Мысли о главном. О жизни и смерти

История вовсе не торжественное, не лёгкое парадное шествие. Это труд до крови, до изнеможения, до омертвения; это преодоление тупой, инертной, тяжёлой, тёмной породы до просветления себя, а затем и её…

05/04/2010. Бог неожиданен, Он творчески-импровизационен, непредсказуем, созидательно-независим.

Евреи хотели, чтобы Он пришёл к ним в некоем Ветхозаветном образе, какой они сами себе нарисовали, подчинённый их хотению и ожиданиям: важный, грозный, чтущий «субботу», господствующий над народами и сделавший бы их народом-господином. А Он – живой, слишком живой Сын Человеческий: горюющий, плачущий, гневающийся, устающий, жалеющий и жаждущий любви и ласки.

10/04/2010. «Парменидово»

Только о том, что есть, мы могли бы (в какие-то моменты и в каком-то смысле) сказать, что его нет. Сущее даёт смысл понятию о существующем ничто (в греческом языке существует такое понятие – апейрон). Но не о небытии… Всё бытийствующее соединено «понятием» есть, быть! И здесь великая тайна! В том, что всё есть…

12/04/2010. В религии творчество необходимо, может быть, больше, чем где-нибудь. Без творчества она бесплодна – не стяжаешь Духа Святаго. Когда в ней появлялись корифеи творчества, тогда она и делала рывок вперёд и благоденствовала. Имею в виду Паламу, Симеона Нового, Василия Великого, Серафима Саровского, Иоанна Кронштадского, Сергия Булгакова, Павла Флоренского, Иустина Поповича etc, etc.

19/04/2010. Вера состоит из многих степеней «приближения» к истинной-прочной вере. Первая степень. Вера в самую веру; вера – что ты веришь, т. е., Бога не зная, не ощущая Его, веруешь, твёрдо, старательно, не колеблясь, как если бы ты был совершенно убеждён в Его существовании. Вера-решение: я так верую! И есть для этого основания, далеко не 100 %-ные, но они мои, и я им доверяю. Я должен веровать, я хочу веровать – и верую! Пусть даже если «это не так» – это моё, мне это надо, это держит мою целостность и мой смысл жизни. И это не фикция, не фанатизм, ибо есть второй «слой» – степень веры.

Вторая степень. Это вера в того Бога, в которого веровали и веруют те, кому ты веришь (батюшка Серафим, Александр I, Павел Флоренский…) То есть вера по вере тех, кого ты достоверно знаешь, понимаешь, доверяешь, – вера по вере других.

Третья степень. Это вера в самого Бога, когда Он тебе, наконец, открылся несомненно, опытно, твёрдо. Тогда тебе не так нужны все эти подпорки веры. Ты убеждён Самим Богом в том, что Он-Ты-Я – есть. Дело, может быть, именно в этом переходе-соединённости: «Он-Ты-Я»…

06/05/2010. Я люблю Бога как своё существование. Это значит, что я, соединяясь с Ним, делаюсь с Ним единым целым, вхожу в Него (как и Он в меня), чувствую, думаю и живу Им, в Нём, через Него. Чувствую Его в той степени, в какой вхожу в Него и постигаю Его. Это те самые субъект-субъектные отношения двух любящих друг друга – любовью вхожу в другого, как в себя, а не как в объект.

Вот что значит: «Бог живёт и творит во мне и мною», «без Меня не можете творить ничесоже» – это «двусторонний» процесс, вернее, соединяющий!

Да, в какой-то мере мы – орудие, перчатка Бога (но Бога!!), в то же время мы – Он Сам. Бог – это Всё, Бог – это и все! И это не гордыня – а любовь!

12/05/2010. Думая о «периферии Запада»

Нет, мы не «периферия Запада». В отличие от Запада, у нас иной язык цивилизационного самосознания и иное понимание мира. Они, говоря о стране и человеке её, сразу же хватаются за понятие «социума», который существует как бы сам по себе, вне планетарного контекста. Он (социум) как бы самодовлеющ с его социозаконами, психологией, технологиями, экономикой, etc. На Западе человек упразднён в социуме так же, как в США в лингвистике, говоря о тексте, о языковых структурах, упраздняют слово!

Мы же будем говорить на своём языке, органичном, глубоком, таинственном, связующем всё, а не на аналитическом, рационалистически-вычурном. Итак, «социум» – это искажение. В самом деле мы мыслим в категориях единства человека с мирозданием, человека, единого с Богом. И вот это-то целое человека есть личность, строящая свою культуру, страну и биосферу в их планетарном единстве, личность самосозидательная. И она не мошка в социуме.

08/02/2011. В человеке слишком много всего случайного, нежизненного, лишнего. Бог желает, чтобы человек освободился от этого – и жил самым сущностным, главным, истинным. Жил чистым потоком жизни, струящимся в самой сердцевине человека.

28/04/2011. Бог жиздет целое. <Не хочу писать зиждет!> И всякий покров-оболочка, созидаемый человеком для себя, обязательно стремится к целостности! Покров за покровом наращивают целостность человека.

Таким образом, человек обретает как материальные, так и духовные оболочки. Любое законченное произведение, сделанное человеком (соната, стих, роман, дом…), становится его оболочкой. И кабинет, и дом, и сад – тоже его оболочки. Его микросферы, его космосы. Главное требование – чтобы они были целостными.

28/04/2011. Рационализм движим не столько умом, сколько хитростью. Он выгадывает, высчитывает, прикидывает. Ему нужен прибыток, а не добродетель, скорее получить, чем дать!

24/07/2011. Богословы должны понять, что в наши дни откровение продолжается. И не только в трудах богословов (С. Булгаков, И. Попович, Н. Сербский…), а может быть, главным образом посредством науки. Наука – это нынешняя стадия и форма откровения. Или скорей, даже синтез науки, философии, математики, богословия и даже искусства (прежде всего – литературы). Здесь острие Откровения. И на этом острие – Ломоносов и Менделеев, Лобачевский и Вернадский и особо – Флоренский. Флоренский был именно олицетворением нынешней стадии Откровения.

13/08/2011. Цельность совокупного человечества

1. При всей своей индивидуальности (и неповторимости!) мы все живём друг от друга, словно подпитываясь друг другом, словно переливаясь друг в друга. От рождения и до кончины. Мы рожаем друг друга, кормим, учим и воспитываем, передаём множество знаний и культурных навыков. Мы, наконец, любим, и исцеляем, и возрождаем (даже воскрешаем) друг друга. Все мы попросту творим друг друга. И именно все мы!