Мы друг друга не выбирали

Но нет! Куда там! Ноги сами сюда принесли.

– Не знаю. Температура высокая.

– Добрый день, – обратилась к Лешке фармацевт. – Чем могу помочь?

– Жаропонижающее и обезболивающее.

Лешка достала из кармана листочек и протянула в небольшое окно.

А Рустам на пальцы Алексии завис.

Ему всегда нравились ее руки. Нормальным пацанам у девок жопы и сиськи нравятся, а он фанател по тонким пальчикам с нежно-фиолетовым почти прозрачным лаком.

Другая его Лешка. Другая, и все тут. Никаких диких наращенных опахал вместо нормальных ресниц, никаких километровых красных ногтей. В моде давно натуральность, и только малолетки еще не вдупляют этого.

Фармацевт посчитала стоимость лекарств.

– Тысяча двести семьдесят четыре.

У Алексии слегка приоткрылся рот. Она явно была не готова к такой сумме. Может, на карте нет или мать наличкой меньше дала.

– Давайте, – вмешался Рустам, немного смещая Алексию вбок.

Та тотчас засопротивлялась, засопела.

– Не лезь, Умаров.

– Помолчи, а?

Кровь прильнула к лицу Алексии. И почему так всегда? А? С другими девчонками все нормально, адекватно. А с этой…

С другой стороны, как с другими нормально. Никого кроме этой чертовой пигалицы Рустам годами уже не видит. Видит и… не видит. Все безликие, все на одно лицо. Замечает отдельные части тела. Думает, вроде бы ничего и… Все. Точка. Хорошо, хоть имена помнит. И то не всегда!

Потому что смысла нет засорять голову ерундой.

Лешка там. Засела и никак. Ни сдвинуть, ни выкинуть. Корежит, по сухожилиям рвет, а что толку?

Где она, там и он.

– Вам в пакетик?

– Нет.

– Да.

С Лешкой они одновременно сказали, и снова Умаров послал в ее сторону предупреждающий взгляд. Чего лезет? Даже по мелочам не хочет уступить. И так во всем! Нормальные девки из парней бабло стремятся выкачивать десятками тысяч, а тут по мелочам мозг выносит.

– Так пакет вам нужен? – В голосе фармацевта проскользнули недовольные нотки. И эта туда же…

– Сказал же, да.

Он достал карточку и расплатился. Алексия демонстративно отошла в сторону. Он взял пакет и протянул ей.

Если не возьмет… Крышка ей будет. Точно сорвется. Он и так на последнем рубеже. Напряжение внутри вибрировало, било наотмашь. Рустам не помнил, чтобы в отношении Лешки так злился. Было всякое… Обычно он бесновался на дебилов, что пытались к ней подойти. Или тех, кто задирал ее. С последними вообще разговор был коротким. Точнее, его даже не было.

Но Лешка… Она же умненькая. Хоть и бесячая. Со школы понимала, что и как. Чего сейчас вздыбилась? Решила, что раз поговорила с дедом, то все изменится? Или реально подумала, что дед ее по головке погладит, а ему пальцем погрозит?

Она молча забрала пакет.

– Не стоило. Я сама…

– Свое «сама» можешь запихать куда подальше. У тебя денег на лекарства не хватало. Готова принципами козырять во вред матери?

Естественно, Лешка и не подумала отвечать. Засопела и двинулась в сторону подъезда. Он за ней.

У двери поймал за локоть, вынуждая остановиться и снова, черт побери, обратить на него внимания.

– Матери отдашь лекарства и выйдешь.

Она мотнула головой, не глядя на него.

Точнее, она смотрела. На его руку. Небось представляла, что до нее не он дотронулся, а ядовитая гадюка.

– Нет.

– Выйдешь, Леш… Не беси меня. Я сегодня злой. – В подтверждение своих слов Рустам прищурился.

– А другим ты бываешь? Я, например, не помню.

Ну все…

– Или ты выходишь, и я тебе на пальцах объясняю, почему не надо соваться к моему деду, или я захожу к тебе в квартиру и пью чай с твоей матушкой. А потом… А потом мы идем к тебе в комнату… якобы заниматься.

– Мама все знает о тебе! Мама не пустит тебя и на порог квартиры! – зашипела она, толкаясь.

А ему похер. Он пер. Главное, что она трогала его. Ладонями упиралась, пытаясь вывернуться. Мелкая такая, смешная. И в то же время пробуждала в нем неконтролируемую злость. Что это такое? Вот скажите ему? Помешательство? Болезнь? Маньячество?

– Я все сказал. Жду.

Рустам с явной неохотой отпустил ее. Близко стоять к Лешке тоже опасно. Его крыть начинает и башку отключает. Пиздец какой-то. У всех парней нормальные отношения с девчонками, у него у одного долбаная зацикленность, которую не выжечь ничем.

Может, правда взять и трахнуть Лешку? И похер на все. На последствия, на ее слезы. На то, что ненавидеть будет и презирать. Хотя она и так его ненавидит, лицо вон постоянно воротит.

Но нет. Нет, и все тут! От одной мысли, что сделает ей плохо, что причинит физическую боль, Рустама самого на части начинало рвать. Корежило так, что хоть вой. Он и так руки все отбил, живого места скоро на них не останется. Каждый день по груше молотил и по макиваре. До крови… Чтобы собственную боль, потребность в этой заразе унять.

И не мог. Нихера не получалось.

Поэтому никакого трахнуть. Но мозг уже рисовал одну картину за другой.

Как Лешку на кровать опрокидывает, как подол платья задирает и ноги в стороны разводит. А она к нему тянется, обнять стремится…

Сказка, в которую даже ему, сука, хочется верить…

А так… Он любого сам лично переломает, кто косо в ее сторону посмотрит. А уж если тронуть посмеет…

Ярость полоснула по груди кнутом.

Прошло тридцать четыре минуты. Рустам постоянно зыркал на часы. Еще минута, и если Лешка не выйдет... Кранты ей будет. Сама напросилась. Неужели нельзя сделать так, как он велит? Послушаться в кои-то веки.

Нет, надо снова в позу встать! Нахуя, спрашивается? Он же по-доброму.

Время пошло.

Он стоял у противоположной двери их квартиры. Ждал. Терпеливо, блядь, ждал!

Минута… еще одна…

Рустам порывисто сделал шаг вперед, и в этот момент послышался звук проворачивающегося замка. Алексия вышла. Его взгляд сразу же выцепил все, что мог. Серые домашние штаны, сидящие аккурат на талии. Кофточка сверху. Выходя, Алексия поспешно просовывала руки в безрукавку. Волосы, как обычно, собраны в небрежный хвост. И на лице минимум косметики. Последнее особенно устраивало Рустама. Он терпеть не мог боевой раскрас на девчонках. Что там подчеркивать в восемнадцать лет? Правильно дед говорит – умылись, расчесались и уже красивые.

Алексия посмотрела на него недобро и шумно вздохнула.

Что-либо говорить она не спешила. Глянула на него исподлобья. Ничего нового, все ожидаемо.

Хотя бы раз улыбнулась…

Но нет, куда нам до убогих.

– Как мама? – Рустам начал нейтрально.

Потому что это в первую очередь надо было ему! Потому что он себя накрутил уже до максимума! Сейчас же рванет…

Алексия чуть заметно поморщилась и обняла себя за плечи.

Вот!..

То самое! Оно…

Ее долбаная уязвимость, которая делала его слабаком и от которой в самой грудине начинало каждый раз печь.

– Вроде лучше.

– Что с ней?

Леша снова пожала плечами.

– Простыла, наверное.

– Она же у тебя вроде бы медик. И не в курсе?

– Да-а, и не в курсе! – чуть повысила голос, но тотчас сбавила, заметив, как он предупреждающе качнулся в ее сторону. – Такое, представь себе, бывает.

– Знаю, сейчас фыркнешь, но я все же скажу: нужна будет помощь – звони.

Она не позвонит. Никогда. Он это знал. Она знала. Самому дьяволу позвонит, а ему нет.

Алексия нахмурилась сильнее, замолчав.