Мы, мутанты
Шрифт:
– Вообще-то, – он поправил очки на носу, – можно попытаться ввести Чарльзу мою сыворотку. Я в ней кое-что изменил, так что теперь она просто временно заглушает действие мутировавшего гена, и, вероятно, Чарльз на какое-то время перестанет быть телепатом. А потом, когда он выздоровеет, приём можно будет прекратить.
Эрик смерил Маккоя пристальным взглядом и поинтересовался, не хочет ли тот, чтобы и Чарльз посинел и покрылся шерстью. Маккой с достоинством ответил, что испытал своё изобретение на себе, и что-то на нём больше ни синевы, и шерсти не видно. Потом, правда, всё-таки стушевался и добавил, что не настаивает.
– Может, и правда будет лучшей обойтись без сомнительных экспериментов…
Однако Эрик уже заколебался.
– Что ж, тащи сюда твою сыворотку. Попробуем.
Он знал, что если Чарльзу станет хуже, вина будет не на Хэнке, а на нём, как на принимающем решения. Но всё прошло благополучно. И когда Чарльз впервые с самой Кубы заснул спокойно, Эрик позволил себе вознести благодарность Господу, что, вообще-то, случалось с ним крайне редко.
Правда, радость оказалась кратковременной. Потому что заснуть-то Чарльз заснул, а вот просыпаться отнюдь не спешил.
– Он ускользает, – сказала приглашённая на повторную консультацию Эмма. – Не хочет идти на контакт. Гоняться сейчас за ним – всё равно, что искать чёрную кошку в тёмной комнате, которая к тому же не сидит на месте.
– В каком смысле – ускользает?
– В прямом. У телепатов большие возможности. Мозг любого человека можно сравнить с дворцом, наполненным различными помещениями: ячейками памяти, навыками, инстинктами… Обычно сознание находится в первом же «помещении» у входа, но сейчас он бродит где-то в глубине, образно говоря. И не даёт себя отыскать.
– Но раз он не хочет идти на контакт – значит, что-то он соображает? Осознаёт, что происходит?
– Не обязательно. Нежелание может быть и инстинктивным. Он просто избегает контакта с любыми раздражителями. Подозреваю, что это следствие пережитой травмы, и что со временем ему надоест, но тут уж я не специалист и могу только гадать. Никогда не имела дела с коматозными. Тем более телепатами.
Новый Год они все встретили в том же подвешенном состоянии, так же как и вся страна. Но в январе правительство наконец дозрело до каких-то действий. Был выпущен указ об обязательной регистрации всех мутантов под угрозой депортации в случае выявления незарегистрированных. Под благородным предлогом препятствия участившимся случаям самосудов, но Эрик лишь покачал головой. Сперва выявляют, потом сгоняют в кучу, потом уничтожают. Всё, как он и предсказывал Чарльзу, а тот ещё верить не хотел, дурачок.
Учёные получили задание отыскать надёжные способы выявления скрывающих свои способности мутантов для отличия их от обыкновенных граждан, Крид, как обычно, объявил меры половинчатыми – зарегистрированных, мол, надо депортировать в специальные лагеря сразу же, а скрывающихся уничтожать на месте, – а граждане радостно кинулись строчить доносы… Но Эрика и его команды это всё до поры до времени не касалось. Врачи больницы хранили молчание, ограждая гостей от других пациентов и властей, правда, денег на это уходило всё больше. Но Эрик не жаловался.
– Тебе точно хватит? – спросила его как-то Эмма. – Я знаю кое-какие заначки, оставшиеся от Себастьяна. Да и кое-что из его недвижимости можно было бы продать. Например, клуб в Лас-Вегасе тебе вряд ли понадобиться.
Пришлось сказать, что клуб уже давненько засвечен, но вообще-то деньги лишними не бывают. Заодно Эрик поинтересовался источниками богатства Шоу – ведь клуб, яхта и всё прочее на него явно не с неба упали.
– Он давно открывал счета в разных банках, и часто десятилетиями не прикасался к вкладам, копя проценты. А кроме того он сумел вывезти
часть нацистского золота. А ты… О, – Эмма наклонила голову. – Я хотела спросить, на какие доходы живёшь ты, но вижу, что у твоего богатства тот же источник.Эрик скрипнул зубами. Чарльзу он простил то, что тот однажды без спроса порылся в его мозгах, но чтобы какая-то наглая телепатка начинала снова здорово, ему отнюдь не хотелось. Было даже средство против этого – шлем Шоу, но не будешь же таскать его на голове постоянно.
– А что такого? – сквозь зубы спросил он. – Это золото было украдено у моего народа. Если можно назвать кражей, когда у тебя вырывают силой всё до последней крупицы. Вплоть до зубов – слышала, должно быть?
– Слышала, – кивнула Эмма. – Что ж, теперь можно сказать, что справедливость восстановлена, и это золото вернулось к твоему народу в твоём лице.
Эрик мысленно не удержался от крепкого словца, и, судя по улыбке на лице Эммы, она его отлично расслышала. Но от комментариев воздержалась.
========== Глава 2 ==========
Именно в те лихорадочные дни к Эрику в больничном холле подошёл незаметный человечек, передал привет от Мойры Мактаггерт и спросил о самочувствии «их общего знакомого». Первым порывом Эрика было послать Мактаггерт вместе с её посланцем куда подальше, а ещё лучше – разыскать её да и прикончить, как слишком много знающую… Но он вовремя себя осадил. Раз Мойра, выяснив их местонахождение, не донесла начальству, а принялась налаживать контакты, то велика вероятность, что она по-прежнему на их стороне – если не на стороне Эрика, то на стороне Чарльза. А значит, могла быть полезна. В такие дни свой человек в ЦРУ ой как нужен. И Эрик, ответив что-то неопределённое, добавил, что подробности будет рад сообщить при личной встрече.
И не прогадал. Расписывая явно расстроенной Мойре состояние Чарльза пару недель спустя, Эрик мысленно поздравлял себя с верным решением. Чувство вины – великая вещь, и вербовка, как выражаются сами ЦРУ-шники, оказалась делом техники. Пусть со скрипом, но Мактаггерт согласилась давать полезную информацию, во избежание нанесения Чарльзу ещё большего вреда.
К этому моменту Эрик уже перестал надеяться, что Чарльз поднимется вот-вот, со дня на день. Врачи не давали никаких однозначных прогнозов, и с этим оставалось только смириться. А значит, пора было приниматься за другие дела. И Эрик принялся – с несколько удивившей даже его самого эффективностью.
Никогда в жизни ему не приходилось организовывать командную работу – сколько он себя помнил, Эрик всегда был одиночкой. И всё же его опыт общения и навыки добиваться своего были обширны и разнообразны. Поиски Шоу забрасывали его с самые разные уголки мира, заставили переговорить с огромным количеством людей, и далеко не все эти люди жаждали делиться нужной ему информацией с подозрительным чужаком. Кого-то удавалось запугать, кого-то подкупить, кого-то сбить с толку притворным дружелюбием и выведать сведения в непринуждённом разговоре. Эрик умел быть убедительным, внушающим страх, настойчивым, располагающим к себе – в зависимости от обстоятельств и задач, которые перед собой ставил. И сейчас он снова занялся привычным и знакомым делом – сбором информации. О мутантах, о тех, кто за ними охотится, о том, куда увозят и где держат арестованных, кто и как занимается регистрацией, как от неё уклоняются… Попутно он, поднимая свои старые связи, а также связи, сохранившиеся у бывшей команды Шоу, готовил пути отступления, убежища, тайные маршруты, которыми могли бы воспользоваться те мутанты, что стремились спрятаться от давящей их государственной машины. И, подготовившись достаточно, начал действовать. Точно так же он поступал и в прежние времена – достаточно длительный период подготовки, а потом стремительный бросок. Разница была в том, что раньше он был один, а теперь – нет.