Мы сделаны из звёзд

Я отважился потрогать пальцем то, что служило индейкой на сегодняшнем ужине и с ужасом отметил, что мой палец провалился внутрь мягкой индейки и оставил на ней неглубокую ямку.

— Прочь от стола!

Лилиан хлопнула меня по руке, и я поспешил отпрянуть. Она начала корпеть над уродливой индейкой, выравнивая ее слегка угловатые формы.

Лилиан традиционно переживала очередную паранойю в свете предстояшего ужина. Она все носилась с украшением дома, занималась генеральной уборкой, жгла свои ароматические свечи и медитировала по сто раз на дню.

— Эта индейка в стадии разложения? — я указал на лежащее на подносе мутировавшее чудовище.

— Я сделала ее из тофу и соевого паштета. Зачем бедной птице умирать ради того, чтобы появиться на нашем столе?

— А зачем нам умирать после поедания этого чудовища?

Не обратив на меня никакого внимания, она взяла поднос с бледно-розовой «индейкой», засунула в газовую плиту и снова унеслась прочь.

Дом напоминал Звезду смерти в предаварийном состоянии. Каждый метался по комнатам, следуя четким инструкциям. Лилиан превзошла саму себя в области организаторских способностей, нагрузив работой абсолютно всех. Мама, хоть и морщась, но все же помогала ей с готовкой. Отец с самого утра менял двухсотвольтные лампочки в фонарях во дворе нашего дома и ездил в супермаркет за продуктами. Хотя я почти уверен, что Лилиан просто искала любой способ выпроводить его из дома, чтобы они с мамой не сцепились друг с другом. Дейзи, вооружившись тряпкой и дезинфекционной жидкостью, поочередно убирала каждую комнату в доме. А я должен был разбираться с антенной нашего кабельного, которое барахлило всю последнюю неделю и на днях все же скончалось.

Мне приходилось метаться от проводов телевидения в коридоре к крыше дома, вертеть антену в разные стороны, осматривая подключение в общему кабелю, и параллельно включать телевизор, чтобы проверить не сработала ли очередная попытка.

Спустя пару часов наш телек все-таки ожил, и я направился во двор к щитку на столбе, чтобы проверить соединения подачи электричества.

С отверткой в зубах, я перебирал пальцами провода, расплетая спутанный клубок, в который они превратились, надеясь, что внезапное замыкание не поджарит меня заживо.

— Кайл! — раздалось у меня за спиной.

Я удивленно выругался, и отвертка упала к моим ногам.

Мелани стояла за моей спиной с обернутым в фольгу контейнером в руках. Она подняла с засохшей потемневшей травы упавшую отвертку и осторожно подала ее мне.

— Мелани? — я уставился на нее во все глаза. — Ты что здесь делаешь?

— С Днем благодарения! — она улыбнулась. — Я испекла пирог. — она протянула мне контейнер.

— Это очень мило с твоей стороны, но не стоило, правда.

— Мне...это показалось хорошей идеей. Извини, — она залилась краской, и я почувствовал себя гадко из-за того, что заставил ее смутиться, поэтому ободряюще улыбнулся.

— У Лилиан будет инфаркт при виде этого сладкого калорийного пирога, но, по крайней мере, я не умру от голода, спасибо.

Мелани улыбнулась. Она была в аккуратных лаковых ботинках и черных гольфах, одета в легкую растегнутую темно-зеленую куртку с капюшоном, из-под которой виднелось горчичного цвета развивающееся платье, перетянутое на талии широким ремнем.

— А почему ты не дома? — спросил я.

— Не хотелось оставаться там в одиночестве, — девушка пожала плечами.

— Твоя мама сегодня работает?

— Она ненавидит День благодарения.

— Как она смеет?! — в притворном ужасе воскликнул я. — А как же историческое наследие и дань благодарности нашим далеким предкам?

— Если следить по родословному древу, то все мои далекие предки берут начало из Ирландии, так что я сваливаю с себя этот груз ответственности. — она мягко улыбнулась. — Ты празднуешь с Лилиан?

— Моя сестра и родители приехали в город. По закону, мы должны проводить День благодарения всей семьей, чтобы органы опеки не лишили маму с папой родительских прав.

— Это ведь здорово — наконец-то собраться всем вместе... — своим необъяснимым воодушевлением она напомнила мне Лилиан.

— Они сборище психопатов. Так что будет просто чудом, если никто сегодня не лишится каких-нибудь особо важных органов.

Мелани вопросительно подняла бровь.

— В прошлом году мама в порыве ярости отрезала отцу галстук кухонным ножом, — пояснил я. — И это мы еще даже за стол не сели.

Мелани кивнула головой, будто это само собой разумеющееся.

— Зато это семья, — пожала плечами девушка. — Какой бы паршивой она ни была, она у тебя есть.

Я с сожалением посмотрел на нее.

— Я бы позвал тебя к себе, но...ты же понимаешь, — я бессильно вздохнул. — Мы разоримся на выплате штрафа за причиненную тебе моральную травму.

— Кайл, — Мелани покачала головой. — Даже если твоя семья — это сплошь и серийные убийцы и наркодиллеры, это все равно не заставит меня думать о тебе хуже.

Поразмыслив немного, я сказал:

— Должен предупредить тебя, что моя сестра проходила подозреваемой в деле об убийстве какого-то ди-джея в ночном клубе в Финляндии, но потом объявления по какой-то причины были сняты.

— Еще какая-то дополнительная информация?

— Мм...Лилиан приготовила столько блюд из журнала с рецептами правильного питания, что могла бы накормить сотрудников Гринписа во всем мире.

— Это звучит, как приглашение, — улыбнулась она.

Я закрутил отверткой железную крышку щитка на столбе, а затем, как истинный джентельмен, подал Мелани руку, чтобы сопроводить ее до входной двери.

Дейзи на кухне вытаскивала бутылки шампанского из холодильника.

Забавный факт: кофе в этом доме категорически запрещен, потому что Лилиан говорит, что оно в итоге превратит наше сердце в дряхлую, еле живую старушку, но бар на кухне, который я периодически обворовывал, всегда ломился от запасов вина, шампанского и дорогущего бурбона.