Мы друг друга не выбирали

Они молча отсалютовали.

– Уважил старика…

– Дед, хорош, а?

– Ты меня не перебивай. Лучше присядь.

Рустам снова сел, положил локти на колени, подавшись вперед. Что-то дед чересчур спокойный.

Не к добру.

– Гостья у меня сегодня была, – начал он издалека.

Рустам мгновенно напрягся.

– Гостья?

– Да. Алексия Федорова. Твоя одноклассница.

Вот же!..

Рустам сжал зубы с такой силой, что послышался скрежет.

Дед сделал еще один глоток.

– Чего она хотела?

– Защиты просила. От тебя.

– Оху…

Он не договорил, сильнее сплетая пальцы.

Ну пиздец тебе, Федорова. Допрыгалась. Прийти к деду и все вывалить! Она совсем головушкой тронулась? Не понимала, к кому шла? Ей рассказать, сколько дед девок в бордели отправил и на Кавказ в аулы дальние? Скольких подкладывал, использовал? Алешка вообще с головой дружит? Или она витает в долбаных облаках, где скачут розовые пони?

Попалась бы сейчас ему Алексия… Люлей таких бы получила. Причем физических. Жопка горела бы огнем.

Рустам постарался сдержать хлестнувшую его ярость и страх. Лешка, ну какого…

То, что дед всегда был в курсе, он даже не сомневался. Но старший Умаров смотрел на его любовные потуги сквозь пальцы. Чем бы парень ни тешился, лишь бы голову не терял. И не надо было ему знать, что парень как раз голову потерял!

Опасно это. Чертовски. В груди разрасталась дыра, увеличивалась, грозя затянуть Рустама. Обмануть деда невозможно. Не надо думать, что раз старик разменял восьмой десяток, он потерял хватку и перестал видеть людей насквозь. Ни один модный мозгоправ с их распиаренными техниками не читает так людей, как Арслан Тагирович.

– Охуела-охуела. Я с тобой согласен, внук. Поэтому у меня тут вопрос возник. Что у тебя с ней? С этой девчонкой?

Любому другому Рустам посоветовал бы не лезь. Чревато последствиями. Но с дедом так разговаривать нельзя. Особенно в свете последних новостей.

И надо, сука, говорить максимально честно.

Потому что взгляд деда, пусть на первый взгляд кажущийся ленивым, почти незаинтересованным, расслабленным, это не что иное, как гребаная иллюзия.

Лешка во сколько к нему приходила? После занятий? Значит, прошло всего ничего! И вот он на ковре у деда! Зашибись.

– Что у меня с ней, – горько усмехнулся Рустам. – Хороший вопрос.

– А поконкретнее?

Дед покрутил пустой стакан в руках.

Рустам встал, подошел, забрал у него стакан и направился к бару. Не смотреть деду в глаза… Минимизировать контакт. Не дать понять, как его выносит!

Иначе…

Алексия встряла. Конкретно. И это он сейчас уже про себя, а не про деда.

Рустам некоторое время молча формулировал ответ. Налил коньяк. Вернул стакан деду. Тот кивнул.

Рустам кивнул в ответ, а потом внезапно вспылил.

– Не знаю я, что у меня с ней! Похоть, желание! Одержимость! Не знаю!

Выпалил и внутренне застонал. Какого он сорвался? Нахуя?

А потому что жгло. Вот здесь. В грудине. И кому, как не деду, рассказать то, что бередит, то, что есть, спать, жить спокойно не дает?

Рустам тотчас пожалел, что вспылил. Надо было сдержаться, как-то иначе обрисовать ситуацию. Не высказывать все, что накипело. Он метнул взгляд на деда. Тот выглядел довольным. Он получил то, что хотел. Точнее, услышал.

– Не знаешь, говоришь...

Глаза деда недобро блеснули.

– Напомни-ка мне, с какого ты класса по ней убиваешься?

Глупо было думать, что дед не в курсе.

– С седьмого, кажется.

– Кажется или с седьмого?

Рустам начал забывать, каково это – беседовать с самим Умаровым.

Сколько у него ни учился, сколько ни мотал на ус, а еще хавать и хавать.

Дед не просто людей наставлял. Он еще и проверял. Для внука в данном случае исключений не предвиделось.

Пройдет немного времени и именно ему Рустаму придется встать во главе империи Умарова. И слово, кажется, будет неуместно.

– С седьмого, – сжимая челюсти, выдавил Рустам.

Умаров-старший забарабанил пальцами по подлокотнику.

– И то есть ты за эти годы не сделал девчонку своей? – Каждое слово пожилого мужчины было как камнепад. – Говоришь, что сгораешь в похоти и одержимости, и еще не поимел ее? Это как, сука, понимать?

Если Умаров-старший в разговоре с внуком перешел на мат, значит, жди беды.

Рустам напрягся сильнее. В виски ударило, по затылку тоже прилетело.

Что же ты натворила, дура! Ему-то дед, ясное дело, ничего не сделает, а вот Алексии...

Чем она вообще думала, когда разговор с дедом начинала? Вроде бы не идиотка, с головой всегда дружила! Намеки с полуслова понимала, на рожон не лезла. А сейчас что? О последствиях не подумала? Решила, что явится к Умарову и тот сразу встанет на ее сторону? Пойдет против внука? Серьезно?

Ей не до последствий было. Ребенок еще. Пусть они и ровесники, но Рустам всегда чувствовал себя намного старше.

А еще он четко осознавал то, что творил. А творил он многое.

– Дед.

Он сделал паузу. Намеренно. Акценты тоже умел расставлять.

Дед дал возможность ему продолжить.

– То есть ты даешь мне добро?

Губы Умарова-старшего чуть дернулись, отчего более четче обозначились морщины на возрастном лице.

– Даю. Ты ничего не сказал про любовь. А похоть и одержимость надо искоренять из ума. И плоти тоже.

Рустам сдержанно кивнул.

Так, ладно… Бурю вроде миновали.

Или нет?

Арслан Тагирович откинулся на кресло.

– Она шлюха?

Су-ука-а-а-а…

– Нет. Она девственница! – Рустам не заметил, как оскалился.

Зато заметил дед. В его глазах появился недобрый огонь.

– А почему она до сих пор девственница? Ждешь, пока твою красоту кто-то другой оприходует?

В грудь точно тараном вдарили.

– Пусть только попробуют…

Дед хмыкнул.

– Значит, с кем-то встречается? А ты сопли на кулак наматываешь.

Он его провоцировал, и Руслан сорвался.