Мы ненавидим всех. Преданные

Голос Энзо кардинально отличается от его привычной манеры речи. Обычно мрачный и беспристрастный тон Бласта сейчас звучит бодро и даже дружелюбно, но я-то знаю, что это фарс. И объятия, в которые он заключает Тео, – тоже фикция. Бласт продолжает играть. Он не отказался от плана. Более того: он внес в него свои корректировки, исключая слабое звено – меня.

От этой мысли меня сковывает ужас. Ведь я знаю, на что способен Энзо. Я видела, как он добивается победы, когда пасую я. Я помню, что он сделал с матерью Хоуп, и никогда не забуду, как умер мой отец.

Тео, кажется, в ступоре. Я не слышу его ответа. И тогда от стен полупустого дома отражается хриплый голос Энзо:

– Можешь не прятаться, Ревендж. Я ведь знаю, что ты здесь. Выходи. Поздоровайся со мной, звездочка.

Я впиваюсь обеими руками себе в горло, пережимая разрастающийся от страха ком.

Звездочка.

Так называет меня только Дарио. Откуда Энзо знает?

– Как ты здесь оказался? – спрашивает Тео, когда я выхожу из своего укрытия и появляюсь за его спиной. Не могу сказать, что он рад видеть давнего друга. Скорее он в замешательстве.

– А вот и наша девочка. Привет. Давно не виделись, – ухмыляется Энзо. Если присмотреться, то на его лице, возле скулы, все еще можно разглядеть желтоватые пятна – последствия удара Дарио в рождественскую ночь. И Энзо знает об этом, когда глядит мне прямо в глаза. Он потирает место удара и едва заметно подмигивает. – Вы даже не представляете, как я рад нашей встрече. Ревендж, Фолт и Бласт снова вместе. Спустя десять долгих лет. Это нужно отметить, согласны?

Энзо вытаскивает из внутреннего кармана черного пальто бутылку дорогого виски. Я узнаю ее. Именно эту бутылку купил Энзо, когда мы вдвоем сбежали в Америку. Ему тогда только стукнул двадцать один год. Мне еще не было девятнадцати. Мы осели в самом паршивом районе Бостона в каком-то клоповнике, который даже комнатой назвать нельзя, но выбирать не приходилось, когда все деньги были спущены на фальшивые документы и билеты на самолет. Однажды вечером Энзо вернулся и поставил на стол эту самую бутылку. Стоила она не меньше тысячи баксов. Он сказал, что нашел хорошую работу, и если я не буду задавать лишних вопросов, то мы больше не будем ни в чем нуждаться. А бутылку виски он откупорит, когда наступит день «Х».

С тех пор я не задаю Энзо вопросов о его работе, нужды мы не ощущаем по сей день, а бутылка виски по-прежнему закрыта. Но, видимо, мы достигли того самого дня «Х», когда все перевернется. И это случится сегодня. Я еще не знаю, что задумал Энзо, но должна это предотвратить. Не знаю, как. Но должна.

– Как ты нашел нас? – спрашиваю я, стараясь скрыть за настороженным удивлением страх.

Мое тело все еще дрожит, и я едва держусь на ватных ногах. Меня подташнивает. В глотке застрял саднящий стенки ком.

Энзо с легкостью считывает мои эмоции. Он знает меня как никто другой. И он упивается ужасом, отражающимся в моих глазах.

– Ты ведь написала мне, что будешь здесь, – невозмутимо отвечает он. – Забыла? Даже геолокацию скинула. Вот.

Энзо демонстрирует экран своего телефона, где отображена карта Роли и мигающая точка нашего местоположения, но… Я не прикасалась к своему телефону и точно не отправляла никаких данных.

Тео хмурится и ищет ответ в моих глазах, но я ошеломлена не меньше, чем он.

Как Энзо это провернул?

– Ох уж эти девушки… – искусственно усмехается Энзо. – Вечно забывают ставить окружающих в известность. Неловко вышло… Но… Фолт, позволь мне все объяснить, раз уж Ревендж не позаботилась о такой незначительной детали, как я. – Его тонкие губы снова растягиваются в непривычной улыбке, от которой веет неминуемым бедствием. – Но для начала давайте хотя бы пропустим по стаканчику. Снимем напряжение. Расслабимся. Что мы стоим в дверях, словно чужие люди.

Энзо пользуется ступором Тео и, не дожидаясь разрешения, проходит вглубь дома. Мы с Тео переглядываемся.

– Так ты общалась с ним? – шепотом уточняет Тео.

– Я… Да… Эм… Не постоянно, но…

– Почему не сказала?

– Тео, я как раз собиралась тебе все объяснить.

– Эй, друзья, ну, где вы? – зовет Энзо из гостиной. – Фолт, у тебя найдется три стакана?

– Астра сегодня не пьет, – вносит поправку Тео.

– Да, – подтверждаю я, прочищая горло. – Я за рулем. И на самом деле мне уже пора.

– Брось, – цокает Энзо, плеская виски в два чистых рокса, поднесенных Тео. – Что может быть важнее такой знаменательной встречи! Я вот тоже не пью, но сегодня, ради вас, сделаю исключение. Ты разве не рада, Ревендж? Да это же, считай, день объединения «Хейт»! – Он льет алкоголь и в мой пустой винный бокал, где раньше была вода. – О! И у меня есть идея! Это поможет нам быстрее снять напряжение, – внезапно оживляется Энзо. Я хмурюсь, ловя озадаченный взгляд Тео.

Я сбита с толку. Ни разу в жизни не видела Энзо таким, поэтому меня пронизывает еще больший страх. Я не знаю, чего от него ожидать. Он будто слетел с катушек. Словно Джокер из одноименного фильма¹⁶. И в моих жилах стынет кровь, когда я вспоминаю сцену, где Джокер достал пушку и в прямом эфире выстрелил в ведущего шоу со словами: «Такова жизнь».

Но Энзо не психопат, верно?

У него ведь не припрятан ствол в заднем кармане брюк?

Он ведь… не застрелит… нас?

– Давайте сыграем в нашу любимую игру. Будет очень символично, – продолжает Энзо, сбрасывая с себя пальто. Рукава его битловки¹⁷ подтянуты до локтей, обнажая красно-черные линии татуировок на руках. Я вижу, как Тео разглядывает Энзо с некоторой осторожностью. – «Хейт», – поясняет Бласт. – Напомнить правило? – Он усаживается в кресло напротив дивана. – Уничтожь то, что ненавидишь. Я верно интерпретирую, Ревендж? Ну же, не стой. Присаживайся. Будет весело.

– Энзо, что происходит? – напрягается Тео, но тот лишь усмехается.

– Просто пытаюсь наладить контакт с давними друзьями. Разве это не очевидно? – Энзо забрасывает ногу на ногу и сцепляет пальцы в замок, утыкаясь локтями в подлокотники кресла. – Ну и раз уж вы такие скромные, я начну. – Он потирает подбородок о костяшки пальцев и делает вид, что глубоко погружен в свои мысли, а потом выражение его лица меняется, и он произносит безо всякой иронии: – Я вот, например, ненавижу ложь. Значит, по правилам игры я должен ее уничтожить. А что лучше всего уничтожает ложь? Ревендж, как ты думаешь? – Взгляд зеленых глаз стреляет в меня ядовитыми стрелами. – Фолт? – Теперь он прожигает насквозь лицо Тео. – Ну что вы такие недогадливые? – цокает и сам выдает ответ: – Правда. Только правда искореняет ложь. Поэтому предлагаю вам сыграть в игру внутри игры. Присаживайтесь, мои дорогие. Обещаю, нам будет очень весело.

Я медленно выполняю команду Энзо, завуалированную под просьбу. Тео занимает место на диване рядом со мной и молча наблюдает за всей этой напряженной ситуацией. Он анализирует и пытается сложить пазл, прежде чем действовать. Вот только без моего вмешательства этот пазл окажется лабиринтом, откуда ни я, ни Тео не найдем выход, если будем выбираться поодиночке.

Энзо достает из кармана пачку сигарет и зажигалку. Зажимает одну между зубов и, не спрашивая, поджигает. Глубоко затягивается и на выдохе продолжает посвящать нас в свою идею: