь сообразить, что именно произошло. Подобный фокус за все семь лет удавался только Поттеру. Сохатый очень любит об этом напоминать и задирать нос. Блэк проворно поднялся. Глупая случайность. Он отвлекся, а МакКиннон этим воспользовалась. Сейчас он ей покажет! МакКиннон легко отразила Веселящие чары, потом Экспеллиармус, затем еще с десяток заклятий, которые Сириус повторял скороговоркой. Палочка легко танцевала в длинных пальцах, МакКиннон раскраснелась, даже попыталась атаковать причем так эффектно, что Сириус несколько раз чуть снова не пропустил удар. Он, конечно, мог запустить в неё чем-нибудь боевым и по-настоящему тяжелым, но перед ним все-таки была девушка… – Мимблвимбл! Мимо! Вот же черт! Невербальное тоже не прокатило – МакКиннон сразу же разгадала его задумку. До Сириуса, наконец, стало доходить, что девчонка не так проста. Класс начал хихикать, Эванс что-то быстро говорила на ухо Стоун, слизеринцы улыбались с откровенным ехидством, а Моррисон почти наслаждался происходящим.