Мы, Николай II

— Он республиканец?

— Увольте, он просто сторонник порядка и справедливости. И ему кажется, что Рокфеллеры с их набожностью, меценатством и благотворительностью гораздо лучшая партия для нашей страны, нежели иллюминаты Ротшильды и даже частично обрусевшие Нобели.

Я приказал пригласить на совещание Владимира Борисовича, который, как человек военный, собрался и предстал перед нами довольно быстро, мы даже не успели восстановить силы небольшим чаепитием с бутербродами.

— Доброй ночи, Ваше Величество. Господа, — учтивый поклон мне и кивок собравшимся. — Чем обязан честью быть вызванным?

— Владимир Борисович, Вы человек, насколько я знаю, прямой, а потому позвольте мне прямо задать свой вопрос. У нас есть данные о Вашей дружбе с Рокфеллерами…

Фредерикс протестующе замахал руками.

— Что Вы, Ваше Величество. Слово «дружба» здесь совсем не подходит. Мы скорее единомышленники. Я большой поклонник талантов Рокфеллера-отца и в целом Соединённых Штатов. Мне кажется будущее за ними и Россией, а не за старушкой Европой и сатанистами Ротшильдами.

— Поймите правильно — я Вас ни в чём не обвиняю. Если бы у меня были малейшие факты, что Вы мешаете интересам Империи, наш разговор сегодня был бы невозможен. А потому прошу по-дружески поделиться с нами соображениями — кто мог так ненавидеть Рокфеллеров, чтобы организовать их похищение?

— Только Ротшильды, эти проклятые…

— Эту версию мы уже отбросили. Владимир Борисович, а если проанализировать именно американские дела Рокфеллеров, кто из конкурентов приходит на ум? Подумайте пожалуйста.

— А тут и думать нечего — Дюпоны!

— Кто, простите? — переспросил я. Это слово мне показалось смутно знакомым, потом я вспомнил, что так называлась туалетная вода, которую я нюхал в парфюмерном магазине наравне с прочими ароматами, до моего перемещения в 19 век, безусловно.

— Дюпоны — это династия американских промышленников, одна из богатейших семей Америки, нажившая своё состояние на производстве и продаже пороха. Последнее время они интересуются химической и автомобильной промышленностью. Кстати, у них есть семейная слабость — они обожают садоводство, возможно это как-то связано с их французскими корнями. Начав с небольшой пороховой мельницы в начале века, они превратились в настоящих промышленных монстров.

— Вы у нас прямо американист, уважаемый Владимир Борисович, — уважительно, хотя и с долей сарказма промолвил я.

— Читаю-с, Ваше Величество. Интересуюсь.

— Если взять за основу эту версию — всё становится на свои места. Дюпоны давно хотят зайти на российский и европейский рынки со своим порохом, но на страже твёрдо стоят Нобели, — поделился своим размышлением Витте. — С Ротшильдами Дюпоны вероятно рассорились из-за каких-то банковских дел. Может не получили кредит по нужной ставке, может что-то ещё. Смутно припоминаю, что я что-то слышал об их разногласиях при покупке акций крупнейшей алмазодобывающей фирмы «De Beers!». А вот конфликт с Рокфеллерами самый острый, хотя и самый молодой — суть его в дележе сфер влияний в американской и общемировой химической промышленности.

— Прекрасно, Сергей Юльевич. Ваши знания и логика безупречны, — не смог удержаться от маленькой «шпильки» Столыпин. — Но прошу Вас ответить на главный вопрос — почему похищение происходит именно в России?

— Позвольте мне, — попросил слова Фредерикс. — В Америке подобраться к Рокфеллерам невозможно. Их дома и офисы — настоящие крепости с толпой охранников-головорезов. За границей организовать похищение гораздо проще. А почему именно в России — мы не приобретаем их порох в нужных объёмах. А тут и Нобелей — наших главных поставщиков подставили и ещё компенсацию за отсутствие контрактов от нас собираются получить.

— Ваша, Владимир Борисович, хвалёная Америка, — Столыпин не смог скрыть своего раздражения.

— Я прошу вас, господа, давайте обойдёмся без политических дебатов. Скоро утро, а мы так и не наметили план действий.

— Разговор с Дюпонами считаю бессмысленным, они вряд ли вообще пойдут на контакт, но даже если он состоится — всё будут отрицать. Это очевидно, — вслух размышлял Витте.

— Ротшильд в помощи нам также отказал, — продолжил мысль Столыпин.

— А знаете, Ваше Величество, давайте рискнём и заплатим рублями, — оживился Витте. — Деньги уйдут из страны, но даже если вернутся — Вы же сами просили меня увеличить размер денежной массы в стране. А потом ещё и с Рокфеллеров эту сумму запросим.

— Но где гарантии, что Рокфеллеров вернут живыми?

— Таких гарантий никто не даст. Тут либо пан, либо пропал. Но, кто не рискует, тот, как известно не пьёт шампанского!

Глава 29 ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

На том и порешили. В полдень денежный рублёвый перевод в Лондон был осуществлён. Через полчаса из Лондона на Дворцовый телеграф поступило сообщение, что наши деньги перенаправлены похитителями в один из небольших банков Соединённых штатов. А ещё примерно через час в приёмной Департамента полиции раздался звонок — неизвестный сообщил координаты местонахождения похищенных Рокфеллеров. Их нашли в одном из больших деревянных амбаров на самом краю города. Отец и сын сидели на пыльном полу связанные и с кляпами во рту, но главное — живые и невредимые. Поводов для ссор с Соединёнными Штатами у России хватит и без этого похищения.

По моему распоряжению несчастным похищенным и их сопровождающим предоставили лучшие гостевые комнаты во Дворце, дали время привести себя в порядок, после чего я принял обоих Рокфеллеров в 17:00 в компании с Витте и Столыпиным в своём рабочем кабинете.

— Кто нас похитил? Вы знаете, кто это сделал? — Рокфеллер-отец был вне себя от гнева.

— Уважаемый Джон Дэвисон, — обратился я к старшему Рокфеллеру. — Прежде всего, позвольте принести вам обоим мои самые искренние извинения и взять на себя смелость поинтересоваться — а что-же собственно произошло с вами этой ужасной ночью?

Рокфеллер прокашлялся, внимательно посмотрел на меня, устало потерев переносицу:

— Произошла просто невообразимая история. Мы с нашим секретарём Джоном Стюартом проводили позднее совещание, разбирая взятые в поездку бумаги. Как только он ушёл, окно центральной комнаты нашего номера разбили брошенным с улицы булыжником, следом влетело несколько мощных дымовых шашек. Задыхаясь, мы пытались найти дверь, чтобы покинуть свой номер, однако, сделать это нам не удалось. Через какое-то время в проём разбитого окна запрыгнуло несколько человек, головы которых украшали лёгочные протекторы.

Противогазы или что-то на них похожее — догадался я.

— Нас схватили и вытащили наружу через окно, — продолжал старший Рокфеллер. — Положили на деревянную площадку, которая быстро поехала вниз. Я не смог рассмотреть, что это за механизм. Ещё я запомнил взрыв в покинутом номере и клубы фиолетового дыма. Это точно «гремучее золото» — взрывчатка средневековых алхимиков.

— Простите, я вставлю в Ваш рассказ небольшой комментарий, — обращаясь к Рокфеллеру, Столыпин смотрел исключительно на меня. — Ваше Величество, как нам уже известно, группа похитителей-злоумышленников изображала малярные работы фасада. Владелец гостиницы утверждает, что около месяца назад он разместил объявления в нескольких Петербургских газетах в поисках подрядчика для проведения покраски фасада гостиницы. Буквально через пару дней к нему обратилась малоизвестная питерская фирма, сделавшая очень соблазнительное предложение по цене — примерно вдвое меньше той суммы, на которую он изначально рассчитывал. Они подписали контракт, и подрядчик начал подготовительные работы — местами установил деревянные леса, а примерно по центру фасада — две передвижные деревянные площадки, каждая из которых поднималась и опускалась с помощью двух лебёдочных механизмов.